Келли Йорк - Тише! (ЛП)
Пока сирен было не слышно. Но ему нельзя терять ни минуты. Его руки были липкими от крови Ричтера, которой он заляпал руль, ведя автомобиль. Медленно и спокойно.
Нельзя выходить из себя и привлекать чужое внимание.
После каждого поворота, каждого участка дороги, он ожидал увидеть горящие фары в зеркале заднего вида.
И ничего. Он вернулся домой здоровым и невредимым, каким-то образом поднялся по лестнице и ввалился в квартиру на нетвёрдо стоящих ногах.
Он закинул обувь в раковину после того, как закрыл и запер дверь на замок. Затем он снял куртку с рубашкой и скорчился рядом с унитазом, его вырвало. Из него вышло всё, что он съел за день.
Его била дрожь, и он залез под душ, включив настолько холодную воду, насколько смог вынести. Холод. Он нужен, потому что кровь Ричтера на его теле была такой безбожно горячей, что каждый нерв внутри него кричал и пылал.
Он тёр себя до тех пор, пока вода не стала чистой, а в его голове не прояснилось. Чтобы он снова мог нормально думать. Соображать. Когда Ашер вышел из душа, он бросил всю заляпанную кровью одежду в камин и поджёг её. Он не успокоился, пока от неё не остался только пепел.
Затем он, обнажённый и замёрзший, рухнул на кровать, уставившись в потолок, пока в его голове раз за разом проигрывалось всё произошедшее.
Ричтер.
Слова Ричтера. Гремящие. Отдающиеся эхом. Едкие. Жгучие.
Мозги Ричтера разлетелись по всей комнате. Они были и на нём. И на экране плоского телевизора, который Ричтер, наверное, украл, с проигрывающимся дешёвым порно. Он всё испортил. Он настолько всё испортил, что теперь не знал, как ему теперь покончить с остальными людьми из списка, если он не смог сделать всё правильно с Ричтером.
А затем он стал размышлять, что с ним будет дальше. Полиция у его дверей, они хотят забрать его.
Засунуть за решётку. Сгноить его там. Подальше от Вивиан, подальше от его дома, подальше от Эвана.
Эван.
Ашер вцепился в его образ, в его тёплый взгляд и ещё более тёплые слова: «Ей повезло, что у неё есть ты». Он не мог дышать. Не мог унять дрожь.
Четверг, 2 октября
Он не спал. Не этой ночью. Не этим утром.
В какой-то момент зазвонил его телефон. Он проигнорировал его. Тот, кто звонил, оставил сообщение на голосовой почте, и через полдня Ашер смог заставить себя проверить её.
— Привет. Это Эван. Я просто хочу извиниться за то, что вышел за рамки тем вечером. Я знаю, это... чёрт. Прости меня, хорошо? Позвони мне, если хочешь. Я бы хотел знать, всё ли с тобой в порядке.
Эван. Так беспокоится. Так тревожится.
— Конец сообщения. Если Вы хотите прослушать это сообщение ещё раз, нажмите один...
Он нажал на единицу.
Снова. И снова.
И снова.
Пятница, 3 октября
Он всё же решил пойти на занятия, поскольку если бы он пропустил хотя бы ещё одно из них, то ему стали бы названивать из колледжа. В прошлый раз ему пригрозили, что выгонят, если он не объявится. Затем ему бы позвонила мать и начала бы орать, что его обучение не так уж дёшево ей обошлось, и что его собираются исключить за неуспеваемость.
После нескольких часов сна он почувствовал себя... не великолепно, но лучше, а это уже что-то. Его мобильник вырубился. Он снова и снова прослушивал сообщение Эвана, но так и не смог понять, зачем, ради всего святого, зачем. Это было чем-то вроде связи с другим человеческим существом, которое обеспечивало ему подобие комфорта.
Теперь же, когда паника испарилась, в роль вступила его холодная и расчётливая часть мозга. Он встал и на автомате оделся, очистил от крови и высушил ванную занавеску и пол. Он не стал завтракать и, вместо этого, открыл ноутбук, написал и распечатал несколько страниц текста и сложил их в рюкзак. Затем Ашер взял дезинфицирующие салфетки и протёр всё внутри машины. Каким-то чудом на серой обивке ничего видно не было.
Сейчас он мог только надеяться на то, что не оставил никаких следов у Ричтера. Отпечатков ботинок, волосы — всё, что может выдать его.
У Ашера затряслись руки, когда он завёл машину, так что он дал себе немного времени, чтобы отдышаться и унять дрожь. В волнении и страхе нет никакого смысла. Если он попался, то его поймают. На данный момент он ничего не может с этим поделать. Если честно, ему бы хотелось, чтобы его схватили. Только не сейчас.
Он ещё не закончил.
Обилие людей в школе не помогло. Гонера смотрела на него в течение почти всего занятия, и он понимал, что она ждёт его переделанную работу. Он ничего не записывал. Не открывал учебник. Ашер просто сидел со стоическим выражением спокойствия на своём лице в задней части классной комнаты и не отрывал свой взгляд от доски. Потом все ушли, а Гонера ждала его.
— Мистер Понд.
Миссис ЗППП.
Ашер отодвинул стул и встал, небрежным движением закинув рюкзак на плечо. Он подошёл к её столу, чтобы положить на него свою работу. Прищурившись, Гонера бегло просмотрела первую страницу. Вдруг она так резко вскинула голову, что Ашер почти поверил в то, что та сейчас свалится с её цыплячьей шейки.
— Это та же самая история.
— Нет, — Ашер выхватил листы у неё из рук. — Это другой рассказ, он просто начинается так же. Больше никаких монстров, и ещё я туда вставил некоторые... интересные детали.
Он перевернул несколько страниц под её взглядом, остановился на третьей странице и начал читать вслух:
«Руди не было так страшно, как ему казалось поначалу. Они даже не выглядели, как мертвецы, его мама с папой... скорее как люди, попавшие в объятия вечного сна. Их кожа холодна, а кровь на его руках — липкая. Он трогает её желудок. Или кишечник. А может, это её почки. Руди точно не знает, потому что там столько крови, что отличить один орган от другого невозможно».
Ашер остановился. Гонера сидела, уставившись на него, с отвисшей челюстью. Он швырнул листы ей на стол, его улыбка погасла.
— Хоть я и ценю ваши замечания по поводу моего последнего рассказа, но я бы хотел, чтобы вы оценили качество моей работы, а не её тематику. Вам хочется получить «Поход Полли в зоопарк»? Что ж, напишите это сами.
Он ушёл оттуда, а она осталась сидеть, открывая и закрывая рот, как умирающая рыбёшка.
***
Дом, в котором жила Вивиан, выглядел несколько более престижно, чем его собственный. Он ввёл код, чтобы можно было войти внутрь, и пошёл наверх, считая ступени и держа в руках букет цветов. Розы сорта «Ламинуэт» — белые, с малиновой каймой: её любимые. Те самые, что он всегда дарил ей на дни рождения и праздники. Теперь же эти розы были попыткой исправить разлом в их отношениях. За все те годы, что они знали друг друга, Вивиан ни разу вот так вот просто не сбрасывала его звонки. Она могла быть сдержанной, рассеянной, но никогда бы она не стала его игнорировать.
