Ольга Горовая - Обжигающая спираль (СИ)
— В этом деле Бондаренко больше сыграл как посредник, между заказчиком и наемником, который в тебя стрелял, — все так же тщательно подбирая слова, признал он.
Такой подход не укрылся от Светы. Она задумчиво поджала губы, а он почувствовал, как дернулись ее пальцы в его ладони.
— Руслан, ты почему осторожничаешь? — напряженно спросила Света. — Что ты тянешь? Вы узнали, кто заказчик?
Он глубоко вздохнул.
— Узнали, — скупо ответил Руслан, пристально глядя за любым изменением выражения на ее лице.
— И? — Света начала нервно теребить прядь волос, перекинув ту из-за спины. — Кто это?
В ее глазах читалось и нетерпение, и страх узнать имя. Рус подозревал, что этот страх и напряженность совсем скоро сменятся ужасом.
Крепче сжав ее руку, он выпрямился на стуле.
— Нападение на тебя заказала Маша, — взяв обе ее руки в свои ладони проговорил он так, словно бросился в ледяную воду головой вперед.
И задержал дыхание, затаившись, ожидая ее реакции.
Сначала казалось, что она не понимает, о ком он говорит.
Подобно тому же Писаренко, Света уже открыла рот, видимо, собираясь переспросить.
Но тут ее глаза столкнулись со взглядом Руслана. Наверное, что-то в их выражении лучше слов объяснило Свете правду.
На ее лице появилось недоверие и ужас.
— Нет! — Света отчаянно замотала головой, пытаясь вырваться из его захвата, но Рус держал крепко. — Нет, Рус, это ошибка! Антон врет! Себя выгораживает! Она же моя сестра! Она не могла…, — ее голос затих, когда вся чудовищность правды дошла до сознания Светы.
Руслан увидел, как начали мелко дрожать руки Светы, как дрожь перешла на губы, а затем и на все тело. Казалось, что ее сотрясает сильный озноб. А Свет все качала головой, не готовая признать правду.
Подхватившись со стула, он обхватил ее руками, несмотря на то, что Света старалась высвободиться, скукожиться, и прижал ее к себе, укачивая так, как ему казалось правильным, пока любимая опустошенно твердила «нет», «не верю».
Только Руслан не сомневался — она верила. Они оба знали, что Маша ненавидела Свету. Да что там, сама Света, пусть и шутливо, но не раз замечала, что имей Маша возможность — давно бы покончила с ней.
Но шутить — одно, а осознать какова твоя сестра на самом деле, понять, что ты для нее только помеха, досадное, раздражающее недоразумение, которое следует смести с доски — совсем другое.
Руслан знал — им будет нелегко это пройти. Так и оказалось.
Сначала Света просто отрицала то, что он пытался ей объяснить. Через какое-то время неприятие сменилось опустошенностью.
А потом она заплакала.
Так горько и тихо, что у Руслана все сжалось внутри и горло перекрыло, лишая возможности сделать вдох. Но все что он мог — это крепко обнимать ее, надеясь, что валерианка хоть немного смягчит подобный удар для Светы, и тихо шептать, как любит ее, обещая защитить от всего на свете и ее, и их малыша.
Это продолжалось долго. Дольше, чем мог считать безопасным Руслан. Но наконец, спустя почти два часа, когда в окно палаты начало заглядывать хмурое октябрьское солнце, Света задремала, так и цепляясь за плечи Руслана.
Он давно забрался к ней в кровать, опасаясь выпускать любимую из своих объятий. И сейчас полусидел, уперев затылок стену, и нежно поглаживал щеку Светы, которая даже в своем тревожном сне продолжала тяжело вздыхать и закусывать губы.
Он ни за что в мире не желал бы проводить ее через такое испытание. Но поступок сестры Светы не оставил выбора никому из них. Ни ему самому. Ни полковнику, которому еще предстояло сообщить все жене и сыну.
Да и с самой Машей что-то следовало решать. Хотя тут Руслан опасался вмешиваться. Им самим руководило стремление уничтожить, стереть в порошок ту, которая подняла руку на его семью.
Но кроме того, что Маша являлась обидчицей Светы — она еще и была дочерью их родителей. А Рус имел представление о том, что значит потерять родных.
Этой ночью Самойленко потеряли одну из своих дочерей. Нет, вероятно это случилось раньше, тогда, когда первые ростки ненависти и злобы поселились в душе Маши, рождая мысли, неприемлемые и ужасающие любого нормального человека. Только близкие не могли, а может не хотели замечать и признавать этого. Нынешняя же ночь поставила их лицом к лицу с тем, в кого превратилась Маша. И с этим пониманием им всем теперь предстояло жить.
Сам не заметив как это произошло, Руслан погрузился в сон, все еще обнимая Свету, словно таким образом старался защитить ее от всего, что только могло случиться во сне ли, или в реальности.
Он смутно помнил, как через пару часов кто-то заходил в палату, похоже дежурный врачи, но Руслан покачал головой, прося не будить Свету и прошептал одними губами, что у нее выдалась слишком тяжелая ночь.
Как ни странно этот доктор оказался более сговорчивым. А может их внешний вид вызывал сильно выраженное сочувствие и жалость. Но врач вышел, кивнув, и так же тихо ответил, что зайдет осмотреть их раны позже. После этого визита Руслан вновь уснул.
Им разрешили уехать вечером.
Хотя и Руслан, и врачи настаивали на том, чтобы Света осталась в стационаре еще на пару дней. Но в этот раз даже он не смог ее убедить. Света клятвенно пообещала, что будет ходить на перевязки, при первых же симптомах любого ухудшения — обратиться за помощью. Но сейчас она должна была увидеть свою семью.
Руслан не смог ей запретить. Пусть и понимал, что в первую очередь любимая стремится увидеть Машу, посмотреть в глаза той, которая так поступил с ней. Вероятно, где-то в глубине души Светы еще жила надежда, что все это нелепая ошибка.
У Руслана же сомнений не осталось. Утром ему звонил Писаренко — его люди нашли Лиса. Тот опознал в заказчике среднюю дочь Самойленко.
Разговаривал Руслан и с полковником, хоть и не пересказывал этот разговор Свете.
Михаил Николаевич приезжал ближе к обеду, когда она, после осмотра и очередной смены компрессов и примочек, вновь погрузилась в сон.
Самойленко так и не пришел в себя, хоть и старался держаться. Но Руслан сомневался, что он уже хоть когда-то станет прежним. Особенно после того, когда Михаил Николаевич рассказал о том, как люди Писаренко задерживали Машу.
Они с Николаем Алексеевичем постарались провести все как можно тише, исключив участие тех лиц, которые знали бы его дочь. Сейчас она находилась у них дома, под охраной все тех же людей, которых дал Писаренко.
Павлу Самойленко звонил лично, рассказав все, как есть. И судя по всему, этот разговор так же не прошел бесследно для его состояния.
![Ольга горовая - Игры ночи [СИ]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)
