Выбор сердца (СИ) - Верон Ника

— Вопрос действительно из серии «как бы», — осторожно поинтересовался молодой человек, выдерживая расстояние, — Или уже без вариантов?

Готов ли стать отцом? Наверно, в большей степени — да. В общем-то крепко стоял на ногах и останавливаться на достигнутом не собирался. А вот за Ладу — беспокоился. Помощи им ждать неоткуда. Ей придется одной справляться с малышом. Учитывая же, что они только с ковидными последствиями справились не так давно…

— А что так испугался? — полюбопытствовала та, правда, в тоне резкость или даже намек на ту, отсутствовала, что заметно успокаивало.

— С чего ты взяла? — перекинув через плечо полотенце, Димка, остановившись за спиной жены, заключил ту в крепкие объятия. Её желания, в силу своих физических и финансовых возможностей, старался исполнять. Но вот что касалось малыша, здесь свой мужской эгоизм придерживал, как не хотелось доказать всем, что тоже не промах и стать отцом — не проблема.

— А ты себя со стороны не видишь, — чуть запрокинув голову и посмотрев на него снизу-вверх, заметила Лада с тенью улыбки на очаровательном личике. — Дим, помнишь, о чем мы с тобой разговаривали летом? До конца моей практики осталось около полугода. И если у нас с тобой получится маленькое чудо в этот период, то… — многозначительно смолкла.

— А ты уверена, что у нас с тобой в семье скоро молодожен не объявится? — не удержавшись от чуть ироничного тона, полюбопытствовал Димка, определенно намекая на отца. — Может, это событие для начала переживем? — предложил он, даря мадам Константиновой легкий поцелуй.

А вот реакция на его, в общем-то полу шуточное, предложение, оказалась далеко не шуточной. На мгновение замерев в его объятиях, Лада, резко отстранившись, увеличила расстояние, с непривычной резкостью в тоне обронив:

— Ясно…

И это сухое «ясно» четко дало понять о приближающихся проблемах. Причем — достаточно серьезных, с далеко идущими последствиями. Вот с подобными перепадами в настроении жены пока справиться не получалось.

— Так, стоп-стоп-стоп, — не смотря на достаточно сильное сопротивление с её стороны, удержал около себя, обняв крепче обычного. — Давай поспокойнее, — предложил он, когда сопротивление слегка ослабло. — Еще раз спрашиваю: вопрос абстрактен или есть какие-то подозрения? Лада, мне просто надо знать, как себя в наших отношениях вести дальше.

Её упорное молчание настораживало. Впрочем, если ситуация вышла из-под контроля, то неприятие её организмом алкоголя вполне могло быть связано беременностью.

— Дим, не знаю, как ты отнесешься, но я отказалась от таблеток, — тихо проговорила Лада, уткнувшись ему в плечо. — Уже неделю.

Как он отнесется. А, в самом деле — как? Принимать контрацептивы было решением самой Лады. Никакие другие средства защиты от несвоевременной беременности не воспринимала категорически. И если приняла решение об обратном, не ему то менять.

— Ну, спасибо, что хоть сказала, — задержав на ней взгляд, с тенью иронии поинтересовался, — А нас точно уже не трое?

Застыв в его объятиях, Лада, не встречая сопротивления, сделав полшага назад, подняла на мужа взгляд. Нет, не ошиблась. Не только в тоне появилась непонятная теплота. Он даже смотрел на неё иначе. А она всё сомневалась в этом парне. В собственном выборе. Он же, кажется, просто, действительно, искренне за нее беспокоился. И иногда это беспокойство выливалось в несколько резковатые замечания, к чему никак не получалось привыкнуть.

— Дим, не так быстро, — и сама невольно улыбнулась. — Конечно, бывает, что сразу, но вообще надо время, это всё же таблетки, — на секунду смолкнув, уточнила, — Так ты не против?

А во взгляде — снова сомнение. И что делать с тем… Димка, задержав дыхание, медленно выдохнул. Знал он о причине этих самых сомнений, только сделать ничего не мог.

— Я-то не против, — заверил он, не сдержав усмешки, добавил, — Только вот не знаю, как твой любимый свекор к вероятности стать дедом отнесется. У него самого, так понимаю, медовый месяц намечается.

Он за отцом внимательно наблюдал на протяжении всей новогодней ночи и сегодняшнего утра. Не смотря на существующие проблемы с Петровой, вернее даже не столько с самой Петровой, сколько с разводом, вел тот себя с Ритой так, словно уже завтра — в ЗАГС.

— Дима…

— Что — Дима? — переспросил Димка, присаживаясь на край постели. — Хочешь сказать — не прав? Батя же с неё только что пылинки не сдувает. Ощущение, что в мире для него осталась одна единственная женщина.

Да, он принимал выбор отца. В целом — принимал. И, в то же время, что-то не давало покоя. А вот что — разобраться никак не мог.

— Я хочу сказать, что мне твой тон не нравится, — не удержалась от признания Лада, с уверенностью продолжая, — У меня ощущение, что выбор отца, не смотря на все клятвенные заверения, тебя не устраивает.

— Дело не в выборе, — практически незамедлительно последовало возражение Дмитрия. — Я просто… — а вот объяснить собственное отношение к отцовскому выбору, действительно, не мог. Не хватало какого-то важного элемента.

— Дима, если ты выкинешь снова какой-нибудь номер, боюсь, больше помочь не смогу, — последовало предупреждение Лады. — Это его жизнь, — продолжала она, неторопливо приближаясь к мужу и позволяя тому усадить себя на руки. Обняв за шею, улыбнулась, закончив, — Он имеет право быть счастливым. Просто прими это.

Для Лады всё было предельно просто и ясно. Что же не дает покоя ему? Что мешает, в самом деле, просто принять выбор отца. Ведь вчерашняя встреча показала, что до монстра той женщине далеко. Другая она. Да и отец — совершенно другим стал. По крайней мере — рядом со своей Ритой.

— Надеюсь, он нашел то, что столько лет искал, — обронил Димка вслух, бережно укладывая жену на постель. — Хотя, если честно, никогда не думал, что остановит свой выбор на обычной женщине из провинции, — продолжал негромко звучать его голос. — Почти серая мышка по сравнению с теми, кто его окружает.

Он обязательно найдет причину, объясняющую сложность в принятии той маленькой женщины, ставшей частью жизни для его отца. Просто время надо.

— А представляешь, если у них еще и маленький получится, — прервала его размышления Лада. Вот о возможности появления у Алексея Константинова еще одного ребенка заговорила вперые во время летнего отдыха. С чего вдруг — понять не мог. По его мнению — время ушло. Для обоих.

— Лад, какой маленький? — опираясь на локоть, Димка с долей растерянности посмотрел на жену. Вряд ли та не понимала, что не о старшем Константинове с его женщинами сейчас хотел говорить. Но вот что снова за чертенок в жене проснулся… — Ну, ладно, отец, Рите тридцать с хвостом.

И всё же, не смотря на все попытки Лады убедить его в устаревших взглядах на определенные вещи, считал, что возраст женщины для рождения ребенка не должен превышать тридцатилетний порог. Ну, в крайнем случае — тридцать пять. Но вот когда уже совсем к сорока, здесь не просто осторожно надо, а вообще — никак.

— Снова начинаешь? — ловко увернувшись от его объятий, Лада в следующую секунду оказалась над ним. Сегодня инициативу у неё перехватить никак не получалось. — Отцу с Ритой ничего подобного не скажи, — попросила она, позволяя рукам мужа беспрепятственно исследовать изгибы её тела. Бесхитростная ласка, которая постепенно перерастала в страстные объятия.

— Да уж постараюсь, — пообещал он и, не встречая сопротивления, начиная приподнимать тонкую ткань её сорочки, закончив вопросом, — А тебе так хочется, чтобы тетка с племянницей одного возраста были?

Мгновение тишины… Уперевшись ему в грудь руками, Лада в одно мгновение сев, от удивления широко распахнутыми глазами воззрилась на мужа.

— Подожди, Дим, ты сам понял, что сказал?

Не сразу сообразив, о чем именно она говорит (мозг настроен уже был на другое), Димка достаточно громко чертыхнулся. Не был провидцем и становиться таковым не собирался. Ему как-то материальность была ближе. Но вот то, что сорвалось с языка… А учитывая тот факт, что, не смотря на все проблемы, Никитка у Константинова-старшего всё же родился, риск очередной раз стать старшим братом оставался.