Ирина Лунгу - Девушка с Сатурна
Туся испуганно вскочила с кресла и смущённо замерла, — она не слышала, как он вошёл.
— Нравится? — тихо спросила она.
— Не то слово, девочка, — он протянул ей руку и она взяла его большую ладонь в свою, — Я говорил, что хорошим девочкам полагается награда? Собирайся, поехали.
Туся замотала головой.
— Я бы хотела, чтобы мы сегодня провели вечер…дома.
Это уютное слово «дом» вырвалось как-то помимо её воли, но как назвать эту тихую и уютную квартирку по-другому, она не знала. Да и не хотела называть.
— Ты предпочитаешь ресторану посиделки со мной здесь? — пробормотал он, зарываясь в её волосы.
Туся кивнула.
— Если ты хочешь, то мы, конечно, поедем, но я бы хотела посидеть с тобой, посмотреть телевизор, поболтать, поужинать.
Андрей поцеловал её в висок и кивнул.
— Договорились, но ужин готовим вместе.
Андрей сосредоточенно натирал на тёрке Пармезан, а Туся раскладывала по тарелкам пасту с морепродуктами, когда она вспомнила своей находке.
— Андрей, слушай, я сегодня нашла чудесные часы в шкафчике, какие-то старинные, но они не ходят. Что это за часы?
Андрей на секунду замер, потом расслабленно выдохнул и посыпал пасту Пармезаном.
— О! Это долгая история, Нетти, — ровным голосом ответил он.
— Я люблю долгие истории, расскажешь? — зачарованно воскликнула Туся.
Андрей присел за стол и откупорил бутылку вина.
— Вино на тебя неплохо действует, — хмыкнул он, наливая напиток в бокалы.
Туся пропустила уловку мимо ушей. Она уселась напротив Андрея и придвинула к себе тарелку.
— Ну, так что за история? — напомнила она ему, перемешивая макароны и сыр.
Андрей немного помолчал, пробуя приготовленное ею блюдо и запивая его вином.
— Это грустная история, Нетти, — начал он ровным голосом.
Потом снова замолчал, принимаясь за еду.
— Эти часы очень ценны. Не только в материальном плане, хотя на них, думаю, можно было бы купить, наверное, очень многое. Эти часы, прежде всего, ценны для меня, как воспоминание.
Видишь ли, вместе с этими часами передаётся легенда, которая гласит, что они остановились в тот самый миг, когда моя пра-пра-пра, и ещё не знаю, сколько раз пра-пра, сбежала от моего дедушки, пра-пра, в таком же поколении, с молодым офицером. Дедушка, уж позволь мне говорить о нём безо всяких пра-пра, в ярости закричал, что он проклинает её и весь её род. Либо они будут богаты, но будут жить без любви, либо в бедности и любви, но любовь эта будет печальной и трагичной и её хватит по времени только на рождение наследника. И бросил на пол её подарок — вот эти часы. Часы, то ли от удара, то ли от слов деда остановились и больше не шли.
Он замолчал, а Туся замерла на стуле, позабыв про обед.
— И что было дальше? — тихо спросила она, находясь под огромным впечатлением от этой истории.
Андрей пожал плечами.
— По легенде, — он сделал ударение на этом слове, — Дедушка наказал сам себя. Бабушка была беременна его ребёнком, и вышло так, что он проклял не только её род, но и свой.
Он снова замолчал, вяло ковыряясь в тарелке с остывшим ужином.
— Ты ведь не веришь во всё это, так? — дрожащим голосом спросила Туся, вглядываясь в его лицо. — Ведь это всё просто легенда, ничего больше.
Андрей посмотрел ей в глаза.
— Я предпочитаю не верить, — просто ответил он.
— Но? — продолжила Туся.
— Но всё говорит об обратном. Мои родители, — он сделал прерывистый вдох и заговорил отстранённым голосом, — Мои родители яркий пример того, что проклятие действует. Отец всегда был очень беден, но мама любила его и таким. Мы жили довольно бедно, но счастливо. Пока однажды отец не ввязался в какую-то авантюру и не подверг свою и наши жизни опасности. Его убили, а следом не выдержала горя и умерла моя мама. — Туся вздрогнула, но Андрей, кажется, был спокоен, — Мне тогда было 17. — Он залпом допил остатки вина и поднялся на ноги.
— Спасибо, Нетти, ужин был великолепен.
— Андрей, но…Ведь это бред…А если проклятие существует, то его можно как-то снять?
Андрей покачал головой и закурил.
— Не знаю, Нетти, возможно, проклятие исчезнет, если часы снова пойдут, но вот почему они должны пойти, я не знаю.
— А ты не пробовал отнести их в мастерскую? — спросила она.
Андрей хмыкнул.
— Конечно, пробовал, милая. Никто не смог их починить.
Он прошёл в комнату, и Туся услышала, как начал работать телевизор. А она сидела, полностью охваченная эмоциями от того, что только что услышала.
Глава 20
Больше к разговору о часах они не возвращались. Время, проведённое с Андреем, было для Туси очень счастливым. Андрей тоже был счастлив, и лишь иногда вдруг замирал и прижимал девушку к себе.
Через пять дней после того, как они стали жить вместе, Тусе пришла в голову грандиозная идея. Она позвонила другу семьи — дяде Мише, мастеру на все руки, и попросила его попробовать починить часы. Она была уверена, что если кто-то и справится с этой работой — то только он. Потом ей в голову пришла ещё одна грандиозная идея, и она решила устроить романтический ужин и тем самым отпраздновать неделю совместного проживания с Андреем, а в качестве подарка преподнести ему починенные часы. О том, что на починку может уйти больше времени, чем предполагалось, она как-то не задумывалась. Лучась радостью от своей идеи, она набрала номер Михаила, которого называла всегда просто — Миша, и, дождавшись ответа, сразу перешла к делу.
— Алё, Миш, привет, это Туся. Да, у меня всё хорошо. Я по делу. У меня есть очень дорогие часы, и я хотела бы встретиться с тобой, показать их тебе. — Она выслушала ответ собеседника и кивнула, — Ага, что-то в этом роде, но это нужно сделать быстро. — Она снова прислушалась к ответу, — Сумма любая, главное, повторюсь, сделать всё быстро. Не подведи меня.
Она попрощалась, и положила трубку, и в это же время с порога раздался голос Андрея.
— Привет, Нетти, ты дома?
Туся быстро прошла в прихожую и всмотрелась в лицо Андрея. Кажется, он ничего не услышал. Она улыбнулась и прижалась к нему, вдыхая его аромат.
— Я очень скучала, — призналась она, и он крепко прижал её к себе.
Нет! НЕТ! Этого просто не может быть! Его Нетти просто не может оказаться такой, как и все! Не может!
И всё же…Каждое жуткое слово её не менее жуткого разговора с каким-то Мишей врезалось в память, как острый кинжал…Она предлагала ему его часы…Услышав несколько дней назад, что они ценны не только в материальном плане, но прежде всего — как память! И сейчас она хочет отдать их ему…Какому-то Мише…За любую сумму…Нет! Только не это! Ему не было жаль часов…Ощущение того, что его предал ставший таким дорогим человек, было ужасающе горьким…Невыносимо болезненным…
