Маргарита Южина - Ярмарка тщеславных невест
– Матюша – уникум! Он такой талантище, вам и не снилось! Не пройдет и года, как он станет жутко богатым, и мы с ним уедем на Мальту, где поселимся навечно! У меня будет сад в жутких розочках!
Однако время шло, а талантище ювелира так и не обнаруживалось. Во всяком случае, по деньгам это было незаметно. Он все так же хмуро проносился мимо соседей, позабыв поздороваться, все так же неизвестно куда пропадали его деньги, а сам он благополучно жил на зарплату Альбины. Сама же Альбина все больше превозносила сожителя, все ниже перед ним преклонялась и все преданнее заглядывала в его глаза. При всем этом ей удалось пропустить двух состоятельных женихов – одного банкира и одного владельца крупного автомагазина, а Матюша, что называется, ни мычал ни телился. И вот сейчас Альбина вспомнила именно про свое сокровище.
– Если б не Матюша…
Лена довольно вздохнула – Альбина оценила Арсения не дурно, а это радовало.
– Как, ты говоришь, его фамилия? – встрепенулась она.
– Наумов, – повторила Альбина и вдруг уставилась на Лену. – Ленка… ты даже не думай. Калерия тебе его ни за что! Ты ж ее знаешь: у нее ж хватка – бульдожья! Так и помрет с мужиком в зубах!
– Посмотрим… – прищурилась Лена, пряча в глазах злой огонек.
– О-бал-деть! – восторженно качнула головой Альбина и унеслась к себе в кабинет – она уже пропустила семь минут урока.
Лена посмотрела на время – у нее уже все уроки закончились полчаса назад, а этого Наумова, так его, кажется… его так нигде и не видно. Лена даже на улицу выходила – машины его не было, и сам он с букетом незабудок нигде не прятался.
– Ну ладно… – прошипела Лена. – Посмотрим…
Она заявилась домой усталая и раздраженная.
– Ну и куда мы? – дернула она губой, столкнувшись в дверях с дочерью.
– Ма, мне некогда, – отмахнулась та, не особенно разбираясь в настроении матери. – Мне нужны деньги на бассейн. А у нас их нет, придется заявиться к отцу. Пусть выделит.
– У него тоже нет… – вздохнула Лена. – Ему жена не дает.
Маринка на секундочку задумалась, а потом выдала:
– Не дает жена… значит, он подкаблучник. Так это ж чудесно!!! Подкаблучники – люди безвольные! Это значит, что он не в силах кому-то отказать! То есть ему кажется, что – жене, а мне думается, что и мне не откажет. Мама!!! Жди меня с деньгами!
Лена только качнула головой – пусть попробует выбить из отца копейку, ей самой это никогда не удавалось.
Вечером Лена потрошила горбушу, потому что Маринка отчего-то решила отказаться от мяса и перейти исключительно на рыбную продукцию. И в это время в дверь позвонили. Маринка до сих пор еще не вернулась – продолжала обрабатывать отца, поэтому Лене пришлось сначала вымыть руки, потом найти кухонное полотенце – непонятно, что с ним делала Маринка, но оно обнаружилось в хлебнице! И только потом кинуться к двери.
– Из зимней спячки ты выходила, что ли… – пробурчала расстроенная Анфиса. – У тебя кофе есть? Со сливками?
Лена кивнула. Когда у Анфисы плохое настроение, подругу надо сначала напоить, накормить, а потом про нее забыть, и тогда она сама начнет вываливать на тебя все новости. Если же ты будешь выспрашивать – что случилось, Анфискиной депрессии не будет конца и краю.
Лена не ошиблась и сейчас. Анфиса напилась кофе, затолкала в себя четыре бублика и после этого разразилась возмущением:
– Нет, тебе, похоже, вовсе нет дела до того, что подруга торчит на краю пропасти! – накинулась она на ошарашенную Лену. – И чего ты на меня глазами хлопаешь? Я ж тебе русским языком говорю – я познакомилась с молодым человеком, но… совершенно никак не могу узнать – есть ли у него в роду психические заболевания! Ты знаешь, мне кажется, что немножко были. Потому что я вот с ним так разговариваю – вроде не были. А как только он начинает шутить, так сразу и видно – точно! Были! Причем серьезные умственные нарушения! А вот как у него напрямую спросить – не знаю! И не спросить нельзя – родишь от него какого-нибудь параноика, правда ведь? Разве потом Мишаня поверит, что это его кровиночка?
– Мишаня поверит… он у тебя всему верит, ты, главное, негра в отцы не бери, слишком уж… экзотично. Прям-таки вызывающе.
Анфиска на минутку задержала на подружке взгляд, похлопала накрашенными ресницами и вдруг спросила:
– А что это у тебя за расовая дискриминация? Чем это тебе не нравятся мощные, шоколадные афроамериканцы? Между прочим, ты угадала – мой последний знакомец именно он! Мухамба Неру его звать! А что тебе не понравилось?
– Да мне, собственно, все нравится, я вообще за дружбу народов, – отмахнулась Лена. – Только вот боюсь, тогда Мишаня может засомневаться, что дитеночек от него.
– Я ему засомневаюсь! – вскинулась Анфиска. – Сам не может, так пусть спаси… Я ему скажу… О! Я ему расскажу удивительную историю! Ну вроде… что его бабушка была из племени зулусов! И ее соплеменники выкрали Мишкиного дедушку с парохода… еще ребенком и решили… да! И решили съесть! Но ба-а-а-абушка… Она тогда тоже была совсем девочка… ей было три годика… Она его спрятала и… и долго хранила в сундуке… А потом… потом, когда приплыл следующий прогулочный катер, они… ну с дедушкой, они сбежали! И бабушка удрала от своих кровожадных родственников, потому что… потому что была на седьмом месяце беременности, вот!
– Это сколько ж она дедушку-то в сундуке… – вытаращилась Лена, но потом только махнула рукой. – Да делай ты что хочешь…
Анфиска обиделась, и принялась хныкать:
– Ага! Я и хотела сделать, а ты… ты меня смутила, и я теперь сомневаюсь! И не могу теперь от Мухамбы родить… Мишаня же может своей бабушке позвонить, прикинь – она у него еще живая! Ей девяносто четыре года!
– Ну, значит, не рожай, – пожала плечами Лена. – Поищи еще кого-нибудь…
Анфиса покосилась на подругу и громко швыркнула носом:
– Так я до пенсии искать буду. Ой, прямо не знаю, что делать… А ты чего такая смурная? Опять из-за платья, да? Да не парься ты! Я тебе денег займу, пойдешь купишь своей заказчице платье в магазине, она тебе его и оплатит.
– Да… – горько вздохнула Лена, и перед глазами вновь возник лукавый взгляд Наумова Арсения. – Я не из-за платья… Понимаешь, у нас такая зава грымза! Ну вообще продохнуть не дает!
– Это Калерия ваша? – проявила завидную осведомленность Анфиска. – Она тебе давно кровь портит. Ты еще из-за Маринки с ней столько воевала…
– Ну… это из-за Маринки, а сейчас… К нам новенький мужик… педагог пришел, так она его за собой как собачку таскает! Прямо смотреть противно!
– А ты чего? Влюбилась в этого педагога, что ли? – расплылась в улыбке Анфиска.
– Да ты что-о-о-о-о?! Сдурела, что ли?! – накинулась на нее Лена.
