Побудь моей навсегда (СИ) - Макута Мануэлла Юрьевна "Мануэлла"

Ни фотографий, ни книг, ни каких-либо говорящих об увлечениях владельца дома предметов. Прям не дом, а " Чапаев и пустотах". Вернее, " Агаев и пустота".

Естественно, я посещала только те комнаты, краткую экскурсию по которым провел Агаев, дав одобрение на их посещение без него. А другие, закрытые или те, где подозревала, что был его кабинет или, не приведи Господь, спальня, обходила стороной. Точно в замке Синей Бороды. Может, была тут какая-то несчастная до меня, так и не сумевшая сыграть его невесту — вот точно также он прошёлся с ней по дому, затем спешно уехал, но " наказал в некоторые комнаты не заходить. А девица не послушалась и зашла…".

Пройдясь немного по дому, вернулась в гостиную, понимая, что изучила его за каких-то несколько минут. Странный этот Агаев, такое ощущение, что даже в быту старается жить так, чтобы ни к чему не привязываться, даже будь это вещи или предметы, или же наоборот — ничего не затмевало бы его красоты. Прыснула, представив, как комфортно ему было бы в мягких белых стенах психушки. А ему там — самое место.

— Чему смеёшься? Поделись, вместе посмеёмся. А то денек хреновый выдался. — раздался низкий мужской голос за моей спиной, отчего я так и подскочила на диване. Как он вошёл и подкрался так, что я даже не услышала? Впредь нужно быть внимательнее, учитывая эту его " особенность", а то так и до инфаркта недалеко.

— Я… Да так, ничего. Просто вспомнила….из детства… — испугавшись, что сейчас ещё попросит рассказать, а я так, сходу, и не придумаю, махнула рукой- Неважно. — и тут же исправилась, вспомнив о вежливости — Здравствуй.

Он ухмыльнулся, проходя мимо меня.

— Здравствуй.

Бросив насмешливый взгляд на столик, где красовался открытый женский роман, перевел его на меня, но ничего не сказал.

— Я..Поесть приготовила. Ну, если ты голоден, конечно. — поспешила сообщить, схватив книжку со стола.

Он обернулся, как-то странно посмотрев на меня, но только кивнул, и направился дальше.

Я покачала головой — ну, первый блин комом. Попыталась установить хоть какое — то подобие дружеских отношений, но не вышло. Да и у Даркенова, наверно, готовит повар. Или заказывает еду. А я со своим " приготовила" только насмешила его в очередной раз. И вообще, сперва стоило узнать его предпочтения. Хоть он и сказал распоряжаться всеми продуктами в холодильнике как пожелаю, я заказала доставку и приготовила из своих, не желая ещё и в этом быть на его обеспечении. И так неловко было от самой ситуации — точно продалась. С потрохами.

Засунув ноги в свои старые розовые тапочки с заячьими ушками, так неуместно выглядевшие в дорогом интерьере, поспешила в свою комнату. Закрыв дверь на замок, ещё долго вслушивалась. Но даже шагов не услышала — видимо, решил заночевать где-то на первом этаже. Что же, значит, первая ночь пройдет спокойно." Я выдержу"- ещё раз, как мантру, произнесла мысленно. Всё же, и у меня в этом безумном плане была своя выгода- сумма, которую предложил Даркенов, была поистине огромна. По крайней мере, для меня- так точно.

15. Спор

— Не может такого быть. Ну честно! Это….это слишком неправдоподобно. — шиплю я на Агаева, что бесстыже развалился в кресле. На нем только трикотажные брюки, сидящие настолько низко- кажется, одно неловкое движение — и упадут. Его кожа ещё влажная после душа после бассейна. Поэтому я скольжу глазами по стенам, мебели, окну — чему угодно, лишь бы не поддаться на его провокацию.

— И в чем же тут ложь? Я что, не мог увлечься тобой так сильно? — насмешливо выдает он, а я делаю пару глубоких вдохов. Так, успокойся. Остынь и действуй разумно, эмоции в случае с провокатором не помогут. Поэтому, улыбнувшись, с почти каменным лицом, оборачиваюсь:

— Нет. Просто сама история звучит… Странно. Оксана что, получается, год ещё рассказывала всем, что вы вместе? Когда мы уже встречались с тобой? — указываю ему на нелогичность "легенды". Агаев качает головой:

— Как раз для нее это характерно, она привыкла жить во лжи.

Некультурно хмыкаю в ответ, он сразу понимает, к чему это:

— У нас — совершенно другая ситуация. — ему нравится наблюдать за моим смущением. Точно вампир и его жертва — я все больше и больше теряю уверенность в себе, тогда как из Агаева через край хлещет нагловатый нарциссизм.

— О, конечно. Мы всего лишь обманываем старого человека и самых близких тебе людей, подумаешь. — радуюсь, что упрек попал в цель. Но тут же становится стыдно- Руслан сейчас выглядит таким… настоящим, что ли. Лицо его на мгновение искажается застарелой обидой, но после он тут же обретает самообсладание.

— Ульяна, скажи, ты часто разочаровывала свою семью? — неожиданно задаёт вопрос, а я хмурюсь, не зная, что и ответить. Отношения с мамой у меня…Вечный забег к ее одобрению, вот только финишной черты в этом соревновании нет. Да и любой спортсмен-мужчина, которому она понравится, априори победитель. Куда родной дочери равняться с такими?

— Ну, да. Наверное, да. — признаюсь наконец.

— Что же, тогда ты должна понять. Я…скажем так, хоть и родился не в России, но всегда чувствовал себя неуютно на Родине. Менталитет, устои, традиции и правила…. С самого детства я решительно отказывался соблюдать некоторые из них….Мои родные и так многое терпели по моей вине. Мать, братья, дед, что всегда вставал между мной и отцом. Мама всегда переживала за меня, дед тратил здоровье. Поэтому сейчас… Я хотел бы, чтобы они обрадовались, хоть немного.

Я подхожу ближе, не понимая, к чему весь этот разговор:

— А причем тут я? Думаешь, они образуются, что ты женишься на разведенной женщине под тридцать? Да ещё и не вашей нации?

— Ну, — криво усмехается он- Для них я давно, как у вас говорят, отрезанный ломоть. Поэтому того, что я женюсь на нашей, молодой и чистой как капля росы поутру от меня никто и ожидает. Даже наоборот — никто в это не поверит. А ты как раз не такая. Конечно, вряд ли кто поверит, что я повелся на внешность…

— Ты действительно не понимаешь, когда задеваешь людей? — пребывая в шоке от его искренности, граничащей с грубостью, задаю риторический, по сути, вопрос.

— Задел? — кажется или он искренне не понимает, о чем речь- Ты же сама о себе столько наговорила, что… — он разводит руками, точно и вправду во всем виновата лишь я одна.

Закипаю точно чайник- типично мужская черта. Женщины более тактичные, мягкие. Эти же- прямые и упертые как бараны. Ух, не сказать бы ничего лишнего!

— Мне можно, я ведь о себе. Но, думаю, никому не будет приятно, если о его недостатках говорит другой человек. Причем, так грубовато. Или сравнивает с кем — то, обесценивает на чужом примере, сравнивая. — пытаюсь донести здоровому дяде, который уже своих детей должен учить этому. А он все сам никак не научится.

— Ммм… — неразборчиво тянет он- Это что-то типа " только nigga может называть себя nigga"? — издевается, гад!

— Да, что-то вроде. — не поддаюсь я- Так с чего ты взял, что они будут рады? По-моему, я- наихудший вариант, который можно представить рядом с тобой. Для них. В возрасте, была замужем, не вашей нации, некрасивая. — намеренно подчёркиваю последнее.

В его глазах вспыхивает недоумение:

— Ты серьёзно сейчас? — он разве что пальцем у виска не крутит- Я, блядь, каждое слово фильтрую, чтобы не задеть- и ты мне выговариваешь. А сама какой-то бред о себе говоришь.

Я закатываю глаза- нет, мы вообще не понимаем друг друга. Точно на разных волнах.

— Я просто стараюсь трезво оценивать себя. Это всегда важно.

Его удивленный взгляд скользить по мне, вызывая смущение.

— Ты действительно считаешь себя некрасивой? — наконец, произносит он, вставая с кресла. Медленно, точно большой хищный зверь, приближается ко мне.

Я не отступаю, хоть пульс начинает зашкаливать. Опять эти его игры- издёвка. Я вообще заметила — как дело касается чего-то серьёзного или важного, либо того, что не нравится Агаеву, он начинает включать " брутала", чтобы все прекратилось. Или наоборот, строит из себя хамоватого типа. Отчего-то кажется, что настоящего Агаева знает лишь он сам и немногие действительно близкие ему люди. Естественно, в список которых я никогда не войду.