Дорофея Анисимова - Исповедь Розабеллы (СИ)
Его молчаливый взгляд, прожигающий до глубины души и вызывающий отклик во всем теле, начал действовать мне на нервы и я, гордо подняв подбородок, ничего не выражающим голосом, спросила:
-Что тебе надо?
Пусть мое тело и предает меня, отзываясь на присутствие этого человека нервной дрожью и ускоряющимся ритмом сердца, я не позволю разуму идти у него на поводу.
На мою попытку сопротивляться ему, Макс лишь ухмыльнулся и приподнял левую бровь. По позвоночнику поползла нервная дрожь. Знаю я эту его манеру… Она не предвещает ничего хорошего.
Под предлогом того, что мне холодно, я отошла от него, ближе к камину и, собрав всю свою волю в кулак, решила бороться до конца. Ему не одолеть меня, хоть сердце и сжимается от одного лишь взгляда на его красивое и мужественное лицо.
-Я пришел за тобой, Роза.
Слова, произнесенные тихим шепотом, не обманули меня. Я сумела различить в них оттенки злости и… Ревности.
Ну, конечно! Ведь Максим яростный собственник и не уступает своего никому. Только вот, он немного ошибся и поздно спохватился.
Я никогда не была и не буду ничьей собственностью. То, что я многое прощала ему и не пыталась расспрашивать о чем-то личном, говорило лишь о том, что моя любовь является чистой и преданной. О том, что моя любовь являлась настоящей.
Я горько ухмыльнулась и попыталась быть честной сама с собой: Я ДО СИХ ПОР ЛЮБЛЮ ЕГО.
Люблю этого мерзавца, который не видит вокруг ничего, кроме себя. И не могу с этим что-то сделать.
Я хотела бы руками вырвать свое сердце, отплясывающее пляс по нему, если бы он не захватил в плен еще и душу.
-Ничего не скажешь?
Я вздрогнула, услышав его голос так близко от себя. Горячее дыхание обожгло ухо и пронеслось электрическим разрядом по всему телу. Резко обернувшись, я пронзила его уничтожающим взглядом и прошипела:
-Просто потеряла дар речи от твоей наглости, — я отстранилась от него и, туже затянув пояс огромного халата, продолжила, — что я, по-твоему, могу сказать? Ты и так выразил свою точку зрения, которая соответствует действительности.
Не успела я договорить последнее слово, как была прижата к холодной стене. Его мощное, излучающее огонь тело, впечаталось в меня всем весом и не давало двинуться ни на шаг. Глаза, пропитанные гневом и каким-то странным сиянием, изучали мое лицо на признаки выявления лжи. Не найдя там того, что хотел найти, Максим нервно пождал губы, а затем грубым голосом, пропитанным ядом, спросил:
-Это правда?
Я сделала невинное лицо и ответила вопросом на вопрос, не отводя глаз:
-О чем ты?
-Не притворяйся дурочкой, Розабелла. Ты знаешь, о чем я, — Максим поднял руку, и его шершавая ладонь пробежалась по моим распущенным волосам, каким-то отчаянным движением, — Но, если ты хочешь, чтобы этот вопрос был озвучен, я исполню твое желание.
Минуту он гладил мои волосы и щеки, прослеживая собственную ладонь почти, что черными глазами, и, наконец, задал свой коронный вопрос:
-Ты изменила мне?
Я не могла смотреть на него. Не могла видеть лицо мужчины, которого выбрало мое сердце, но, который уже был занят.
За эти недели меня посещали много мыслей… я прошла через много чувств и эмоций, и одним из всего, что мешало мне спокойно спать, было ощущение собственной вины.
Она медленно поглощала все мои мысли, терзала душу и проникала в сердце мелкими иголочками, причиняя больше боли, чем все остальное.
Вина за то, что я стала причиной разлада в семье. Стала той, которая чуть не разрушила судьбу ни в чем неповинной женщины. Именно эта вина не давала мне покоя все это время, губя час за часом, день за днем…
И именно эта «вина» заставила вырваться следующим словам:
-Да… я изменила тебе, Максим…
В следующую секунду, меня резко отпустили, из-за чего я чуть не плюхнулась на пол. Не решаясь взглянуть в его лицо, я отошла на несколько шагов от греха подальше, и хотела попросить его уйти, как услышала:
-Я не ожидал этого от тебя, Розабелла, — приблизившись ко мне, Максим поднял мою голову за подбородок и заставил обратить на себя внимание. О, Господи! То, что я увидела в его глазах, поразило меня до глубины души. В них читались боль, тоска, отчаяние, гнев, ярость… Мое сердце предательски сжалось и пропустило удар, — Я ошибался в тебе…
Когда он отпустил меня и, развернувшись, направился к выходу, я не смогла сдержаться. Не смогла остановить и пересилить себя. Я жаждала не столько мести, сколько правды и объяснений.
Выбежав, следом за Максимом, я дернула его за рукав и остановила на полпути.
-Кто ты такой, чтобы говорить мне такое? Как ты смеешь упрекать меня после всего, что натворил? Это ты… Ты изменник, а не я… Это ты обманывал нас все эти два года… меня и свою жену… Так какого черта ты заявляешься сюда и винишь во всем этом меня? Отвечай, Максим… Отвечай, черт тебя бери…
Вместо ответа, Максим резко развернулся, и, приподняв над землей обеими руками, страстным поцелуем впился в мои губы. В этом поцелуе не было ни нежности, ни ласки… Ничего, кроме грубости, злости, ярости…
Все мои чувства перемешались, образуя где-то в области живота, болезненный комок тепла и жара. Я не могла сопротивляться его натиску, чувствуя, в глубине души, что этим он хочет вытеснить свою ярость от осознания того, что я больше не принадлежу ему… что я изменила ему с другим…
Сколько это длилось, я не знаю, но легкие взяли свое, требуя воздуха.
Максим отстранился от меня и отпустил обратно на грешную землю. Недолго он буравил меня отсутствующим взглядом, а затем, ничего не сказав и не оборачиваясь, ушел…
Не буду таить, мне хотелось кинуться следом за ним…
Хотелось остановить Максима… не отпускать от себя…
Но, я не могла…
Хоть вся душа и требовала обратного, я, шаг за шагом, вошла в квартиру, закрыла дверь на замок и… Не выдержав, сползла по ней на пол, пропитанный зимним холодом…
Схватившись за голову обеими руками, я дернула волосы, пытаясь привести себя в чувство, но ничего из этого не вышло.
Из моих глаз полились слезы, которые я все это время пыталась сдержать, а в области груди возникла ноющая боль не только душевной, но, уже ставшей привычной, физической…
