Лиз Филдинг - Колючая звезда
– Ради всего святого! – вспылила она, вырывая у него руки. – Неужели я выгляжу немощной героиней мелодрамы из викторианской эпохи?
– Да, по крайней мере цвет лица у вас такой же, как у девушки, угасающей от чахотки, – заявил он, но массировать ей руки перестал. – Сегодня утром я сделал все, чтобы ваш прыжок был удачным. И только теперь понял, что вам пришлось пережить несколько ужасающих секунд.
– Секунд? – Голова ее откинулась на подушку, она закрыла глаза, пытаясь выкинуть все из головы. Но тщетно. – Мне эти секунды показались годами. Я падала, падала. Подумав о конце, я не могла даже…
Она так сильно дрожала, что он обнял ее в надежде унять эту жуткую дрожь. Его грудь была тверда как скала, и, когда она прильнула к нему, вдруг впервые за весь этот день почувствовала себя в безопасности. Иллюзия, конечно. Скалы весьма опасны, их беспрестанно подмывают волны, и они обрушиваются в море. А у железных мужчин часто бывают глиняные ноги.
– Вы любите ее? – спросила Клаудия.
– Люблю? – он отпрянул и посмотрел на нее сверху вниз. – Я не понимаю, о ком вы?
Она не поверила, что он не понял, но спокойно пояснила:
– Я говорю о жене Тони. Вы потому и пытались защитить ее, не так ли? Вы влюблены в нее?
– В Адель? – Уголки его рта чуть приподнялись, изобразив скупую улыбку. – Нет, Клаудия, я в нее не влюблен. Я бы даже сказал, что она как огромный гвоздь в… сами знаете где. С тех пор, как я знаю Адель, а знаю я ее давно, мне приходится ее терпеть, ибо она моя сестра.
Клаудия взглянула на него с недоверием.
– Тони женат на вашей сестре? И этот идиот не боится рисковать, обманывая ее, когда вокруг столько шпионов?
Улыбка Мака несколько исказилась и почти исчезла с лица.
– При нормальных обстоятельствах Адель вполне способна попридержать Тони. Она знает все его слабости.
Клаудия вздохнула.
– Но он такой красивый.
– Ну, это не по моей части. Но будь я женщиной, то сказал бы, что это не мой тип.
– Вам не нравятся высокие блондины? – спросила Клаудия и вспомнила его поцелуй, гадая, какой тип женщины он предпочитает. Темноглазых, со смуглой и горячей кожей, этакий тип матери-земли?. Она дотронулась до обручального кольца на пальце его левой руки.
– А как обстоит дело с вашей женой, Мак? Как она отнеслась бы к тому, что вы целуете других женщин? И вообще, знает ли она, где вы сейчас находитесь? – Он нахмурился. Судя по всему, она затронула больное место и, видя это, решила еще наддать. – Интересно, она беспокоится или нет?
– Я поцеловал вас, потому что вы прекрасно со всем справились. Ведь это был ваш первый прыжок.
Он лгал. И это интриговало ее. Поцелуй был совсем не поздравительный. Она опять откинулась на подушки.
– Именно таким способом вы и поздравляете всех, кто прыгнул впервые?
– Конечно, – быстро проговорил он. Пожалуй, слишком быстро.
– Или только женщин? – Он замкнулся, но она и не ожидала ответа. – Скажите, Мак, у вас, что, с Тони в обычае охотиться вдвоем?
– Охотиться вдвоем?
– Ну, он покоряет девушек своей обворожительной улыбкой и неотразимо сладостным обаянием. А вы подставляете свою жилетку для слез, когда несчастные обнаруживают, что этот негодяй их надул. Номер, должно быть, хорошо отшлифован. Вы можете исполнить его на бис?
Он резко поднялся.
– Вам пришлось пережить не самый удачный день, так что я забуду обо всем, что вы сейчас наговорили.
– Вот это верно, черт возьми, день у меня и вправду был пакостный. А виноваты в том вы и Тони.
– Мы? – Он сделал предупредительный жест рукой, призывая ее не перебивать. – Тони идиот, это верно. Но Адель в последние несколько месяцев устроила ему далеко не легкую жизнь. Вполне понятно, что ваша улыбка могла показаться ему чем-то вроде плотика, плывущего к утопающему.
– По-моему, комплимент слишком изыскан.
Она подождала, не начнет ли Мак развивать тему, но тот, свернув на свое, спросил:
– Где у вас эта утренняя анонимка?
– В мусорном ведре под раковиной. Желаете ознакомиться?
Она собиралась добавить, что вряд ли ему захочется копаться в использованных чайных упаковках, но он уже вышел из гостиной и не возвращался довольно долго. В конце концов, ей надоело пребывать в тоскливом одиночестве, навевающем невеселые мысли, и она отправилась посмотреть, что он там делает.
Он мельком взглянул на нее и вновь погрузился в свое занятие: сидя у кухонного бара, он восстанавливал уничтоженную записку. Клаудия здорово потрудилась, изорвав анонимку в мелкие клочья.
– Зря вы встали, – сказал он, когда она опустилась на табурет рядом с ним.
– Надо было раньше предупредить. Скажи вы это накануне, я бы вообще не стала выбираться утром из постели, и вам не пришлось бы приносить столь громадные жертвы ради моей безопасности. Как видно, ваши часы здорово опаздывают.
– Идите спать, и я советую вам проспать как можно дольше.
Ей будто что в голову ударило, она явственно ощутила, как смерть овеяла ее сладостным жаром. Желание заснуть и не просыпаться неделю было просто сокрушительным.
– Завтра у меня два представления «Частной жизни», а между ними поездка на телестудию, – проговорила она, погрузив лицо в ладони.
– В любом случае, если вы не хотите, чтобы ваши планы нарушились, вам надо хорошенько отдохнуть. В котором часу подать чай?
И это спросил у нее женатый человек? Ну и ну! Они что, все с ума посходили? Один допрыгался до того, что жена посадила его под замок, другой приносит букет желтых роз и полагает, что это дает ему право остаться у нее на ночь. Розы, она заметила, были подняты с пола, куда она с испугу их уронила, и помещены в вазу с водой.
– У вас железные нервы, Габриел Макинтайр, – пробормотала она из-под ладоней.
– Буду сидеть, пока не сложу все обрывки. Не волнуйтесь, Клаудия, я вас не потревожу.
– Конечно, не потревожите, потому что вас здесь не будет. Я вас не приглашала и теперь прошу удалиться. – Она отняла руки от лица и тревожно взглянула на него. – Кстати, каким образом вы вообще сюда проникли?
– Я ведь вам уже говорил, охрана – мой бизнес. Если бы я не умел справиться с любой системой, мне как охраннику была бы грош цена. А с вашей системой совладать проще, чем с куском пирога.
Ее неоднократные просьбы покинуть дом, как видно, абсолютно не принимались им всерьез. Он даже не поднял на нее глаз, просто положил очередной клочок письма на его законное место.
– В самом деле? – Его слова не произвели на нее никакого впечатления. Она усмехнулась. – Не переоценивайте себя. Просто, уходя, я забыла включить эту чертову сигнализацию. Что и не удивительно для такого дня, как сегодня.
