Иволга и вольный Ветер (СИ) - Чередий Галина Валентиновна

Подул ветерок, пробирая насквозь, и я уставилась на свою уже дважды целованную руку, растирая между пальцами так и не нанесенный бальзам. Это что же у меня тут пресловутая эрогенная зона, о которых читала? Или не только у меня, раз Ветров действовал так уверенно. Знал ведь что делает, точно знал, чертяка, по глазам видно было. А где ещё, интересно? Вот, если возьму и в лоб спрошу, он покажет? Ха! Покажет чую, ещё как! Внутри все затрепетало, примерно так, как бывает, когда карусель с места трогается. Страх и азарт.

— Ва-а-аль! — позвала меня тёть Таня из дома, и я, тряхнув головой, заскочила обратно. — Нет, ну ты погляди на нее! Вам что, одного болящего в доме мало? Сама слечь с простудой хочешь? Кто тогда за мужчиной ухаживать-то будет?

— Да что мне будет, я же привычная, — отмахнулась, упрямо не встречаясь взглядом с Ветровым, который напротив смотрел на меня пристально и даже с лёгкой ухмылкой, как бы вопрошающей “Ну и что ты намерена делать? Прикинуться, что ничего только что не было?”

А я ещё не решила, ясно? Я, может, не такая, и ни черта ты меня не поймал на свои фокусы, умник. Но какой-то противно ехидный голосок в голове пропел “Така-а-ая-а-а!”

— Привычная она… видала я таких привычных… вся жо… задница потом исколота… — поворчав, тетя Таня озвучила-таки свой вердикт — ничего особенно страшного, просто переохлаждение, а после дала рекомендации как лечиться, вручила пару блистеров с таблетками на случай повышения температуры вечером и, пообещав зайти ещё завтра, ушла.

— Ну что же, значит, будем тебя чаем с вареньем малиновым поить и ноги парить, — сразу же засветилась я, испугавшись мгновенного сгущения атмосферы в доме, стоило нам с Ветровым остаться наедине. — Да и завтраком стоит покормить.

Ответом на мои слова стало громкое урчание пустого мужского желудка, а сидевший на диване Ветров озадаченно и с явным огорчением почесал живот.

— Лично я бы предпочел вернуться в ту позицию, в которой мы пребывали на момент появления местного замечательного, но крайне несвоевременного медработника и продолжить с того же места, — со вздохом ответил он в своей обычной чрезмерно откровенной манере. — Но по здравому размышлению понимаю, что ты права. Нужно поесть, хоть слегка ополоснуться, чтобы не вонять потным козлом, и зубы почистить, самому противно от выхлопа. Иначе рискую оставить тебе совсем не те воспоминание о нашем первом разе, на какие рассчитываю.

— Да какие ополаскивания, ты в своем уме? У тебя температура!

Нет, ну нормально, а?! Вместо того, чтобы первым делом возмутиться насчёт его абсолютно борзой уверенности, что секс между нами неизбежен, я ему про температуру. Дура ты, Иволгина, какая-то бесхребетная. Да и вся ситуация какая-то бредовая, как не из моей обычной жизни будто.

— Это разве повод благоухать, как скотный двор? — отмахнулся Ветров, поднимаясь. — К тому же волшебница тетя Таня уже дала мне какую-то таблетку, и я себя чувствую все лучше с каждой минутой.

— Оглядись повнимательнее, ты видишь где-то тут душевую кабину или даже ванну? Ветров, ты в глухой деревне без водопровода и канализации, и моются тут либо в бане, либо в тазу у печки. Баня — сразу мимо, после смерти деда ее никто не ремонтировал, и там крыша давно провалилась.

— Хм… да, это досадно. Но пару вёдер от колодца сюда до печи я принесу. С тебя только таз, — невозмутимо возразил Егор и потянул с вешалки свое пижонское пальто.

— Нет у меня тазов под твой размер, — огрызнулась я и тут же нарвавшись на его смешливый взгляд, осознала, как же это двусмысленно прозвучало и чуть не зарычала от досады и смущения.

Да что это такое? Он как порог переступил у меня все мысли то и дело съезжают в похабщину и не поймаешь их, зараз, вовремя, как кусок мокрого мыла, блин!

— Ну куда ты без шапки и в своем плащике собрался? — раздраженно проворчала, опять избегая его прямого нахального взгляда.

Протопав к вешалке, выдала Ветрову дедову меховую фуфайку, сунула шапку-ушанку и рукавицы.

— Прикольно, — мужчина с искренним любопытством осмотрел вещи и послушно оделся. — Мне бы ещё валенки, и я себя прям персонажем из фильма-сказки Роу почувствую.

Он развел руки, давая посмотреть на себя, и я почувствовала, что ещё чуть и начну ржать в голос, аки конь. Впервые, когда я Ветрова видела, он предстал в образе эдакого холеного брутала, от которого буквально пахнет деньгами и успешностью. Сейчас же, в пегой старой фуфайке из кудлатого овечьего меха, в полысевшей местами от времени, а то и моли шапке с одним задранным ухом, в толстых рукавицах, с двумя ведрами в руках и с лицом уже изрядно за ночь заросшим темной щетиной он стал напоминать какого-то местного лесоруба или тракториста, но странным образом, привлекал меня больше. Ну как, если бы на него стало проще смотреть, хоть и забавно.

— Нет тут валенок, чтобы на тебя налезли, — покачала я головой и взялась сама надевать пуховую шаль.

— Это зачем? — тут же насторожился Ветров.

— Помогу тебе с колодцем…

— Сам разберусь! — оборвал он меня резковато. — Я не младенец, не идиот, и у меня не лапки, вместо рук, Валь.

Я пожала плечами. Ну и ладно, сам, так сам.

— Ой, ну и иди уже, а то мне, глядя на тебя, что-то остро захотелось отыскать дедову гармошку, — отмахнулась я от Ветрова.

— Гармошка для гармоничного образа, — изрек Егор и пошел-таки за водой.

Я же взялась накрывать на стол и подогревать пирожки. Подкинула дров, чтобы в доме хорошенько натопилось, пока вода станет греться.

Ветров принес ведра полные до краев и, само собой, наплескал целую дорогу до печки. Но опять же, отнял у меня тряпку, которой хотела подтереть и устранил все следы сам. Прям пунктик у него какой-то местами, как погляжу. Но если верить болтовне наших орионовских девчонок и собственному, пусть и не великому жизненному опыту — мужиков без этой особенности почти не бывает. Без какого-нибудь пунктика в смысле.

Пока завтракали, вода нагрелась. Егор меня поблагодарил за завтрак, взял таз, вытащил из своей черной спортивной и наверняка очень дорогой сумки мыльно-рыльные принадлежности и даже большое полотенце. А потом без всякого предупреждения стянул с себя свитер сразу с рубашкой, оставшись обнаженным по пояс и взялся за пряжку ремня, а я осознала, что нужно или сбегать или же сидеть и смотреть до конца, причем одним просмотром дело однозначно не ограничиться.

И я струсила. Как только перед глазами появились ямочки на пояснице, предупреждая, что через секунду буду лицезреть крепкие мужские ягодицы, я сорвалась с места, схватила куртку и буркнув “мне в магазин надо”, выскочила из комнаты, сопровождаемая тихим мужским смехом.

— Нет, у него вообще что ли ни стыда, ни совести? — бормотала шепотом, топая по улице и часто моргая, чтобы прогнать видение широкой загорелой мужской спины с настоящими пластами мышц, перекатывающихся под гладкой кожей. — Да что он возомнил о себе? Ха! Типа я мало здоровенных мужиков повидала в последние месяцы! Два раза ха! Да в “Орионе” таких каждый первый! Тоже мне, невидаль! Голый мужик с накаченной задницей. Может, там с другой стороны и глянуть-то не на что.

Да черт же, Иволгина, он же все как раз для того и сделал! Чтобы ты, сорока любопытная, захотела увидеть.

А я ведь, и правда, хочу. Меня этой мыслью, как громом оглушило и к месту приморозило. Хочу. А почему нет-то? Он сам припёрся, сам стриптиз этот устроил с обязательным омовением, сам все впрямую предложил. А я, между прочим, совершенно свободная на данный момент девушка, совершеннолетняя и вольна идти на поводу у своих желаний, какими бы внезапными и странными они ни были. И пофиг, что эти мои желания — результат хитрых манипуляций едва знакомого городского пижона-блядуна. Такого прежде не испытывала и если струшу и откажусь, то так и не узнаю, стоит ли оно того. А если Ветров сумел во мне такое разворошить и суток не пробыв рядом, значит, честно заслужил то, за чем и приехал. И вообще, из каждого утюга вещают, что в стране сексуальная революция, я как будто в отпуске, где вроде как и положено чудить, самооценку мне поправить нужно и сердце подлечить, так что… Да не пофиг ли по какой причине! Некоторые вещи нужно делать только потому, что можешь.