Девочка-наваждение (СИ) - Лав Натали

Я не интересовалась сексом. Даже порнушку ни разу не попыталась посмотреть. Это казалось все таким грязным. А уж чтобы делать то, о чем говорил только что Харламов -фу.

Я резко отворачиваюсь, потому что он, кажется, собрался засунуть мне палец в рот.

-Ты не была с ним. Ни с кем не была, - довольно хмыкает парень.

И я мгновенно оказываюсь на нем верхом с разведенными ногами. А мне в промежность упирается... Я понимаю, что упирается. Сейчас от стыда у меня запылают даже кончики волос. Пытаюсь сползти с него, но он не пускает. Толкается бедрами вверх.

Упираюсь ладошками в широкую грудь. Сердце у парня грохочет под моей рукой так, что выломает ему ребра.

-Борь, - зову его, испугавшись, что все может принять совсем другой оборот, - Не надо...

Взгляд у парня шальной. Такое впечатление, что он меня не слышит.

-Хочу тебя... Как же я тебя хочу, - шепчет, скользя губами мне по шее.

Руками крепче вжимает в себя. А я... я теряюсь от такого напора. Борис продолжает что-то шептать, потом целует лицо - лоб, щеки, нос, находит губы, посасывает их, пытается пробраться языком мне в рот. Я стискиваю зубы и не пускаю его. Он недовольно рычит и запускает руки мне под одежду, трется о меня бедрами, демонстрируя чего именно он от меня хочет. И как сильно.

В окно громко, без остановки стучат.

Борис отстраняется от меня, ругается сквозь зубы и открывает дверцу.

Лучше бы он этого не делал.

-Бор, ты чего тут... - дальнейшие слова Панков проглатывает, оценивая открывшуюся его взору картину.

Глава 21

Алиса. Школа

Какое-то время Харитон просто разглядывает то, что видит.

Потом гадливо улыбается и говорит:

-О да, у вас тут садо-мазо. И бьешь, и е*ешь. Хорошо ты устроился, Бор. Может, мне к тебе присоединится?

Меня окатывает ледяная волна из ужаса и омерзения. Я слезаю с колен, благо, что Харламов меня уже не держит. Вываливаюсь из машины.

Панков упирает руку в корпус автомобиля, не давая мне уйти.

-Куда собралась, Алис? Ух ты, какой фонарь! Что ж ты такая неаккуратная?

Он протягивает руку и, ухватив меня за подбородок, рассматривает левую сторону моего лица. Правда, недолго. Ровно до того момента, как Борис вылезает из салона. Я не знаю, чего от них ждать. Ничего хорошего, это точно.

Однако, Борис отбрасывает руку Панкратова от моего лица, да еще и рычит:

-Не трогай ее!

Харитон тоже выходит из себя, толкает Бориса в грудь:

-А то что?

Пока они препираются, я просачиваюсь мимо парней и быстро бегу в сторону магазина. Как буду возвращаться назад, не представляю. Надежда только на то, что они уедут. Обернувшись на углу здания, вижу, что Борис придавил за шею Харитона к автомобилю и что-то ему зло втолковывает. Успокаиваю себя тем, что меня это не касается. Сами разберутся.

В магазине провожу чересчур много времени. Специально. Когда мне звонит бабушка и спрашивает, куда я пропала, я плету что-то про сломавшуюся кассу и очередь, хотя в магазине практически никого нет. Но возвращаться домой все же надо. И, купив продукты, я иду домой. Иду и молюсь, чтобы парни уехали. Мои молитвы, как это часто бывает, никто не слышит. Машина Харламова находится на прежнем месте. А сам он стоит, оперевшись крепкой задницей на капот, не жалея свои дизайнерские джинсы. На чем приехал Панков, я не видела. Но его нет поблизости. Хотя он, конечно, может сидеть в машине у Бориса.

Останавливаюсь, я не представляю, как мне попасть домой. Борис меня замечает и идет ко мне. Хочу трусливо сбежать, но куда мне бежать? Меня бабушка ждет, волнуется.

-Давай донесу, -Борис подхватывает пакет и берет меня за руку.

Хочу выдернуть руку, но он не пускает.

-Пойдем, я тебя домой провожу, - и тянет меня к подъезду.

-Борь, зачем? Я сама дойду, - что еще сказать ему, я не знаю.

-Алис, не выпендривайся. Просто донесу тебе пакет и провожу до квартиры.

Иду за ним. Куда деваться? Он не выпускает мою руку, я не пытаюсь ее отобрать. Молчу, он тоже молчит. Заходим в лифт, нажимаю нужный этаж. Уже ни о чем не думаю. Хотя нет, думаю. Об изнасиловании в лифте. Но Харламов ведет себя вполне адекватно. Что для него странно. Стоит рядом, продолжая держать меня за руку . Во второй у него - мой пакет из магазина.

У квартиры забираю свой пакет и вставляю ключ в замочную скважину.

-Алис, давай на выходных сходим куда-нибудь.

-Борь, ты чего-то не понял? Я тебя боюсь. И никуда с тобой не пойду.

-Ладно, не хочешь идти, на детской площадке во дворе посидим.

Да что же это такое?!

-Борь, - стараюсь говорить строго.

Но он меня даже не слушает, целует в щеку и, уходя, предупреждает:

-Я все равно приеду.

Ныряю в квартиру, отдаю продукты бабушке и сбегаю в свою комнату. Мне нужно побыть одной. Сажусь на свою кровать, придвигаясь вплотную к спинке и обхватываю колени руками. Это что было такое? Очередной прикол от мажоров? Ну, не может быть, чтобы Борис был в меня влюблен! Однако же, воспоминания о том, как он в меня вжимался, еще очень свежи в моей памяти. И тут же ехидное подсознание одергивает мои розовые мечты - Харламов не влюблен, он просто хочет залезть мне в трусы. Только и всего. А потом, если я позволю, раструбит об этом на всю школу. Это в лучшем случае. В худшем запишет какое-нибудь видео. С него станется.

И вообще зачем я об этом думаю? Совсем с ума сошла? Я же не собираюсь с ним ничем таким заниматься. Обойдется. Он мне даже не нравится! Совсем! Он гад и сволочь! Только зачем я ему себя позволяла целовать? И не отворачивалась... Дура... Ой, дура...

Вдруг я слышу какой-то грохот. Это с кухни. Бабушка! Подскакиваю с кровати и бегу туда. Она сидит на полу, неестественно бледная, руки повисли как плети вдоль туловиша. Бабушка тяжело дышит ртом. На полу валяется эмалированный ковшик.

-Бабулечка, что?! - спрашиваю, хоть и понимаю, что вряд ли она может мне ответить, - Бабулечка, ты держись, а я сейчас.

Бросаюсь к аптечке, достаю таблетку и кладу ей под язык.

-Бабушка, все будет хорошо? Да? Я скорую вызываю...

Бегу теперь уже в свою комнату, где оставила сотовый, набираю номер, вызов принимают сразу, задают кучу, как мне кажется, ненужных вопросов. Отвечаю, как могу, возвращаюсь в кухню.

-Быстрей приезжайте! Пожалуйста! - повторяю, как заведенная, пока держу своего единственного родного человека за руку и вижу, что лучше ей не становится.

Заставляю остаться себя с ней, бормочу какие-то глупости, стараясь успокоить больше себя, чем ее. Наверное, будь со мной кто-то еще, я бы бегала по квартире, дожидаясь скорую.

Наконец, приехали врачи. Осмотрели бабушку.

-Подозрение на повторный инфаркт, - говорят мне в коридоре, - Берите документы. Поедете с ней?

-Ддаа -выдавливаю из себя, оглушенная тем, что случилось.

Кардиолог, которая ее наблюдала, предупреждала меня, что это может случиться в любой момент. Возраст и состояние организма не позволяют сделать операцию.

В больнице пока заполняю бумаги, ее сразу же забирают. Потом, когда я хочу пойти к ней, мне говорят, что ей стало хуже.

-Она в реанимации. Вам лучше поехать домой.

Я, наверное, стала взрослой. Именно в ту минуту, когда услышала эти слова. Неужели она умрет? Вот так? Утром пила со мной чай со своим любимым абрикосовым вареньем. А теперь... Слезы потекли по щекам, когда я выходила из больницы. Они текли, когда я ехала домой. Люди косились на меня, но не подходили. Вот так выглядит одиночество. Оно возможно и в толпе. До тебя просто нет дела никому.

Глава 22

Алиса. Школа

Квартира встречает меня тишиной. И она такая страшная, тишина одиночества. Когда рядом с тобой никого нет. Что теперь мне делать? Как жить дальше? Что если... Думать об этом тяжело, но это самый вероятный исход повторного инфаркта. Об этом предупреждал врач. Что если бабушка не вернется из больницы? Я вздыхаю. Мои ровесницы бегают по клубам и магазинам, а я застряла в каком-то мрачном сне. И проснуться у меня никак не получается.