Джин Стоун - Тайные судьбы
– Очень сожалею, но никто не отвечает, – сказала телефонистка. – Хотите позвонить попозже?
Марина повесила трубку. К черту Делл Брукс. Если ей так нужна Марина, она позвонит еще раз. А сейчас надо спешить на совещание, заниматься фабрикой, наводить порядок. Марина не знала, почему Делл искала ее, а значит, и ничего не могла предпринять.
По пути в конференц-зал ее осенила еще одна догадка: может быть, звонок Делл Брукс имеет какое-то отношение к Виктору Коу.
Было уже два часа ночи, когда Марина вошла в свою спальню. Дворец был погружен в молчание и темноту. В кабинете отца никого не было, Алексис и ее семья, наверное, давно спали спокойным сном. Виктор Коу пока не предпринял никаких шагов.
Марина сняла жилет. Она чувствовала себя усталой после долгого дня, занятого разработкой плана реорганизации производства, особенно если учесть, что она без конца задавала себе вопрос, способна ли вообще принцесса заниматься бизнесом, да еще таким, который, несмотря на все препятствия, должен во что бы то ни стало принести успех. Марина повесила жилет в гардеробной и пожалела, что в колледже не уделяла достаточного внимания курсу по управлению производством.
Смитовский колледж... Как это выскочило у нее из головы. Она забыла еще раз позвонить Делл Брукс. Она была слишком занята...
Марина бросилась в свою гостиную, примыкавшую к спальне. Может быть, Надин оставила ей записку.
Она нашарила на стене выключатель и зажгла свет. Хрустальная люстра залила мягким сиянием золотую с бордовым комнату. По толстому восточному ковру Марина быстро подошла к старинному секретеру.
Записка лежала наверху.
«Позвоните немедленно, Дженни исчезла», – прочитала Марина.
Страх ножом пронзил сердце. Значит, Тесс, Чарли и даже Виктор Коу с его угрозами были тут ни при чем. Все дело было в Дженни. Дженни, Дженни исчезла. Записка упала на пол. Марина попыталась вздохнуть, но ей не хватило воздуха.
Часть II
ОСЕНЬ
1976
Глава 4
Грин-стрит была слишком узкой для серебристого лимузина. С веранды общежития, носившего название Моррис-хаус, Чарли О’Брайан наблюдала, как длинный автомобиль пытался встать между двумя парковочными счетчиками. Чарли знала, что автомобиль привез Марину Маршан, точнее, принцессу Марину Маршан, будущую студентку Смитовского колледжа и, самое удивительное, соседку Чарли по комнате.
Какое огромное расстояние, и не только в милях, отделяло Нортгемптон от ее родного Питсбурга. Именно здесь, в Нортгемптоне, небольшом городке Новой Англии, за увитыми плющом стенами колледжа некогда жили и учились такие известные женщины, как Нэнси Рейган, Джулия Чайлд и Глория Стайнем.
Джулия Никсон Эйзенхауэр. Чарли улыбнулась, вспомнив, почему она хотела поступить именно в этот колледж и так упорно трудилась, что в конце концов получила здесь стипендию. Джулия Никсон училась в Смитовском колледже в конце шестидесятых. Чарли тогда была совсем девочкой, и все же она с трепетом смотрела по черно-белому телевизору кадры, повествующие о жизни Джулии в колледже, и вглядывалась в ее черно-белые снимки в газетах. Чарли не беспокоило, что Джулия из семьи республиканцев, хотя для отца Чарли, ирландского католика и демократа, республиканцы были хуже чумы. Поэтому Чарли скрывала свою симпатию к «этим людям», к богатым и всесильным «правым», врагам профсоюзов. Ее не волновала политика. Чарли знала одно: она не хочет стать безликой бедной девушкой, одной из многих, выросших в убогих домах, лепившихся один к другому на закопченных улицах Питсбурга. Она хотела стать кем-нибудь; она хотела стать красивой, богатой и умной и жить в обществе таких же людей. Она хотела отличаться от девушек ее округа; она хотела походить на Джулию Никсон.
Как ни странно, но она далеко продвинулась по этому пути, и вот теперь ее соседкой по комнате будет принцесса.
Чарли глубоко вздохнула, сошла с лестницы и направилась по дорожке к улице, надеясь, что ее прическа в порядке, короткая юбка как раз по моде и принцесса не догадается, что свитер Чарли купила в магазине подержанных вещей.
Шофер лимузина сдался и стал во второй ряд. Передняя дверь открылась, и из автомобиля вышел высокий мужчина. Он был старше Чарли, но не слишком старый; на нем были расклешенные вельветовые брюки и цветастая рубашка с расстегнутым воротом, что позволяло видеть толстую золотую цепочку на шее. Длинные каштановые волосы касались воротника рубашки. Широкоскулый, с прямым тонким носом, он был достаточно привлекателен. Чарли решила, что он славянин. Кроме иммигрантов, населявших питсбургский Уэст-Энд, Чарли не видела никаких других иностранцев. Она поймала взгляд его темных глаз; мужчина прищурился, потом повернулся, подошел к задней дверце лимузина и открыл ее.
Сначала Чарли увидела пару ног, маленьких, стройных, облаченных в джинсы. Сапоги на них были из кожи незнакомого животного, видимо, крокодила или змеи. Сердце Чарли забилось сильнее.
Мужчина с золотой цепочкой протянул руку кому-то внутри лимузина.
– Я могу выйти и без вашей помощи, Виктор, – произнес низкий женский голос.
«Совсем как у Лорен Бокалл, – подумала Чарли, – только с легким акцентом».
Мужчина отступил назад, и обладательница низкого голоса вышла из машины. Ее очень длинные прямые черные волосы блестящей тяжелой массой лежали на спине. В них было нечто чувственное. На девушке были простая белая блузка и короткая коричневая замшевая куртка. У нее были огромные темные глаза и удивительно белая кожа. Марина Маршан оказалась достаточно хорошенькой, но совсем не походила на принцессу, а скорее на рядовую первокурсницу колледжа и вообще на обычную девушку. Несомненно, богатую девушку, но ничем не выделяющуюся из толпы.
Затаив дыхание, Чарли подошла к автомобилю.
– Вы принцесса Марина? – спросила она.
Девушка взглянула на Чарли и отбросила назад волосы. Она не улыбалась.
– Я Чарлин О’Брайан, – еле выдавила из себя Чарли. – Или просто Чарли. Я ваша соседка по комнате.
Марина взглянула на мужчину и нахмурилась.
– Соседка? – переспросила она.
– Вам необходимо жить в комнате, выходящей окнами на Грин-стрит, – пояснил мужчина и показал на двухэтажное сооружение напротив. – Я снял себе квартиру вон в том доме.
Марина перевела взгляд на Чарли.
– Это мой телохранитель Виктор. Привыкайте к его присутствию. Он будет со мной повсюду.
– Не совсем повсюду, – заметил Виктор с полной значения улыбкой. – Вы ведь сами настаивали на том, чтобы жить в общежитии.
– Это не общежитие, Виктор. Это нечто вроде гостиницы. И самое главное, я хоть раз в жизни хочу пожить как все. Я хочу быть свободной. Разве это преступление?
