Людмила Толмачева - Бегущая против волны
Ирина молча кивнула, а потом, не отдавая отчета в своем поступке, повинуясь чувству, прижалась к Сергею и нежно поцеловала ссадину на его груди. Не дав ему опомниться, она побежала в сторону отеля.
Анатолий даже не спросил, почему она ушла с пляжа, оставив шорты и сумку с книгой под зонтом. За обедом он с аппетитом уплетал креветочный салат и спорил с Николаем Андреевичем о недостатках нашей сборной по футболу:
— И тактика, и стратегия — все на совести тренера. Нет у нас достойного тренера.
— А Семин? А Ярцев? — возмущался Осокин.
— Не спорю, они асы, но клубного масштаба. А нам нужен тренер сборной. Понимаете разницу? Сборной! Здесь другие подходы, другая политика!
Августа задумчиво посматривала на притихшую Ирину, с отсутствующим видом тыкающую вилкой мимо салата.
— Ирочка, извините, я хотела попросить вас о небольшой консультации. Купила вчера платье, а теперь не знаю, что с ним делать. Вы не заглянете к нам после обеда?
— После обеда? — эхом отозвалась Ирина и машинально кивнула.
Катя переглянулась с Августой и сочувственно покачала головой.
Вскоре женщины оставили своих мужчин и закрылись в номере Осокиных. Августа достала из шкафа бутылку вина, фрукты и пригласила Ирину с Катей к столу. После первой рюмки Августа решительно заговорила:
— Ира! Мы с Катюшей переживаем за вас. Извините, но свою боль вы не умеете скрывать. Она вся на виду. Вот что я хочу вам посоветовать: заведите любовника! Лучшего лекарства от этой болезни нет.
— Но любовники на дороге не валяются, — меланхолично возразила Ирина.
— А Хафиз? — заговорила Катя. — Мы видели, как он смотрит на вас. Прямо глаз не спускает. И потом он такой сексапил, настоящий мачо.
— Настоящий козел, вот он кто! — брезгливо поморщилась Ирина. — Не хочу о нем слышать!
— А что? Он уже к вам приставал? — оживилась Катя.
— Катюша, плюнь ты на этого Хафиза! — попросила Августа. — Ирина, думаешь, я не пережила подобные моменты в своей жизни? О-о! Сколько угодно! Мой Николай хоть и не мачо, но бабник еще тот. Пробы ставить негде. Однажды, представляете, приезжаю из санатория раньше, чем он ожидал, а по квартире в моем халате юная шлюшка дефилирует. Оказалось, его новая секретарша. Ситуация, конечно же, стандартная. Но это на посторонний взгляд. А каково мне? Каждая женщина, столкнувшись с изменой и предательством мужа, считает себя самой несчастной на свете, а свою жизнь конченой. Но это не так! Жизнь не закончилась с его изменой, она лишь сделала вираж, поворот в новое русло. Теперь вы, умудренная опытом, начинаете мыслить, чувствовать и видеть мир по-другому. Вот и все! А жизнь продолжается. И потом, поговорку «Долг платежом красен» еще никто не отменял. Так ведь, Катюша?
— Стопудово, Августа Оттовна, — поддакнула захмелевшая Катя. — Вот, например, я начала сегодня новую жизнь. Буду клеить Лешу. Прямо на дискотеке. Надену самый отвязный прикид, накрашусь по-боевому, и прощай, невинность! Пусть мой Петечка поджаривается на медленном огне ревности. Пусть он побывает в моей шкуре! А мне по кайфу, то есть по бараба… Ой, что-то меня в сон клонит. Августа Октябревна… ой, что это я… можно, я тут… у вас на коврике… прикурну… прикирну… тьфу…
Августа со смехом уложила на ходу засыпающую Катю на кровать.
— Ирочка, примерь-ка мое новое платье! — шепотом предложила Августа. — Оно тебе больше пойдет. У тебя фигура и все такое… Давай-давай, не капризничай!
Она помогла Ирине переодеться и подвела ее к зеркальному шкафу.
— Полный отпад, как сказала бы Катя! Вот оно, твое оружие, дорогая! Бей же им по цели, не щади мужских сердец! Наше бабье время, сама понимаешь, не резиновое. Так живи на всю катушку, пока оно на тебя работает, поняла?
Ирина не узнавала себя в зеркале. Откуда у нее такая талия? А грудь! А плечи! Тонкий шелк цвета морской волны подчеркивал все достоинства ее фигуры, а фиалковые глаза делал еще более глубокими.
Вечером она отправила мужа на дискотеку одного, сказав, что немного задержится, сделает маникюр. Это не было какой-то специальной хитростью. Просто ей не хотелось при нем надевать чужое платье. Она без спешки, спокойно сделала макияж, красивую прическу, нарядилась и настоящей королевой отправилась в ресторан. На улице, возле бассейна за столиком, сидели трое турок. Среди них был Хафиз. Ирина гордо, с достоинством прошла мимо. Мужчины, раскрыв рты, проводили ее взглядом. Она решила использовать подсмотренный у Лины трюк с эффектным появлением в дверях. Войдя в зал, она приостановилась на пороге, как бы в нерешительности, и тут же к ней подлетел Михаил Борисович.
— Ирочка, вы божественны! Разрешите вас пригласить на медленный танец?
— Разрешаю, — улыбнулась Ирина, окидывая взглядом многолюдный зал.
От нее не ускользнули восхищенный возглас Леши, самодовольная улыбка — знай наших! — Августы, оценка «отлично!» на физиономии Николая Андреевича, изумленное лицо мужа, завистливо-враждебный взгляд Сони. И лишь Сергей, быстро взглянув на нее, отвернулся.
Она танцевала с Михаилом Борисовичем и пыталась поймать взгляд Сергея. Но он как будто избегал ее. Не понимая причины такого поведения, она расстроилась, но старалась этого не показывать. Ей припомнились слова Августы: «У вас все чувства на виду». Диджей объявил вальс. К Ирине подошли сразу двое: Леша и Николай Андреевич.
— Алексей, надеюсь, вы уважите мои седины?
— Только не на дискотеке. Здесь все равны, Николай Андреич, — не уступал Леша.
— Тогда предоставим выбор даме, — сделал галантный поклон Осокин.
— Но мне очень трудно его сделать, — улыбалась Ирина. — Вы оба достойные партнеры.
— Тянем жребий? — предложил Леша. — Угадайте, в каком кармане у меня зажигалка?
— В эти игры вы потом как-нибудь сыграете, — оттеснил Николая Андреевича незаметно подошедший Анатолий. — Могу я с собственной женой без всякой лотереи потанцевать?
Он по-хозяйски взял Ирину под руку и повел на середину зала. Ирина оглянулась на двух своих поклонников, оставшихся «с носом», и улыбнулась. Улыбка получилась жалкой.
Анатолий кружил Ирину умело и уверенно. Со стороны они смотрелись прекрасно. Вскоре вся публика с удовольствием смотрела на эту пару, предоставив в их распоряжение танцевальную площадку. Музыка закончилась, и раздались бурные аплодисменты. В отличие от смущенной Ирины Анатолий принимал всеобщее признание как должное. Он даже неуклюже раскланялся, от чего Ирина еще больше смутилась.
— Ну что я говорила? — возбужденно шептала ей на ухо Августа, когда они возвращались к себе в номер. — Новый взгляд на жизнь — и сразу весь мир у твоих ног, в том числе и собственный муж.
