Отдых по двойной цене (СИ) - Лирова Нора

— Мило? — он скривил лицо, что вызвало у меня улыбку. — Небритый мужик с перепоя вызывает у тебя милоту? Странные у тебя понятия о прекрасном.

— Кирилл с Томой?

— Он ее пошел провожать, но похоже еще вернет. Она тебе не нравится?

— Мне как-то все равно. У нас с вами не такие отношения, чтобы друг другу претензии предъявлять.

— Скандалить не будешь, если мы с ней вечером тесно пообщаемся?

— Нет. Мне все равно. Я же сказала. Могу и к себе уйти.

— Зачем? Дом большой. Места на всех хватит, — ответила я. Он посмотрел на меня, но ничего не ответил.

Пока мы готовили обед, вернулся Кирилл с новой порцией алкоголя, переодетой Томой и шашлыком, который планировали приготовить на мангале. Володя включил музыку. Тома рассказала, что работает косметологом. Жаловалась на парня, с которым она встречалась, но при этом она не была готова к близким с ним отношениям. Как я поняла, Тома была из тех женщин, которые не спят с мужчинами до свадьбы. Хотя я бы по ней так не сказала. Впечатление она производила как легкодоступная женщина.

— Потанцуем? — предложил мне Володя. Я согласилась. — Руки положи мне на плечи. Чего смеешься?

— Странно это, — ответила я.

— Так ты сама же хотела научиться танцевать. Вот и давай учиться.

Мы медленно топтались на месте. Он был близко. Я чувствовала запах одеколон смешанный с запахом пота. Дымок от мангала смешивался с запахом мяса. Все было таким необычным, что опять стало напоминать фильм.

— Что-то я не вижу ничего интересного в танцах, — сказала я. — Мы же просто топчимся на месте.

— Так и есть. Чтобы красиво танцевать, надо много учиться. И учиться долго. Упорно. А без учебы мы можем разве только на месте топтаться.

— В последнее время я себя глупо чувствую. Ожидания не оправдываются. Сказка становиться грубой, — ответила я.

— Мир и есть: грубый и жестокий. Мы его стараемся украсить в книгах и фильмах, но на деле он всегда остается таким, какой есть, — Володя крутанул меня вокруг себя вновь прижал к себе.

— К этому сложно привыкнуть, — ответила я.

— Ты открытая и добрая. Немного наивная. Но это все временно. Скоро станешь такой же жестокой и циничной, как и Тома.

— А мне кажется она довольно милая.

— Еще та пиранья, — хмыкнул Володя, опрокидывая меня к себе на руку.

— Красивое небо.

— Ты на небо любуешься, а не на меня? Я глубоко обижен, — сказал он, ставя меня на оги.

— Но оно правда красивое. Пойдем отсюда.

— Куда?

— Хоть в траву завалимся. Пойдем.

Я взяла его за руку. Повела в сторону выхода с террасы. Не знаю чего я хотела. Может свободы и легкости? Может, чтобы Володя перестал быть таким напряженным?

Мы подошли к воде. Остановились около нее. Я села на траву. Затем легла. Володя наблюдал за мной, явно не торопясь присоединяться.

— Давай. Вот тут точно как в фильме.

— Валяться в траве и смотреть в облака?

— Да. Попробуй.

Он сел рядом со мной. Потом лег.

— Правда, красиво?

— Красиво, — ответил Володя. — Ты в детстве смотрела на облака?

— Нет. Все было как-то не до них. А ты?

— Вот по той же причине. Я жил в городе. Много учился. Спорт. Все такое.

— И никаких заброшенных домов, крыш и облаков? — спросила я.

— Ты слишком много смотришь фильмов.

— Может быть. Мне всегда казалось, что я чего-то упускаю. Учеба, братик, потом сестренка. До рождения братика мама все со мной бегала. Пыталась уберечь от плохой компании. Мы с ней ходили на фитнес, в бассейн, на маникюр и за покупками.

— Как две подружки.

— Только у нас не было безумств. Самое дикое, что мы с ней делали — это на юге катались на банане. Вот это было диким. А так подруга была строгой.

— Это не нормально, — сказал Володя.

— Почему?

— Потому что теперь тебе не к кому прийти поплакать, когда случаются проблемы.

— А тебе есть к кому прийти?

— К Кириллу. Для этого и есть друзья. Но если мы поругаемся, то я могу спокойно приехать домой. К родителям или к брату и сестре.

— Но ты не выглядишь отдохнувшим, — ответила я. — Мне кажется, что тебе все время тяжело.

— На работе много проблем. Повышение должно было обрадовать, а вместо этого оно меня загоняло, — ответил Володя. Он сорвал травинку. Пощекотал меня по щеке этой травинкой. — Даже не знаю, как смог сюда вырваться. Кирилл заставил выбраться.

— Облака, белокрылые лошадки…

— Скорее уж корабли. Хочешь сегодня покататься на мотоцикле?

— Нет!

— Весело же будет.

— Тебе.

— Слушай, на облака полюбовались, так пойдем теперь мои желания исполнять, — сказал он. Повернулся ко мне. — Мы здесь. По кругу покатаемся. Давай.

— Я боюсь. Володь, не сегодня.

— Трусиха, — усмехнулся он.

— Даже не спорю.

— И все же я тебя еще затащу на мотоцикл.

— Зачем тебе это?

— Чтобы отдых проходил веселее, — сказал Володя.

Мы с ним лежали еще какое-то время, только разговор крутился о том, что безумства на отдыхе должно быть в меру. Он настаивал, что надо отдыхать на максимум. Кирилл общался с Томой. И все было как-то хорошо. Даже слишком хорошо. Пусть и не как в фильме, но явно не как в жизни. Должно было что-то произойти. Но плохое обычно происходит вечером. Так было и в этот раз.

Я больше пить не могла. Меня просто воротило от алкоголя. А вот эти двое выпить были явно не против. Вечером Тома предложила устроить хорошую такую попойку. Было пиво. Вино. Фрукты. Играла музыка. Не знаю почему, но Тома мне не нравилась. Было что-то в ее взгляде такое дикое и неконтролируемое, что меня настораживало. Она играла роль недотроги, но все понимали, что это всего лишь роль.

Кирилл веселился. Он все пытался развести ее на поцелуй, но Тома отказывалась. Она смеялась. Рассказывала, что слишком мало знает Кирилла и готова с ним дружить, но не более. Володя иногда подливал масла в огонь, но Тома продолжала держать в оборону.

В итоге мне это надоело. Я вышла на улицу. Немного постояла на террасе, а потом подошла к озеру. Где-то кричала птица. Лягушки прыгали в воду с громким плеском. Тишина и никакой дурости, которая сейчас царила в доме. Сев на край причала, я попыталась дотянуться босыми ногами до воды.

— От ревности решила утопиться? — спросил Кирилл.

— С чего ты решил? — я резко обернулась. Никого кроме него не было.

— Ты ушла к озеру.

— И? Это повод топиться? — спросила я.

Он сел рядом со мной. Стянул ботинки. Поставил рядом с моими тапочками.

— Не обращай внимание на этих птичек. Они всегда кружатся вокруг мужчин, но никогда не становятся теми, ради которых захочется бросить все.

— О чем ты?

— Так, мысли вслух, — он поймал комара. Сжал его между большим и указательным пальцами. — Ты злишься?

— Нет. Скорее уж отдыхаю, — ответила я. — Даже не думаю обо всем этом.

— Отдыхе?

— Хорошо. Об отдыхе.

— А я могу тебя поцеловать? Эта проститутка все ломается. Аж бесить начинает. Как будто по ней не видно…

— Кирилл, твое отношение к женщинам порой меня убивает. Можно не так грубо?

— На свой счет принимаешь?

— Да. А если я тут начну высказывать, что я мужчин ненавижу, то…

— Я бы тебя переубедил. Тебя поцеловать можно?

— Целуй, — согласилась я. Он наклонился ко мне. Поцеловал в губы, а потом резко приподнял меня и посадил впереди себя. Я обвила его ногами, закидывая их за спину. Если Кирилл захочет бросить меня в воду, то ему еще придется постараться это сделать. Но похоже все мои опасения были лишними. Он хотел меня лишь поцеловать. Ласково. Нежно. Его большие губы захватывали мои и тут же отпускал. Я ответила на его поцелуй.

— Ласковая, красивая, молоденькая, податливая…

— Дурочка, — закончила я. Он нахмурившись посмотрел на меня.

— Нет. Ты не дурочка. Сладкая и желанная. К Томе не ревнуй. Это всего лишь развлечение на один вечер.

— Я знаю. Ты мне ничего не должен. Как и я тебе. Развлекайся.

— Вот тут я с тобой не согласен, — сказал Кирилл. Не больно щелкнул меня по носу. — С Володей я тобой еще поделюсь. Он все равно раз в пятилетку на бабу залезает.