Бетани Кэмпбелл - Девочка, ты чья?
– Но почему?
– Должно быть, там у Хансингера был человек, отсылавший к нему всех желающих. Своего рода брокер.
– Брокер? По продаже детей? – ужаснулась Джей.
– Именно так. И этот брокер жил в Остине и имел какое-то отношение к этой нефтяной компании.
– По словам Ноны, о Хансингере ей рассказала некая мисс Адди Форштеттер, жительница Остина, но ее давно нет в живых.
– Да, очень многих связанных с этим делом людей уже нет на этом свете.
Мысли о смерти наполнили Джей суеверным ужасом. По спине у нее побежали мурашки.
– Мы уже почти приехали, – сказал Тернер. – Клиника совсем рядом, за следующим поворотом.
И действительно, за поворотом стояло здание, в котором слабо светилось несколько окон.
Тернер сбавил скорость и остановил машину на шоссе довольно далеко от бывшей клиники доктора Хансингера.
– Вот это место, – выдохнул он.
“Так вот где родились мы с Патриком!” – подумала Джей, но, к своему удивлению, не испытала почти никаких эмоций. Здание выглядело заурядным и заброшенным. Вблизи от того места, где Тернер остановил машину, стоял большой деревянный щит с надписью “ПАНСИОНАТ "ПЛЕЗАНТ ВЭЛЛИ"”.
Квадратное двухэтажное строение из светлого кирпича оказалось гораздо меньше, чем предполагала Джей, и выглядело очень старым и обшарпанным. С одного бока было пристроено крыльцо с колоннами, отчего вся крыша дома покосилась. Когда-то здание было скрыто буковой рощей, теперь же от деревьев остались лишь уродливые пни.
– Да, не очень-то здесь красиво, – промолвила Джей.
– Согласен, – кивнул Тернер, выключая фары.
Некоторое время они сидели в темноте и молчали.
Джей пыталась представить себе, что чувствовала ее настоящая мать, когда впервые увидела это уединенное место, затерянное среди холмов, и не могла.
– Хотите выйти? – предложил Тернер. – Почему бы не взглянуть на дом поближе?
“Не хочу поближе! – подумала Джей. – Вообще не хочу выходить из машины”.
Однако, опасаясь показаться трусихой, она кивнула.
Выключив двигатель, Тернер вышел из машины и галантно предложил руку.
– Почему-то я ничего не чувствую, – тихо призналась она. – И по-моему, это странно.
– Тут нет ничего странного, – покачал головой Тернер, – Вы чувствуете то, что чувствуете, вот и все.
Дул холодный пронзительный ветер. Глубоко вздохнув, Джей ощутила запах прелой прошлогодней листвы, смешанный с ароматом первых весенних цветов.
– Вам холодно. – Тернер повернулся к ней, и Джей почувствовала на щеке его теплое дыхание.
– Нет, не холодно.
– Возьмите мой пиджак. – Он снял пиджак и накинул ей на плечи. – Ну же, не противьтесь, просуньте руки в рукава.
Пиджак сохранил тепло его тела, шелковая подкладка слегка пахла лосьоном после бритья.
– Ну, теперь вам теплее? – спросил Тернер, застегивая пуговицы пиджака.
– Мне тепло, а вот вам холодно.
– Ничего подобного, – улыбнулся он. – Я вообще не чувствую холода.
Тернер стоял почти вплотную к Джей. Они молчали, чувствуя неловкость и напряжение. Теперь Тернер уже не казался ей только галантным джентльменом. Она ощутила в нем мужчину, а также и то, что их влечет друг к другу.
“Нет, только не сейчас! – подумала Джей. – И не здесь!”. Смущенная, она отвернулась и отодвинулась от Тернера.
Похоже, Тернер испытывал то же самое, потому что и он сделал шаг в сторону и опустил руки. Его белая рубашка отчетливо виднелась в темноте.
– Там, справа от здания, когда-то был дом, в котором жил сам Хансингер. – Тернер указал в сторону холма.
Джей посмотрела в ту сторону, но не увидела ни следа бывшего дома.
– Что же с ним случилось? – спросила она.
– Сгорел. В семьдесят пятом году. Сразу после того, как Хансингер перестал заниматься врачебной практикой и выставил клинику на продажу. В пожаре никто не пострадал. Ни доктора, ни его семьи в то время не было в городе. Тут был еще и домик для гостей. Вернее, для будущих матерей. Его потом снесли.
– Домик для будущих матерей? – удивилась Джей.
– Ну да, чтобы никто не видел их в клинике. Они никуда не выходили оттуда.
Джей стало не по себе.
– Звучит так, словно они находились в тюрьме.
– Так и было. Но они не имели выбора.
Джей смотрела в пустое пространство, где когда-то стоял этот домик-тюрьма, пытаясь представить себе девушек, таких как мать Патрика и ее мать. На душе у Джей было скверно.
– Давайте вернемся в город, – предложила она Тернеру.
Тот не двинулся с места.
– Я просто хотел, чтобы вы увидели место, где стоял дом Хансингера. Когда он удалился от дел, всю документацию перенесли в офис, устроенный в его доме. Во время пожара бумаги, разумеется, сгорели.
– Вся документация? – ахнула Джей.
– Да.
К глазам Джей подступили слезы отчаяния, и она была не в силах сдержать их.
– Документы сгорели, местные жители настроены враждебно по отношению к нам и не хотят разговаривать… как же мы узнаем правду?
– Успокойтесь. – Тернер положил руки ей на плечи. – Он все равно не вел никакой документации, которая компрометировала бы его в глазах закона. Однако пожар был ему весьма на руку, поскольку позволял окончательно спрятать все концы в воду. К тому же не все так уж враждебно настроены по отношению к нам. Есть люди, готовые рассказать то, что им известно. Я уже нашел нескольких. Уверен, отыщутся и другие. А пока я буду помогать вам при условии, что и вы сделаете для меня кое-что.
Внезапно усилившийся ветер разметал ее волосы, бросив пряди на лицо.
– Я? Что же я могу для вас сделать? – Джей безуспешно пыталась убрать волосы с лица.
Тернер наклонился ближе.
– Я поделюсь с вами всей собранной мною информацией о клинике Хансингера, его семье, других усыновлениях…
– А что я дам вам взамен?
– Информацию, включая и копию письма вашей матери.
– С радостью.
– И еще кое-что, просить о чем мне трудно, и все же я вынужден…
– Что именно?
– Я бы предпочел вести поиски самостоятельно, без вашего участия. Видите ли, у меня есть свои методы… Да и вообще для всех было бы лучше, если бы вы… отошли в сторону.
– Вы хотите сказать, что я не нужна вам здесь, в Кодоре? – возмутилась Джей. – Что мое присутствие вам мешает?
– Я сумею провести результативное расследование не только для своего клиента, но и для вас, если вы не будете путаться у меня под ногами.
– Я приехала сюда не ради вашего клиента! – Джей была оскорблена до глубины души. – Ради моего брата! Брата, понимаете?!
– Конечно, понимаю. И готов в первую очередь искать именно его биологическую мать.
– Извините, но для меня это вопрос не “первой очереди”, а единственный! И я вовсе не собираюсь возлагать задачу спасения жизни брата на какого-то добровольца, которого я едва знаю. Я приехала сюда делать дело, и я его сделаю!
