В его нежных руках (СИ) - "Юлианна"

— Я заметил, что ты любишь пирожные, — сказал Дамир, доставая из бумажного пакета, известной кофейни, теплые круассаны и пирожные, и у нее потекли слюни.

— Спасибо, — она присела на стул и потянулась за одним. — А вы?

— А я уже сыт.

Его словам она не придала значения, откусывая кусочек и закрывая глаза, блаженно смакуя эту вкуснятину, и только когда он закашлялся, она заметила, что его глаза смотрят на нее неотрывно.

— Испачкалась?

Он кивнул и потянулся рукой к губам, и она напряглась, чувствуя его палец и замирая.

— Крем, — шепнул он, не сводя напряженных глаз с ее губ, и она кивнула, а в следующий момент сделала то, что заставило их обоих уставиться друг на друга.

Она облизала его палец.

— Простите, — она тут же отпрянула и вытерла губы рукой, чувствуя, как краска стыда заливает ее лицо и шею.

— Лиля, — он откашлялся и хотел что-то сказать, но отвлек звонок телефона, и Лиля вышла, чтобы не беспокоить его.

Пока он разговаривал, она умылась и брызнула на щеки, думая, что надо прекращать так смотреть на него.

— Лиля, я сегодня вечером улетаю и непременно взял бы тебя, но знаю, как тебе важно быть здесь, поэтому не стану настаивать, — сказал Дамир Маратович, выходя в коридор и ловя ее за руки. — У тебя есть два выходных, пока меня не будет.

— Вас не будет два дня? — спросила Лиля и он кивнул. — Но как же Дамир Маратович, выходные, это неправильно.

— Я не против, чтобы ты ездила на работу. Но пока меня нет, у тебя свободный график, поэтому можешь приходить и уходить, когда захочешь. Охрана на входе знает, если вдруг возникнут вопросы, обращайся к Кемалю.

— А куда вы летите?

— Стамбул. Важные переговоры. Планируем расширяться.

— Это хорошо.

Сказав это, она поняла, что настроение совсем испортилось.

— Хорошо. Если ты позавтракала, я жду тебя в машине.

Он вышел из квартиры, и она побежала переодеваться. Сегодня она отдала предпочтение черному брючному костюму, а под пиджак надела простую водолазку белого цвета. Ей шел белый цвет. Бабушка всегда говорила, что она как невеста в нем.

Схватив пальто в руки и, проверив все приборы, она выбежала из квартиры, сетуя на себя за то, что слишком долго собиралась. Косметикой она почти не пользовалась, тушь и блеск для губ, а на работу и вовсе не брала ничего. Поэтому подвязав волосы, черным платком у шеи, она выглядела совсем девочкой.

Водитель Дамира Маратовича открыл ей дверь, и она села рядом с боссом, замечая, как он серьезен. Что-то случилось, пока ее не было. Или это из-за звонка?

— Лиля, я хотел кое-что сказать тебе, — он замолчал, не зная как бы сказать все это в двух словах, чтобы он поняла. — Если вдруг в офис приедет моя мать, не разговаривай с ней, хорошо?

— В каком смысле?

— То есть, я прошу тебя не обращать внимания на то, что она будет говорить. Она злится на меня и боюсь, что может ненароком тебя обидеть или оскорбить. Поэтому прошу, не разговаривай с ней.

— А из-за чего она злится?

— Мы не сошлись с ней во взглядах на один вопрос.

— Ну, хорошо, — кивнула она.

В офисе он сразу ушел в кабинет и не появлялся почти до вечера, а ближе к окончанию рабочего дня, вышел и присел на стул, смотря на нее пристальным взглядом.

— В больницу?

— Да, я хотела после работы заехать, — кивнула она.

— Собирайся, отвезу.

— А вы разве…

— А после уеду, давай невеличка, поспеши, — улыбнулся он.

В машине он тоже молчал, а она ловила себя на мысли, что подсматривает за ним, из-под опущенных ресниц. Когда они прибыли в больницу, врач лично встретил их и доложил о состоянии Маргариты Павловны, заставляя Лилю удивиться.

— Скажите, как быстро бабушка придет в себя? Есть ли какие-то сроки?

— Увы, каждый человек по-разному воспринимает все. Кто-то быстро приходит в себя, а кто-то не приходит вообще.

Смерив врача тяжелым взглядом, Дамир смотрел на свою девочку и ловил ее состояние, но она на удивление спокойно отнеслась к новости о том, что бабушка может не прийти в себя.

— Даже не хочу думать о таком, — сказала она и он кивнул.

— Конечно-конечно. Я рад, что вы пришли в себя, и не поддаетесь плохому настроению. К тому же инсульты случаются чуть ли не у каждого второго. Особенно риск велик у людей старшего возраста, с больным сердцем. Им противопоказаны волнения в любых проявлениях, поэтому, как только ваша бабушка придет в себя, мы поможем ей пройти курс реабилитации, а после предоставим ей бесплатную поездку в санаторий.

— Что? — Лиля ошарашенно уставилась сначала на врача, а потом повернулась к Дамиру Маратовичу, который улыбнулся ей, замечая, как ее обрадовала данная новость. — Скажите, у нас была назначена операция, ее можно будет провести или нам теперь придется ждать?

— Да, я связывался с Виктором Геннадьевичем. Он очень переживал за вас, попросил сообщить, чтобы зашли к нему, когда придете.

— Хорошо, я сейчас поднимусь, — заверила его Лиля и, повернувшись к Дамиру Маратовичу, улыбнулась. — Дамир Маратович, это же вы, да?

— Пойдем-ка, заглянем к врачу и послушаем, что он нам скажет, — перебил ее Дамир и нежно, взяв за руку, подтолкнул к лифту.

16

16

— Лиличка! — Виктор Геннадьевич поднялся с кресла и, раскинув руки, принялся обнимать ее, пока Дамир хмурился и нервничал, смотря на это.

— Добрый вечер.

— Здравствуйте. Порадуете нас? — спросил Дамир и тот кивнул, указывая на кресла.

Лиля присела и, сложив вещи на колени, посмотрела на врача, а Дамир встал за ее спиной, касаясь волос рукой и слегка нависая над ней.

— Ну, как вы уже догадались, из-за инсульта операция откладывается, потому что если сейчас возьмёмся за это, она может умереть на операционном столе, чего я не хочу. Поэтому дождемся, когда она придет в себя, а после уже решим что делать, хорошо? А пока я советую вам Лиля, не волноваться. Ни к чему это.

— Я постараюсь, — вяло выдала она, понимая, что не сможет не волноваться, ведь бабушка ее единственная семья, которая осталась после смерти родителей.

Дамир будто поняв, что она чувствует, сжал ее плечо.

— Я слышал, что Маргариту Павловну потом отправят на отдых? Это прекрасные новости Лиличка, вам тоже не помешало бы отдохнуть, слишком бледная.

Слова врача Дамир воспринял на свой счет, тут же напрягшись и, стрельнув в того глазами. Он явно лез не чужую территорию. Поэтому заметив сжатые челюсти и его напряженную позу, Виктор Геннадьевич тут же стушевывается и просит прощения, говоря, что ему пора бежать.

— Да, конечно. Вы позвоните мне, если что-то изменится? — спрашивает Лиля, и он кивает.

Когда они выходят из больницы, у Лили не остается сил, и она просто падает на сиденье, закрыв глаза, а когда открывает, они уже стоят во дворе.

— Справишься без меня, невеличка? — спросил Дамир Маратович, смотря на нее пристальным взглядом, и она кивнула, чувствуя, что совсем не хочет уходить. — Если вдруг захочешь поговорить, звони мне в любое время, хорошо? И да, если вдруг что-то случится, сразу звони. Не вздумай решать все проблемы сама, поняла? — на последних словах, он обхватил ее за подбородок и притянул к себе.

— Дамир Маратович… — Лиля задрожала, чувствуя его теплые руки и отчаянно желая, чтобы он ее поцеловал.

Что? Поцеловал?

— Прости, не могу больше, — прошептал он, и прильнул к ее губам, пока она ошарашенно смотрела на него, веря в то, что он читает мысли.

Оторвавшись от нее, он тяжело задышал, будто пробежал стометровку и тихо засмеялся, утыкаясь в волосы Лили.

— Ты даже не представляешь, как долго я мечтал об этом.

— Дамир Маратович…

— Дамир. Просто Дамир, Лиля, — он улыбнулся и, взяв ее ладошки, поочередно поцеловал, ловя пунцовые щеки и взгляд с поволокой.

Губы, припухшие и такие манящие, что он вновь коснулся их, а после, зарывшись рукой в волосы, со стоном притянул к себе, чувствуя, что она не сопротивляется. Когда он почувствовал, как она осторожно коснулась его волос рукой, нырнул язычком в рот, слыша стон и теряя связь с реальностью.