Кристин Риммер - Семья на выходные
— Сейчас будет сделано.
Ева отхлебнула кофе. Алма с Дорой ей приветливо улыбнулись, но, как ей показалось, несколько натянуто. Ева улыбнулась в ответ. Сомнений не было: они знают, что молодая жена Джордана минувшую ночь провела в одиночестве.
При мысли об этом Ева вспыхнула, но старалась ничем себя не выдать.
— Отличный кофе.
— Ниле только что его сварил.
Ева огляделась вокруг.
— Мне Уэсли сказал, что полдома разбежалось кто куда.
Дора поспешила все разъяснить:
— Да, именно так. Дэнис, моя вторая дочь, составляет генеалогическое древо нашей семьи.
Она захотела, чтобы на него взглянула Карла. А потом Нэнси решила пойти в гости и взяла с собой Кэндрика и Филлис.
— И Джордана с Мэттом? — Ева старалась говорить непринужденно, не обращая внимания на то, что Алма с Дорой обменялись взглядами.
— Сегодня футбольный матч между командами университетов, — вмешался дядя Ниле. — А у Рэгги, старшего сына Бланш, телевизор с большим экраном.
— О! — Ева заставила себя рассмеяться. — Футбол! А я и не знала!
— Джордан просил меня обязательно передать вам, что вернется около четырех, — сказала Алма.
— Правда? — Ева понимала, что голос ее звучит до нелепости растерянно.
Лиза елозила на коленях у Алмы, верно, сделала ей больно, но пожилая дама все равно подбодрила Еву улыбкой.
Ева улыбнулась в ответ. Как бы ни складывались их отношения с Джорданом, это переходило все границы; спасибо еще, что удосужился передать весточку через Алму. Хотя и весточка эта была, разумеется, частью все того же спектакля, разыгранного ради спокойствия семейства.
Дядя Ниле положил перед ней толстый сэндвич.
— Он с белым мясом, как вы любите.
Ева вновь через силу улыбнулась.
— Да. Спасибо. Выглядит потрясающе.
Озираясь по сторонам, появилась Луиза.
— Я на одну минутку, хочу всех поприветствовать. Спешу домой готовить курник, и еще меня ждет куча грязной детской одежды. Я слыхала, все мужчины — у Рэгги, в том числе и Кевин. Он сказал, что вернется около шести, и интересовался, где будет обед. Вот чем все заканчивается: у меня стирка и курник, а у него футбол. Ты что-то приумолкла, Ева. Все хорошо?
— Да. Отлично.
— Перестань! Приуныла оттого, что Джордан смылся с мужиками.
— Вовсе я не приуныла, Луиза.
— Ну-ну, не стоит расстраиваться. У вас ведь все в порядке, правда? Неужто молодожены поссорились?
— Конечно, нет.
Погрозив ей пальцем, Луиза ласково сказала:
— Ты как будто чем-то обижена?
Все сидели за обеденным столом, и Еве больше всего хотелось перегнуться через стол и придушить Луизу, чтобы та наконец заткнулась.
На помощь пришла Дора, которая играла с Уэсли в домино:
— Ты не должна завидовать счастью Евы и Джордана, Луиза. Тебя оно никак не касается.
Луиза покраснела.
— Завидовать? Я и не думаю.
— Что ж. Прекрасно. Рада слышать.
Из кухни донесся голос Нилса:
— Луиза, ты, кажется, кладешь в курник каштаны?
Вздохнув, Луиза произнесла со страдальческим выражением:
— Нет. Это мама. Только она может выдумать приправлять чем-то блюдо, которое хорошо само по себе. Ты же ее знаешь… — И Луиза оседлала своего конька, хотя обычно ее излюбленной темой было то, как мало ценит ее муж после двадцати лет супружеской жизни.
Ева сочувственно кивала; она чуть было не расцеловала Дору с Нилсом за то, что они ее выручили, не дав Луизе докопаться до истины.
Отбыла Луиза в начале четвертого, когда вернулись Нэнси с Карлой и детьми. Карла предложила поехать с Кэндриком и Уэсли в так называемый «Веселый цирк» — пиццерию со всевозможными играми и аттракционами.
Отчаяние все сильнее охватывало Еву, и, не в силах сидеть на месте, она взяла Лизу и отправилась с ними. Ее примеру последовала Нэнси, прихватив с собой малютку Филлис. Все сели в автофургон Доры и помчались на другой конец города.
В «Веселом Цирке» было полно народу. А для Евы ничего лучше и быть не могло. Шум и гам не давали ей думать о Джордане и о том, чем он был сейчас занят. Ее вниманием владели дети.
Около пяти часов, когда они уже собирались уходить, Нэнси предложила их покормить, и Ева ее поддержала, стараясь не думать о Джордане пришел он или нет.
Они вернулись около восьми. Сонных ребятишек пришлось тащить вверх по лестнице. Уложив детей, Ева их поцеловала — и не успела выключить свет, как они уже спали.
Аккуратно закрыв за собой дверь детской, Ева тут же очутилась в объятиях Джордана.
Он тихо рассмеялся, и от звука его голоса ее словно огнем обожгло.
Но, вспомнив, сколько неприятных переживаний он ей доставил, она отстранила Джордана.
— Чш! Они уснули.
— Извини. — Хорошо еще, ради приличия он притворился смущенным. — Я пришел пожелать им спокойной ночи.
— Немного опоздал.
— Вижу. Ты сердишься?
— Сержусь? С какой стати? — Ева смерила его взглядом с головы до ног.
Вид у него был отдохнувший, настроение прекрасное. И держался он так, будто прошлой ночью ничего не произошло.
— Хорошо провел день? — В голосе Евы звучала ирония.
Он нахмурился.
— Как обычно, когда проводишь время в мужском обществе. Несколько кружек пива, отличная игра, и ты готов на любые подвиги, даже на встречу со сварливой женой. — В глазах его горел насмешливый огонек.
— Ну, хватит, — возмущенно зашипела Ева. Кроме нас, тут никого нет, кончай ломать комедию.
Но как раз в эту минуту из ванной вышел Кэндрик и, не глядя в их сторону, поплелся в свою комнату, которая находилась в конце коридора.
— Пойдем в нашу комнату. — Ева направилась туда, не глядя, идет он за ней или нет. Но, судя по ее настроению, Джордану лучше было последовать за ней.
Очевидно, он понимал, что выбора у него нет: он вошел в комнату, включил свет и закрыл за собой дверь.
Ева повернулась к нему.
— Ты ушел, не сказав даже куда.
— Я передал через Алму.
— Конечно же, ради спокойствия Алмы, а не моего.
— Продолжай, Ева. — Он скрестил руки на груди. — Если ты так жаждала меня видеть, почему тебя не было, когда я вернулся?
— Рано или поздно даже у жены может лопнуть терпение.
Он отвел взгляд, потом посмотрел на нее снова.
— Ладно. Я ушел, не предупредив тебя, а ты ушла, не дождавшись меня. Так что мы квиты.
— Правильно. Квиты.
— А ты считаешь, что это не так?
— Меня интересует одна незначительная подробность: где ты сегодня спал?
— А в чем дело? Я прилег на кушетке в гостиной — и как провалился.
— И я должна этому верить?
— Можешь не верить, но так оно и было.
— Уж не собираешься ли ты сказать, что хотел вернуться сюда?
— Я говорю, что уснул на кушетке и проснулся утром.
