Кетрин Распберри - Светская львица
– Да, я тебя понимаю. Все-таки, конечно, жаль, что вы с Алексом расстались. Как он мог тебя бросить? Эти мужчины вообще такие странные. Вот и мой Терри тоже меня удивляет.
Терри? Джинджер удивилась. Джонсы жили душа в душу, составляя не просто гармоничную пару, а объект зависти и образец для подражания в глазах всех окружающих. Неужели у Матильды могут быть претензии к супругу? Они же всегда жили по принципу «куда иголка – туда и нитка»?
– Представляешь, – продолжала Тильда, что он мне заявил? Спрашивает меня: «Дорогая, а ты на стороне Алекса или на стороне Джинджер?» Я ему отвечаю: «Милый, но мы же друзья и Алекса, и Джин, мы не должны менять к ним своего отношения из-за того, что они больше не вместе». А он продолжает настаивать: «Но мы же сначала познакомились с Алексом. Если мы сейчас будем продолжать общаться с Джинджер, разве это не будет предательством по отношению к нему?». – Что за чушь! – возмущенно и обиженно фыркнула Джинджер.
– Вот и я ему говорю – чушь. Почему мы должны лезть в ваши личные дела? Думаю, мне удалось его убедить, – заверила Тильда и сочувствующе добавила:
– Не расстраивайся ты так, Ты же знаешь, что всегда можешь рассчитывать на нашу помощь, А у мужчин вообще очень странная психология.
– Да, мужчины порой очень странно мыслят, – согласилась уязвленная Джинджер, которой такой поворот событий даже в голову прийти не мог. – Спасибо, хоть ты меня понимаешь.
Прощаясь с хозяйкой и находясь под влиянием ее теплого, проникновенного голоса и обаяния, Джин думала о том, как это здорово – встретить понимание и обрести настоящую подругу.
Но, выйдя из дома на свежий вечерний воздух, она поняла, что Тильда ей больше никогда не позвонит.
Конечно, Алекс был более ценен, чем она.
И не только потому, что Джин вписалась в это общество гораздо позже, чем он. Алекс был крупной шишкой в городке. А она – только его женой. Убедившись, что все их бывшее окружение считает так же, как и Терри Джонс, Джинджер наперекор всяческой логике возненавидела Алекса. За то, что он увел с собой из ее жизни всех общих друзей и знакомых, как крысолов из Гамельна.
Когда замолчал телефон, жизнь потеряла всяческий смысл и зашла в тупик. Только тетушки иногда справлялись о ее здоровье, но Джин не могла поделиться своими переживаниями ни с Мэгги, ни с Алисой. Она наизусть знала все, что они скажут, а это было воистину невыносимо – в стотысячный раз выслушивать одни и те же раздражающие фразы, как заезженную пластинку.
Неизвестно, когда тоска должна была пересилить инстинкт самосохранения и толкнуть Джинджер с бритвой в руке в горячую ванну.
Известно другое: Вэл появился раньше.
Он тоже слегка раздражал. Он был не таким, как хотелось Джинджер. Она не очень-то ценила его. Она смотрела на него сверху вниз. И не понимала, зачем он здесь.
Но знала, что без него было бы хуже – в сто, нет, в тысячу раз хуже, больнее, безысходное.
Она отмахивалась от него и тут же в страхе цеплялась за его рукав.
Оставалось понять, что для него Джинджер.
Ему-то, молодому красавцу, вполне состоявшемуся в жизни, зачем эта возня с нервной, вздорной и высокомерной разведенной дамой? Джин уже успела понять, что так называемый альтруизм опасен скрытыми мотивами, и не верила в него. Предположить можно было одно – она небезразлична ему как женщина. Но тогда почему они сейчас спят в разных номерах, хотя она однозначно дала ему понять, что не против отличного продолжения прекрасного вечера?
Загадка. Не может же быть, чтобы…
Но мысли путались в голове, веки тяжелели, блаженная усталость навалилась и распластала ее по постели. Морфей овладел Джинджер, как самый верный и постоянный любовник.
4
– Да, смотри-ка! У нее абсолютно прозрачное дно! – Джинджер восторженно ахала, как девчонка, да она и чувствовала себя девчонкой, держа Вэла за руку, как первоклашка, выведенная на прогулку в зоопарк.
Вэл улыбался, наслаждаясь ее неожиданно проснувшейся непосредственностью. Он помог Джин забраться в лодку и сел рядом с ней. Другие туристы, уже занявшие свои места, смотрели на них с одобрительными улыбками – наверное, принимали за пару молодоженов, отправившихся в свадебное путешествие.
– И мы увидим рыбок? И все-все, что внизу? – продолжала восхищаться Джинджер.
– Да, конечно. Обязательно. – Вэл солидно кивнул: ведь он-то уже видел это, и не раз. И теперь чувствовал себя как радушный хозяин, который демонстрирует гостье свое великолепное поместье.
– А это зачем? – Джин кивнула на спортивную сумку, которую Вэл захватил с собой и теперь держал у себя на коленях. – Что, дорога будет настолько долгой, что ты захватил с собой килограмм бутербродов?
– Увидишь, – улыбнулся он. – А бутерброды нам не понадобятся. Лодка идет до острова де ла Рокета, там есть где перекусить.
– До острова? А что там? – заинтересовалась Джинджер. – Это обитаемый остров?
– Увидишь, – повторил Вэл.
На острове были звери. Жирафы, тигры, ягуары… Хищники лениво дремали в тенечке в своих вольерах, жирафы меркантильно общались с туристами, вытягивая шеи, позволяя себя гладить и получая за это фрукты и печенье.
– Не шевелись! Вот так и стой! – услышала Джинджер, когда нежно ворковала с жирафом, рассказывая ему, что у него самые красивые на свете глаза и самая нежная бархатистая шерстка, какую она встречала в своей жизни.
– Что случилось? – испуганно отреагировала она на окрик. – Из серпентария сбежала огромная кобра и собирается меня атаковать?
Вэл рассмеялся. Джинджер обернулась и увидела, что он достал фотоаппарат и собирается сделать снимок.
– Ой, что ты делаешь? Я же не причесана! – запротестовала она и поспешно пригладила локоны.
– Ты выглядишь чудесно, – возразил Вэл. – Только руку чуть-чуть левее – чтобы я видел твое лицо.
– Вот, жирафик, нас и сфотографировали, – подытожила Джин. – Теперь у меня будет твое фото на память, я покажу его самой красивой жирафихе в нашем штате, и, может быть, она напишет тебе любовное послание…
Жираф фыркнул и поспешил к семье с маленьким ребенком, который протягивал пятнистому великану свое надкушенное печенье.
– Вот они, мужчины, – горестно вздохнула Джинджер. – Променял любовь на дешевую подачку!
– Мне кажется, ты не справедлива, Джин, – возразил Вэл. – Разве с тобой когда-нибудь так поступали?
– Поступали, – тут же припомнила она. Один раз в меня был влюблен сын нашего садовника. Мы с ним встречались тайком от всех, целовались под яблоней. А потом Салли угостила его шоколадкой, и он стал встречаться с ней.
– Странная история! – Вэл посмотрел на собеседницу круглыми от удивления глазами.
