Стелла Камерон - Тот, кого ищут
— Я проверил, Мишель не улетела тем самолетом, на который у нее был билет. По правде, я и не думал, что она могла улететь.
Это было как удар под дых.
— Черт, я тоже, но я надеялся. — Макс чувствовал, что погружается в отчаяние.
— У Мишель была с собой сумочка?
Макс потер переносицу.
— Наверное, была, должна была быть. Там были Келли и Роджер — может быть, они помнят.
Макс представил себе, как они сидели вчетвером за столиком у стеклянной стены ресторана в Роузбэнке. Мишель много смеялась и была очень хорошенькой.
— Значит, вы забрали ее из отеля, провели с ней весь день и потом ужинали с ней и с братьями. Где?
— В ресторане, в Роузбэнке. У них там отличная кухня.
Спайк был слишком сосредоточен на деле и не заметил слабой попытки Макса пошутить.
— Когда вы впервые узнали о том, что Мишель пропала?
— Вчера за ланчем, у «Паппи». Приехали Гейтор и Долл и рассказали.
Спайк не отводил от Макса пронзительного буравящего взгляда.
— Как мне сказали сослуживцы Мишель в Нью-Йорке, они знали, куда она поехала и зачем. Я ждал, сколько мог, прежде чем поставить их в известность о ее исчезновении.
— Когда вы это сделаете, для меня все будет кончено — раз и навсегда, — ответил Макс и закрыл лицо руками.
Все те, с кем работала Мишель, хорошо знали Макса и его историю. Они были обычными людьми и опасались за Мишель. Они, конечно, заподозрят именно его.
— Хорошо, что вы это сказали, Макс. Но времени у меня очень мало. Что вы можете еще добавить — мне нужна какая-нибудь зацепка Что-нибудь! Нутром чую, вы не серийный убийца. Не будет такой человек, как вы, рисковать всем на свете и… Если вам нечего добавить — то у меня выбора не будет. Я не думаю, что вы виновны в исчезновении Мишель, но мне придется действовать так, как будто виновны.
— И что вы сделаете? Арестуете меня? — Макс резко отодвинул чашку с кофе.
— Остыньте! Я не собираюсь вас арестовывать. Пока. Будет у меня хоть что-то против вас — и я посажу вас в тюрьму.
— Чего вы от меня добиваетесь?! Я ничего не делал. Поймите, наконец, я больше вас хочу ее найти, — уже не сдерживая раздражения, ответил Макс, чувствуя, как его лоб покрывается холодным потом.
— В вашем положении не стоит повышать голос, — отчеканил Спайк. — Вы единственный подозреваемый в этом деле, и я пришел сюда, чтобы довести это до вашего сведения.
— Но вы даже не начали искать! — ответил Макс.
Кровь застучала у него в висках.
— Конечно начал. И ваши телефонные разговоры мы отслеживаем, и выясняем, кто вам звонит. Кончайте молоть всякий вздор и скажите, где она. Массу времени сэкономите и нам, и себе.
— Спайк, я не знаю, где она! Мишель — мой друг. Я никогда не мог бы сделать ей ничего дурного Я хочу помочь. Братья уже спрашивали меня, почему нас не вызвали для участия в поисках.
— Не самая лучшая идея — пригласить подозреваемого на поиски тела жертвы. Вам не приходило в голову, что я смогу вытащить на свет всю вашу подноготную? Хотя такое уже случалось — убийца искал жертву вместе с полицией. Или вы нас принимаете за идиотов?
— Говорю вам, Спайк, у меня есть враги. Кто-то так меня ненавидит, что на все готов, лишь бы уничтожить. — Макс сцепил ладони с такой силой, что пальцы захрустели.
— Это вы так говорите, — ответил Спайк, — а мы обыщем все окрестности и, я думаю, найдем труп.
Глава 8
Спайк встал, скомкал и выбросил старые счета, кивнул Максу и отошел от стола, но, увидев своего отца, Хоумера Тревора, остановился.
— Привет! Не видел, как ты вошел. Как дела? — сказал Спайк, подходя к отцу.
Макс остался сидеть за столом. Кровь стучала в висках, сердце колотилось. Звуки, доносившиеся из зала, казались ему далекими, будто он был отделен от всего мира ватной стеной. Макс смотрел на Хоумера, стоявшего рядом с сыном и теребившего поля своей соломенной шляпы, и был благодарен ему за то, что тот не обращает на него внимания.
— Спайк, надо поговорить. Откладывать нельзя! — Хоумер говорил громко, ни на кого не обращая внимания.
Макс уже успел привыкнуть к местным нравам. Люди здесь могли рассказывать о самом, казалось бы, личном, не обращая никакого внимания на окружающих. Хоумер, похоже, собирался вывернуть себя наизнанку и сказать сыну что-то малоприятное.
Столики опустели, последний посетитель замер с газетой у стойки бара.
— Я тебя удивлю, — продолжал Хоумер.
— Уже удивил, отец. Давай-ка выйдем на улицу.
— Мне и здесь хорошо Я хочу, чтобы весь город знал то, что я сейчас тебе скажу. Мне надоело, что все болтают у меня за спиной.
Макс отметил сходство отца с сыном. Оба высокие и стройные, только Хоумер седой, более худощавый, с мужественным, покрытым глубокими морщинами лицом. Было видно, что Хоумера жизнь не баловала.
Энн подошла к стойке, держа на руках Ирен. Макс подумал, что девушка, наверное, слышит разговор старшего и младшего Треворов, и не мог решить, что делать ему самому.
— Хоумер, давай выйдем на улицу… — обратился Спайк к отцу.
— Стой, где стоишь, и слушай! Я все скажу! Ты мужик или нет? Ты что, ничего не видишь и не слышишь? Оглох?
Спайк поймал взгляд Макса и густо покраснел.
— Не пойму, о чем ты, отец. Я зайду к тебе в магазин попозже, там и поговорим.
Хоумер управлял небольшим магазином товаров повседневного спроса и бензозаправкой, расположенными на окраине Туссэна. Дополнительный доход ему приносил прокат лодок, благо река была в двух шагах, и продажа наживки для рыболовов.
— А я не собираюсь туда идти, — ответил Хоумер, — и не знаю, где я буду «попозже»! Так ты не заметил, что я не появляюсь в Роузбэнке?
— Нет, не заметил. — Спайк побагровел и напрягся. Разговор не предвещал ничего хорошего. — Так почему ты не заходишь?
— А потому, что у меня нет такой носорожьей кожи, как у тебя! Я не выношу, когда за моей спиной болтают! И я не желаю, чтобы меня называли «купленным мужиком». Ты ничего знать не хочешь, или что… Тебе не важно, когда все болтают? Или что ты живешь за счет жены и тещи. Так что с Шарлоттой все ясно… Я выхожу из игры!
Даже Макс слышал, что Хоумер и Шарлотта были обручены и вот-вот обвенчаются.
— Думай, что говоришь! — взвился Спайк. — Я не из-за денег женился на Вивиан! Когда мы познакомились, у нее ничего не было, кроме проблем. Мы вместе, потому что любим друг друга. И хватит об этом!
— Говорю, что считаю нужным! Пора тебе открыть глаза!
— Отец, прекрати!
— Не затыкай мне рот! Я все решил. Мне не нужны бабьи деньги. Я — независимый человек и не буду подкаблучником. И я откажусь от Шарлотты Пэйтин. Так будет лучше и для меня, и для нее.
