Квотербек, пошел к черту! (СИ) - Кэтчер Вин

— Уже не важно кто и что сделал, Ченнинг.

— И какое же второе условие? — повторяю я свой вопрос.

Стэнли отводит взгляд в сторону, не желая смотреть мне в глаза.

— Какое второе условие? — цежу я слова сквозь зубы.

— Их три, — произносит тренер. — Компенсация в пользу Брэдли Риза в размере пять миллионов долларов.

— Не жирно ли для этого мудака?

— Это не такие и большие деньги по сравнению с другими возможными последствиями.

— Второе: убраться из сраной Канады, — произношу я, игнорируя слова тренера. — Какое третье?

— Тебя на год отстранили от большой игры, — наконец-то выдает Стэнли, и вся моя жизнь рушится в одночасье.

— Что? Что значит отстранили? — Внутри все будто взрывается. Все тело холодеет от слов тренера, а на лбу выступает испарина. Я сжимаю кулаки. — Почему? Они не могут!

— Они могут, — шипит тренер.

— Штаты на такое не пойдут, — говорю я с уверенностью, надеясь, что все происходящее — это бред. Я играю за страну. Я, блять, чертов капитан и квотербек «рейнджеров»!

— К сожалению, они уже пошли, — вздыхает мужчина. — Это одно из условий. Если бы они не согласились на них, на тебя бы завели уголовное дело и дали срок, пусть и условно. Тебе разве надо пополнить свою автобиографию уголовным делом?

— Я всего лишь избил хуесоса, который едва не изнасиловал мою сестру! — почти кричу я.

— Шесть выбитых зубов, Райнер! Сломанный нос и челюсть, гематомы. В ближайший месяц он точно будет есть из трубочки. Говори спасибо, что канадская сторона пошла на мировую, и агента, и Риза удовлетворило решение суда, — злится тренер.

— Еще бы этот хуесос не рад! Гребаный ублюдок! — Я со всей силы ударяю кулаком в стену, вновь разбивая костяшки в кровь. Алые струйки стекают вниз по коже, капая на пол.

— Успокойся, Ченнинг.

— Успокоиться! — Я стискиваю зубы. — Успокоиться? Посрать на деньги, посрать на Канаду, но от меня отобрали мою жизнь!

— Никто ничего не отбирал. Всего лишь год, Ченнинг. Сраный год! Он пролетит быстро.

— И что дальше? — огрызаюсь я. — Считаешь, команда будет ждать меня год? Я с детства стремился к этому. С детства, мать твою! И добился этого, потому что был достоин! — Я начинаю метаться по коридору, словно тигр.

— Если ты достоин был тогда и сейчас, то и через год будешь!

— А если нет? Что, если нет?

— Значит, будешь играть в другой команде, не за Калифорнию. По-твоему, в Америке мало штатов, Ченнинг?

— Может, и много, но «рейнджеры» — одни, — огрызаюсь я, идя в сторону кухни. Включаю холодную воду и запускаю руку под ледяную струю.

— Разве команду ведет к победе не капитан? — пытается успокоить меня тренер, только все тщетно.

— Считаешь, дело только в одном капитане? — Я выключаю воду и оборачиваюсь на Стэнли. — К победе ведет сплоченность команды, ее моральный дух, продуманная тактика и умение играть. Если команда изначально была слабой, то никакой капитан не вытянет ее. Иначе б Титаник не лежал на дне Атлантики, — злюсь я. — И не забывай, ты не только мой личный тренер, ты тренер «Калифорнийских рейнджеров». Пятьдесят процентов нашей победы приносишь ты и твои стратегии.

— Ченнинг, — вздыхает Стэнли. — Все не вечно. Я хочу тренировать лучших, я хочу, чтоб ты играл в «рейнджерах», но больше всего хочу, чтоб ты не испоганил свою жизнь.

— Уже поздно, — махаю я рукой, — как видишь…

— Не поздно. Обвинения с тебя снимут, как только ты покинешь канадскую границу. После всего год, и, возможно, ты даже сыграешь этот супербоул, если подключить к этому адвоката.

— Ключевое слово — «возможно». И что я, по-твоему, буду делать этот сраный год? — Мне снова хочется ударить по стене, да только понимаю: легче мне не станет. Это не решит моей проблемы, а добавит еще больше физической боли.

— Вариантов масса, вернешься в универ, где ты числишься в студентах, и где тебе зачетом ставят хорошие баллы за твои заслуги перед штатом. Будешь снова играть в «Брюинз-болл». Подтянешь их на прежний уровень, а через год снова вернешься в игру. Если не к «рейнджерам», то в другую, и я поспособствую этому. Да и многие команды заберут тебя с руками и ногами, когда узнают, что ты вне НФЛ.

Я отворачиваюсь к раковине, опираясь о ее край, и опускаю голову, стараясь ровно дышать и не сорваться.

— Я не хочу никакую другую команду, — спокойно говорю я, хотя дзен я так и не нашел.

— Ченнинг, давай проживем этот год, а там будет видно. К тому же, команда сама захочет твоего возвращения, так что у тебя есть все семьдесят процентов на возвращение «домой».

— Звучит не очень воодушевляюще, — огрызаюсь я, поворачиваясь к Стэнли.

— Знаю, но это пока лучший прогноз. И это лучше, чем заработать судимость, Ченнинг.

— Знаю, — киваю я.

— В общем, завтра наш самолет улетает в час дня. Постарайся не опаздывать, — говорит тренер. — Было б лучше, если бы ты сейчас поехал со мной в свой номер отеля, но подозреваю, из-за той девчонки ты этого не сделаешь. — Тренер встает и выходит из кухни, но тут же возвращается. — Ченнинг, из-за одной глупой девчонки, решившей поиграть во взрослые игры, ты уже сломал свою карьеру, — произносит Стэнли, явно намекая на Гейл. — Постарайся не разрушить имеющееся на данном этапе из-за другой, которая этого совершенно не стоит. Хочешь трахнуть ее, трахни и забудь. Не тащи ее в свою жизнь. Эта девчонка явно ходячая катастрофа. От нее будут одни сплошные неприятности, а у тебя их уже с лихвой.

— Я понял, завтра вылет в час, я приду. Не собираюсь задерживаться в Канаде.

— Надеюсь, мы друг друга поняли. Твой телефон, зарядка и деньги на тумбочке.

Подхожу к входной двери, открывая ее:

— Прошу, — произношу я. — Если увидишь Харли, скажи ей пусть она возвращается.

Стэнли проходит мимо меня и сверлит недовольным взглядом. Ничего не сказав, тренер выходит, а я закрываю за ним дверь. Прислоняюсь спиной к двери и провожу рукой по волосам. Дерьмо! Дерьмо! Дерьмо!

Глава 13

Харлин Квин Олдридж

Входная дверь открывается, и на свет фонаря выходит хмурый приятель Ченнинга.

— Можете вернуться в квартиру, — недовольно бросает он мне, будто я какая-то девушка по вызову, а не застрявшая не по своей вине и воле квартирантка.

— Премного благодарна за вашу учтивость, — усмехаюсь я, поднимаясь со скамейки. — Приятной ночи.

Я уже направляюсь к двери, как мне в спину прилетают слова мужчины.

— Вам с ним не по пути, милая леди.

— Кто вам сказал, что я милая, так еще и леди? — язвлю я, приподнимая одну бровь.

— Мне кажется, вы не глупая девушка и сделаете правильные выводы, и примите верное решение.

— Я и правильные выводы, особенно, верные решения — всегда идут параллельно друг другу. Так что простите, вы не по адресу. Спокойной ночи, мистер, не знаю, как вас там, — договариваю и иду к двери, не желая больше задерживаться ни секунды в обществе мудака.

Интересно, кем он приходится Ченнингу? Надеюсь, не отцом или отчимом. Хотя, какая мне-то разница? Я ж не собираюсь продолжать дальнейшее общение с тем ковбоем. Не в моих это интересах и правилах. К тому же, Ченнинг из тех, кто покрутит девчонку на члене, а потом выкинет ее, когда та надоест. А мне, как разочаровавшейся в мужчинах, это не нужно. Если только я не хочу закрепить собственное мнение, что все мужики козлы, а спортсмены — тупые качки дегенераты.

Поднимаюсь на этаж и захожу в квартиру. Первое, что бросается в глаза, — капельки крови на полу, ведущие в кухню. Быстро шагаю и захожу в помещение, застав Ченнинга возле раковины с куском мяса на руке.

— Что случилось? — с нотками беспокойства в голосе произношу я.

— Все нормально, — отвечает Ченнинг.

Подхожу ближе и забираю кусок мяса, пытаясь взглянуть на руку мужчины. Еще вчера я заметила ссадины, но не придала этому значения. Но уже во второй раз…

— Тот гондон, — говорю я, — и извини, если он твой отец, но он гондон, — повторяю я былое оскорбление, а Ченнинг ухмыляется, — не выглядел побитым. Надеюсь, пока меня тут не было, ты никого не убил и не спрятал труп в шкафу или морозилке.