Лаура Леоне - Тайная вина
— Так что Гримли снова отправился в свои любимые джунгли?
— Да. Но несмотря на все это, Гримли был и остается любовью всей жизни Вербены. Так что я не удивлена, что в трудную минуту она решила поддержать его.
— В таком случае вам лучше немедленно отправиться за билетом на самолет в Англию.
Следующие несколько часов прошли в страшной суматохе. Надо было упаковать вещи, подробно записать, кого, как и когда кормить из многочисленных питомцев Вербены, пройтись по графику лекций, чтобы выяснить, что отменить, а что передвинуть на более поздний срок.
Они очень спешили, когда ехали в аэропорт. Всю дорогу Вербена записывала для Ли самые важные телефоны и адреса.
Перед посадкой она повернулась к Адаму и сказала:
— Чего мы не успели — так это обсудить следующую главу!
— Не волнуйся, я справлюсь, — успокоил ее Адам.
— Ты не забудешь найти подтверждение всем тем фактам, о которых мы говорили вчера?
Адам кивнул.
— Тетя! Посадка вот-вот закончится. Позвони, когда прилетишь. Передай от меня привет Гримли.
— Хорошо, дорогая. — Вербена обняла племянницу. На глазах у нее блестели слезы. — Я так ждала твоего приезда, и вот теперь вынуждена тебя покинуть.
— Ничего, скоро Гримли станет лучше, и ты вернешься.
— Да, конечно, дорогая. Адам, — Вербена обняла своего соавтора и поцеловала его в щеку, — постарайся побольше отдыхать и не позволяй никому намекать, что ты не…
— Тетя, стюардесса уже в бешенстве!
Адам чмокнул Вербену в щеку.
— Счастливого полета. И привези нам из Англии что-нибудь интересное.
Ли ехала домой молча, сосредоточившись на дороге. Адам тоже помалкивал, высунувшись из окна и подставляя лицо ветру. Ли развернулась у крыльца, затормозила и выключила мотор. Молчание между ними вдруг стало невыносимым.
— Вы действительно собираетесь продолжать работать над книгой? — спросила наконец Ли.
— Да. Вербена же просила меня об этом.
— Но она не знает всей правды о вас.
— Вы уверены, что она вышвырнет меня, как только я ей признаюсь?
Ли пожала плечами. Привязанность Вербены к Адаму была сильной, в этом она уже убедилась. Ли выскочила из автомобиля и вошла в дом. За ее спиной Адам громко хлопнул дверцей. Она испуганно повернулась.
— Это сразу же привлекло ваше внимание, — сухо объяснил он.
— А вы этого и добивались?
— Да. Я довольно уравновешенный человек, Ли, но вы выведете из себя и святого.
— Думаю, мы оба согласимся с тем, что вы отнюдь не ангел.
— Совершенно верно. И ради мира и покоя в доме, пока Вербены нет здесь, думаю, нам надо кое в чем разобраться.
— В чем же именно?
— Вы раскритиковали мои книги, не дав себе труда прочесть их, вынесли суровый приговор моему прошлому, не пожелав выслушать меня. Вас интересует только Вербена? Можете не волноваться, я никогда сознательно не причиню ей боль. Потому что уважаю ее, что бы вы там обо мне ни думали. А если уж быть совсем откровенным, то вряд ли еще какой-нибудь идиот взвалит на себя заботу о ее доме и зверинце в ее отсутствие, соавтор он ей или нет!
Он был абсолютно прав, хотя Ли и не хотелось признавать это.
Они вздрогнули, услышав пронзительный писк, доносившийся с заднего двора. Макбет и Король Джон были в своем амплуа. В холле появилась испуганная игуана и шмыгнула мимо них в кабинет. Через мгновение оттуда вылетел возмущенный попугай, и, то падая к полу, то взмывая вверх, громко выкрикивал непристойные ругательства на староанглийском.
Адам и Ли, прекрасно понимавшие его, покраснели.
— Боже! Опять светопреставление! — вздохнул Адам.
— Видимо, нам придется заключить временное перемирие и объединить силы, чтобы справиться со всем этим.
Он кивнул. На его лице появилась знакомая усмешка.
— О'кей. Вы постараетесь поймать попугая, пока он не перепачкал все вокруг, а я пойду разнимать колли и хорька.
Глава 6
Их перемирие оказалось недолгим. На следующий день Ли встретила Адама на заднем дворе.
— Что это такое? — сердито спросила она, махая перед его носом измятым клочком бумаги. Он выпустил из рук пятидесятифунтовый мешок с отрубями и потянулся за бумагой. Это было письмо.
— А я-то везде его искал! Спасибо, Ли! Где оно было?
— В пасти у нашего Тая!
Адам бросил недовольный взгляд на Тая, который крутился у ног Ли.
— Плохая собака! — сказал он довольно добродушно. — Твое счастье, что у тебя такая милая мордашка!
— Поскольку в вас не десять фунтов и у вас нет четырех лап, покрытых шерстью, то я требую объяснений! — заявила Ли. Адам даже и не думал смущаться, и угрызений совести в нем не ощущалось — вот что выводило ее из себя.
— Понятия не имею, как он добрался до него. Придется впредь складывать все письма в папку с застежкой…
— Я не об этом, — перебила его Ли. Она снова выхватила письмо из его рук. Не обратив внимания на эту невежливую выходку, Адам поднял с земли мешок с отрубями и потащил его к кормушкам, которые располагались неподалеку от заднего крыльца особняка.
Ли, потеряв всякое терпение, громко прочитала вслух:
«Дорогой Адам, мне очень понравились первые главы вашей «Жизненной альтернативы». Совершенно согласен с тобой, что «Находчивые монахини» — более удачное название. Постарайся убедить в этом своего соавтора…»
Она бросила на него испепеляющий взгляд, прежде чем продолжить чтение:
«С нетерпением жду нашей встречи для обсуждения контракта на эту книгу. Сумеешь ли ты выбраться в город к концу месяца?»
Насыпав полную кормушку отрубей, Адам выпрямился.
— Ну и что из этого следует?
— Это же издательство «Лэвиш букс»!
— Разумеется, — ответил он.
— И это все, что вы можете сказать? — Ли всплеснула руками.
— Успокойтесь, Ли, в этом состоянии вы похожи на сверхмощный вентилятор, — произнес Адам, подхватив мешок с зерном, и исчез за углом дома.
Ли чуть не лопнула от злости. Она ожидала чего угодно — отречений, оправданий, — только не абсолютного равнодушия. Он застыл у кормушки, когда она снова поравнялась с ним.
— Что надо класть сюда: зерно или семена подсолнуха?
— Не знаю. Какая разница?
Он поднял брови.
— Это ведь вы вчера записывали все, что касается корма любимцев Вербены.
— Птичий корм — он и есть птичий корм! Может быть, мы поговорим о более серьезных делах?
— О чем, к примеру?
— О том, как вы спекулируете тетиной книгой, предлагая ее этому грязному, потакающему самым низким вкусам публики, узколобому издателю!
