Unknown - Когда птицы молчат (СИ)
Женя… Она с Сергеем держалась немного отстраненно. И он не знал, что сделать, чтобы сократить дистанцию. Они могли вместе сидеть перед телевизором, но никогда не разговаривали при этом. Посредником всегда выступала я. Она не целовала его, когда уходила или приходила. Не обращалась за помощью даже в мелочах. И там, где девочке требовалось объяснение мужчины, отца, она старалась получить комментарии от меня. Например, как действует фокус с шариком, который потереть о волосы. Я толком так и не смогла объяснить ей что-то об электричестве, о трении. А вот Сергей смог бы. И когда я предложила обратиться к нему, она лишь отрицательно помотала головой, и, замкнувшись в себе, ушла в комнату.
Сергей не знал, как показать свое хорошее отношение к ней, и поэтому в ее глазах выглядел более суровым и холодным, чем в действительности.
Однажды, когда мы все вместе гуляли на детской площадке, я разговорилась с какой-то молодой мамочкой о внешкольных кружках, танцах и английском. Она как раз рассказывала о репетиторе, когда Женя вскрикнула на верхней площадке горки. Кто-то толкнул ее, она не удержала равновесие и упала бы, если б не Сергей. Он преодолел несколько метром в одно мгновение и подхватил ее на руки. Она даже испугаться не успела.
Какой у тебя быстрый папа, - восхищенно поглядывая на Сергея, сказала молодая мамаша.
Он мне не папа, - ответила Женя. Не со зла, а просто констатируя факт.
У меня внутри все обмерло, Сергей застыл, Женя, не понимая, как жестоко и грубо это прозвучало, вывернулась из его рук и спрыгнула на землю.
Мамочка неловко замялась и под предлогом перепачкавшегося сына отошла от нас.
Я знала, каково сейчас Сереже. Он будто получил пощечину за хорошее дело. Сама того не желая, своей детской непосредственностью и честностью Женя ранила его очень глубоко.
Она не хотела, - начинаю я.
Я понимаю, - ровно отвечает он, лицо непроницаемое.
Она просто не знала, как это будет выглядеть.
Я все понимаю, Ира.
На самом деле, она уже привыкла к тебе, возможно, даже полюбила, просто не может этого показать. Как и ты.
Тогда почему же тебе и той дамочке стало так неловко, если все хорошо?
Я хотела сказать, что мне было обидно за него, но вовремя спохватилась. Сергей не терпит жалости к себе.
На обратном пути Женя притихла, явно осознав, что что-то случилось. Но так и не смогла понять, что. Но глядя на то, как она неловко спотыкалась о кочки, как виновато поглядывала на Сергея и вопросительно на меня, я едва сдерживала слезы. Подходя к подъезду, я быстро вытерла глаза, желая сделать это незаметно, но от Сережи ничего не скроешь. Он взял меня под локоть, плотно сжав губы, и попросил Женю не заходить в темный подъезд первой.
Я хотела еще раз поговорить с ним ночью, все обсудить, но он закрыл мой рот своим. После жарких любовных баталий я отключилась. А на следующий день он уехал на пару суток в командировку.
Не знаю, зачем еду к ней. Понятия не имею, с чего вдруг взял, что она поможет мне в том вопросе, в котором сама когда-то оказалась полным профаном. Но я люблю Иру, ради нее пойду на все. Видеть, что она несчастна из-за меня, из-за того, что я никак не найду подход к Жене, невыносимо.
Я гоню машину слишком быстро. Но каждая секунда ожидания давит мне на психику.
Сама по себе встреча с Наирой тяжелое испытание. А разговор, да еще и на такую тему, дастся мне нелегко. Я предвижу это.
У меня есть номер ее телефона. Ира дала на всякий случай. Я не предупредил, что приеду. Может, она уже дома? Или уехала, что, впрочем, маловероятно.
Когда останавливаюсь на заправке, чтобы купить минералки, набираю ее.
Алло? – голос властный и спокойный.
Это я.
Сережа?
Да.
Где ты? Что-то случилось? – появившееся волнение в ее голосе раздражает.
Я хочу заехать к тебе, -едва сдерживаюсь, чтобы не скривиться.
Когда?
Часа через три, наверное.
Ты знаешь мой адрес?
Ты не в больнице?
Нет.
Не знаю. Говори.
После того, как нажимаю на отбой, ввожу в записную книгу название улицы и номер дома.
Может быть, все это ошибка? Я поддался глупому импульсу? Просить совета по поводу детей у женщины, которая с треском провалилась в роли матери! Но мне не к кому больше обратится. А она каким-то образом смогла несколько лет ухаживать за смертельно больным ребенком, которого даже назвала своим сыном.
Меня мучает интерес. Полюбила ли она его сразу? Что в нем вызвало этот поток чувств? Чего не было во мне?
Почему-то возникает давно забытое желание закурить, сделать глубокую затяжку. Я же бросил, черт его дери!
Легко ли заставить себя любить чужое дитя? Чтоб не вздрагивать, когда к тебе неловко обращаются, чтоб обнимать, но не через силу, а по желанию сердца. Как научиться чувствовать трепет, такой же, какой вызывает у меня мама девочки?
В город я въехал уже под вечер. Без труда нашел пятиэтажную сталинку, ввел номер квартиры на домофоне и стал ждать.
Она открыла сразу же. В широких светлых брюках, ставших явно слишком большими, в красной шелковой блузе и белом платке с яркими красными цветами и бахромой.
Я редко видел женщин ее возраста, которые так же стильно одевались. Думаю, сегодня она постаралась специально для меня.
Проходи, - она жестом приглашает меня в зал. Евроремонт, кожаный диван, мебель из темного дерева.
У вас с отцом похожие вкусы.
Разве что в выборе интерьера, - фыркает она. – Как он?
Лучше, чем ты.
Это еще как посмотреть. В прошлый раз он показался мне дряхлой развалиной. Постарел, сильно сдал.
Крепкий старик.
Так что случилось? Зачем примчался, сломя голову?
Я не знаю, как начать. Смотрю ей за спину на огромные напольные часы, на мерно раскачивающийся маятник и не могу подобрать слова.
Что-то с Ирой?
Нет. У нас все прекрасно.
С тобой? – ее голос потрескивает, будто льдинки в морозном воздухе.
Нет. Но в каком-то смысле мне нужен твой совет, хотя ума не приложу, с чего я взял, что ты скажешь что-то дельное.
Я слушаю, - она откидывается в глубоком кресле и не сводит с меня взгляд, пропуская обидные слова мимо ушей.
Это касается дочки Иры. Жени. Она живет с нами, пошла этой осенью в школу. Но у нас с ней с самого начала не заладилось. Ира тогда еще не была в разводе с первым мужем, Женя наших встреч не хотела, из-за нее Ира к нему и вернулась. А сейчас вроде бы и все поменялось, но я не чувствую к ней …
Чего? Любви? Но она же ведь тебе не родная. Ты можешь заботиться о ней, проводить с ней время, но никогда не полюбишь, если не захочешь раскрыться.
![Ульяна Соболева - Пусть меня осудят...[СИ]](/uploads/posts/books/124/124.jpg)