Искушение для грешника (СИ) - Кей Саша

– Омолаживающие процедуры в новой клинике, – ба смотрит на меня незамутненным взглядом.

Я аж давлюсь куском от восхищения. Ну, хоть дорого продала.

– Ну ты даешь!

– Ну так, – Роза Моисеевна кокетливо мне подмигивает.

– Но шарлотку я заберу всю! – надо же хоть что-то и себе выторговать.

– Да забирай, – соглашается умиротворенная бабуля, которая уже походу прикидывает, какие инъекции и куда она себе сделает. Надеюсь, урон дяде Гере она нанесет существенный. Хотя, в этом плане на ба можно положиться.

Пока бабуля не передумала, я подхватываю блюдо с пирогом и, собирая по дороге свое шмотье, иду к себе.

А дома в прихожей меня встречает сумка, оставленная Марком, и настроение портится.

Я, конечно, оптимистка, как ей не быть в такой семье как у нас, но испорченного романтического вечера жаль. В кои-то веки и нарядилась, и настроилась… Это внутри меня жалуется обиженная принцесса.

Зато приключений отхватила, будет, что детям рассказать! Тут же включается неунывающая непоседа.

Так, девочки! Ша! Если так дальше пойдет, дети отложатся надолго.

Почему-то вспоминается Раевский с его глобальными планами. Думаю, он вряд ли имел ввиду свадьбу-кольца-пупса на машине, но дети от него, наверно, будут удачными. Такая фактура пропадает! Какие руки и плечи, ямочка на левой щеке, глаза синие, целуется как бог… Что-то меня не туда понесло.

Лисянский еще этот бесячий.

Одна радость, что наконец душу отвела.

И Марка жалко… Набираю его еще раз, но телефон по-прежнему не отвечает.

Но Раевский! Какой мерзавец! Он подло сплавил Марка на эту стажировку! И что теперь делать? Рассказать? Но он же говорил, что давно подавал на нее заявку… Черт! Как с мужиками сложно!

С такими мыслями, уничтожив столько шарлотки, сколько смогла, я проваливаюсь в сон. И даже успеваю немного поспать, прежде чем меня будит телефонный звонок.

Шипя и ругаясь из-за потревоженных ссадин, я мечусь по комнате в темноте, пытаясь определить, в какой стороне звенит. Секунд через двадцать меня озаряет гениальная идея, и я включаю свет.

Мобильник тем временем продолжает пиликать у меня на подушке.

Хватаю трубку.

– Марк! – сиплю я непослушным со сна голосом.

– Элька, прости, разбудил… – винится он.

– О чем ты говоришь? Ты как?

– Как ни странно нормально, – отвечает Марк. – Злой, нервный, но со мной все в порядке, только я не знаю, как теперь успеть и к тебе за вещами, и на самолет.

Точно, ноутбук же его тоже в прихожей. Айтишник без ноутбука – нонсенс. Без трусов еще улетел бы, без ноута – нет.

– Жаль, что так получилось вчера, я думаю, ты обо всем догадалась, да? Ты выглядела шикарно, – даже на расстоянии меня греет теплый голос Марка.

Хорошо, что он не знает, какая я тугодумка, и что единственный, кто догадался, – это ба.

– Теперь даже не знаю, насколько большим свинством с моей стороны будет попросить тебя вылезти из теплой постельки вынести мне барахло к такси.

– А ты уже внизу? – мой взгляд мечется по комнате, отмечая место положение элементов гардероба.

– Оформляют бумажки еще. Говорят, минут через пятнадцать отпустят, видишь, телефон уже отдали. Так что возле тебя я буду минут через сорок. Сможешь спуститься?

Мой взгляд падает на часы, и винтики начинают крутиться в голове.

– Даже лучше! Я поеду с тобой!

Глава 19. Знакомые все лица

– Я хотела вынести тебе шарлотку, но увы, – каюсь я перед Марком.

– Мы все видим крошки на твоей физиономии, – ворчит дядя Гера, пытаясь сгрузить аппаратуру в багажник.

– Куда? – возбухаю я. – Вандал! Только в салон!

– Мерзкий подкидыш, – шипит дядя, но послушно перекладывает тяжеленные кофры в нужное место, в то время как я бодро держу ноут посмеивающегося Марка и его компактную сумку. – Все. Валите отсюда, пионеры.

Дядя Гера поплотнее запахивает пальто и быстро скрывается в подъезде, пока я его снова к чему-нибудь не припрягла.

– Не выспался Герман Александрович? – интересуется Марк причиной поганого настроения дяди. Причина благосклонно поясняет:

– Провинность отрабатывает. Я уже дверь хотела запирать, и таки кого я вижу в шесть утра на лестничной площадке? Дядю Геру собственной персоной. Знакомые все лица! Они пахнут женскими духами, они имеют след от помады на шарфе, у них на шее засос, и они собираются спать! Мои нервы не выдержали!

Марк смеется:

– Элька, ты – прелесть!

– Ну а чего он? – куксюсь я. – Припряг меня пахать внеурочно, а сам вытянется на мягкой кроватке? Ничего с ним не случится. Донес кофры до такси. Почти добровольно.

– Почти? Пришлось применить дар убеждения?

Шантаж, честно говоря, пришлось применить.

Я пообещала стырить его телефон и всем его бабам написать, что он их бросает.

– Я бываю очень убедительна, – обтекаемо отвечаю я.

– Спасибо, что решила меня немного проводить, – Марк обнимает меня и целует в веснушчатый нос.

– Скорее, решила тобой воспользоваться как извозчиком, – смущаюсь я. Хотя я на самом деле, хотела побыть с Марком хоть чуть-чуть. Он серьезно расстроился из-за того, что красивый вечер накрылся бордовой пилоткой, а теперь ему нужно уезжать. Вот я и решали упасть ему на хвост, чтобы по дороге в аэропорт мы вместе доехали до треклятой балетной студии. Чтоб тебе, дядя Гера, встретить свою любовь! Если бы не съемки, я бы нормально Марка проводила.

– Мой вариант как-то больше по вкусу мужскому самолюбию, – глаза его смеются. Какой же он хороший! Только под глазами у него темные круги, и щетина уже лезет.

– Поехали, а то на самолет опоздаешь.

Мы усаживаемся в такси и, прижавшись друг к другу из-за кучи моих сумок, сваленных дядей на заднем сиденье, едем сквозь темный город. Марк держит меня за руки. Пригревшись рядом с ним, я силюсь не задремать в уютной тишине под тиканье поворотника, но все равно иногда выпадаю из реальности.

Подъехав к старинному, хорошо отреставрированному зданию, мы трогательно прощаемся.

– Я приеду на эти или следующие выходные, – обещает Марк, помогая выгрузить аппаратуру. – Постарайся выдержать натиск Розы Моисеевны и бабушки Фаи.

Неожиданно у меня появляется странное ощущение, что ни на этих выходных, ни на следующих Марк не вернется. Для этого нет никаких причин, наверно, это то самое предчувствие, как у ба.

– Я буду ждать изо всех сил, – отвечаю я. – Позвони мне, как долетишь и устроишься. Или просто напиши, что все хорошо. Тебе бы сразу лечь спать.

Я целую его на прощанье крепко-крепко и со смешанным чувством я провожаю взглядом удаляющееся такси.

Однако, морозиться долго очень не хочется.

Достав мобильник и взглянув на время, понимаю, что прибыла рановато. Семь морок пять. В надеждах, что мне повезет, набираю номер, оставленный мне дядей.

– Здравствуйте. Я от Германа Бергмана, – рапортую я и титаническим усилием воли заставляю себя не заржать.

Все свои сознательные годы я угораю над дядей Герой. Если Герман Александрович Бергман звучит внушительно, то Герман Бергман – это жесть. Как реклама логопедической клиники. Я могу оценить чувство юмора ба, но может стоило оставить дяде Гере фамилию отца, раз отчество оставили? Хотя, кто б ее еще знал. А Роза Моисеевна не колется. Я, правда, тоже вполне могу развеселить: Эльвира Давидовна Бергман – это не для слабонервных. Мне определенно пошло бы быть учителем музыки, но чаяния ба не оправдались.

– Здравствуйте, вы уже на месте? – отвечает мне приятный девичий голос. – Это вы там из такси вышли, да? Я сейчас.

Я подрагиваю на ветру, жалея, что пришлось вытряхнуться из теплого салона в осеннюю промозглость, и постепенно навьючиваю на себя кофры.

Из стоящего неподалеку монстра автомобильной промышленности выпрыгивает хрупкая девчонка. Издалека кажется, что ей лет пятнадцать, но вблизи все-таки становится понятно, что она постарше. С завистью смотрю на тонкую талию, перетянутую поясом веселого желтого плащика. Сразу видно, балерина. Да и походка не обманет. Не идет, а пишет. Пишет и зачеркивает. Эх.