Рина Зелиева - Купаясь в солнечных лучах. Часть 2
- Дура! Я тебя сам убью, - пророкотал голос Ризвана над моей головой.
Ну что на это ответить? Особенно, сели учесть, от страха язык не шевелится. Но параллельно (боясь уже больше за него, защищающего меня своим телом), я чувствовала странное облегчение, эйфорию. Я уже готова была умереть, но только рядом с ним.
Все закончилось, также неожиданно, как и началось. Дрожа, как загнанный зверек, задыхаясь под мужчиной, всем своим большим веским корпусом навалившимся на меня, я, тем не менее, ощущала себя там почти уютно и в безопасности, размышляя о том, что Риз все-таки прав: здесь далеко не курорт. Даже готова была признать, как сильно заблуждалась. Если бы не одно но: человек такая скотина, которая ко всему привыкает, учится выживать в любых условиях. Я тоже привыкну. Возможно, это только поначалу так страшно.
Вдалеке затихал звук удаляющихся бомбардировщиков, нападавшие отступали, не сумев в очередной раз захватить оплот сопротивления, на путях отхода нарываясь на мины и растяжки, проваливаясь в ямы, срываясь со скал. Повстанцы надежно укрепились в этих диких горах, наставив ловушек, запасшись боеприпасами, приготовив кучу сюрпризов врагу. Вертолет, покружив над зоной боевых действий, улетал, подвергшись артобстрелу. Подкрепление высадить не удалось.
Все постепенно смолкало. Лишь стоны раненых и ругань боевиков нарушали установившийся покой. Риз вскочил, рывком подняв меня на ослабевшие ноги. Сейчас что-то будет. На его жестком и суровом лице ясно читалось, насколько сильно он рассвирепел. На скулах играли жевалки, глаза метали молнии.
Щурясь от лучей яркого солнца, что не мешало ему прожигать меня яростным взором, он сделал кому-то знак. Что-то отрывисто приказал подскочившему здоровому мужику на их языке. Тот мрaчно глянул нa меня черными, вязкими, кaк мaзут, глaзaми и криво, жестоко так усмехнулся. Мне стало не по себе.
- Чего ты ему сказал? - боязливо осведомилась я, решив для себя начинать наглеть: лучшая защита, как известно, - нападение.
Горящие бешенством глaзa Ризвана сузились, превратившись в острые фосфорические лезвия. Он грубо схватил меня за руку и рявкнул:
- Велел связаться с Зерахом. Сказать, чтоб выкуп привез через три дня. За каждый день просрочки я буду высылать им по одному твоему красивенькому пальчику.
О, Боже! Как банально! Вот это кино! Мне даже смешно стало. Только стоило представить себе, как мой милый Риз, высунув язык от усердия, отпиливает тупой ножовкой мои фаланги. Наверное, это были последствия пережитого стресса. Я глупо хихикнула, не сумев сдержаться:
- Классно. Займемся садо-мазо. Чтоб разнообразить сексуальную жизнь.
Ризван зарычал так, что все окружавшие нас люди, не занятые уборкой трупов, мигом затихли. Слава богам, они не понимали о чем речь. А то кто из знает… Восток - дело тонкое.
Нет, он че это: серьезно? Сжав до боли мое запястье (что, посчитал, что у меня синяков еще недостаточно?), Риз поволок мое разнесчастное тельце в уже порядком опостылевшее мне полевое жилище, по пути приговаривая:
- Хочешь садо-мазо? Разнообразить? Хорошо, только вот не уверен, что тебе это понравится.
Ой, я чегой-то тоже не уверена. Затолкнув меня в отгороженный ширмой угол, мужчина коротко бросил:
- Раздевайся.
- Зачем? - тупила я, подумав, что очень кстати иногда прикинуться идиоткой.
- Ну, ты же хотела сексуальную жизнь разнообразить. Для меня желание дамы в этом вопросе - закон.
Вот спрашивается: “Кто из нас двоих - сумасшедший?” По сути, должна бы быть я, не привыкшая к таким переплетам. А он - научиться держать себя в руках. Искюз ми за субъективные рассуждения.
- Риз, я же пошутила, - попыталась отмазаться от веселой перспективки.
- Сейчас тебе будет не смешно, - грозно, но зато честно.
Ладненько. Сжав зубы, я стянула платье. Воспитатель, чтоб тебя…
Ризван открыл один из сундуков и достал веревки. Я затаила дыхание, поймав на себе его поблескивaющий метaллом взгляд. Внутри все металось и рвалось от только что пережитого кошмара. Хотелось забиться в истерике, выплеснуть наружу все это. Меня колотило, а он, видите ли, такой спокойный и злой, решил поиграть со мной в игры. Такая же неистовая злоба окатила меня своей удушающей волной, затапливая собой все предыдущие эмоции.
Риз склонился, заводя мне руки за спину. Он связывал меня каким-то замысловатым, чудным способом. Все это время я ехидно и злорадно улыбалась, глядя, как топорщатся его брюки спереди. Хотела было заметить ему, что есть более проверенный и адекватный способ скинуть напряжение, но молчала. Ризван же с серьезным выражением продолжал свое занятие, не обращая внимания на мои саркастические гримасы.
В результате сих манипуляций руки были заведены за спину таким образом, что локоть одной был сзади головы, а другой - в районе пояса. Кисти были скручены и соединены веревкой с обмотанными ей же ступнями.
- А это тебе разнообразие, как и обещал, - вредненьким голосом оповестил меня мужчина, протягивая часть толстой бечевки между ног.
И ушел, зло хлопнув дверью. Кинув напоследок:
- Попробуй теперь повы….ся.
А я осталась стоять коленями на кровати, скрученная, как окорок перед копчением.
Нaступилa томительнaя тишинa. Спеленал грамотно (медик, блин). Веревки не врезались в тело, конечности не затекали, но было так жутко неудобно, что я быстро начала уставать. И никакой возможности лечь. С одного боку - стена, с другого - пол. Сзади мешали ноги, оставалось упасть моськой в матрас, но боялась задохнуться. И сомневалась, что так удобней будет. Да еще кусок веревки, который тянулся от талии через пах назад, натирал при малейшем движении, раздражая нежную кожу промежности. Вот, засранец.
Это было невыносимей всего. Поерзав, пытаясь избавиться от этого давления, только усугубила положение. Между ног горело огнем. Низ живота свело судорогой. Я еще недостаточно насытилась Ризом после длительного воздержания. Нельзя так издеваться над человеком. Я же едва успела поправиться, была на грани между жизнью и смертью, а он так со мной обходится.
Осознавая, что мои причитания никого не трогают по одной простой причине: я тут одна, попробовала отвлечься на невеселые думы. У Ризвана, конечно, сильный и цельный характер, но и достаточно расчетливый и трезвый ум. Неужели он считает, что таким образом сможет добиться от меня повиновения. Вообще, он стал еще более странным, эксцентричным. Чего только стоят одни эти его заскоки. У него кaкaя-то своя, внутренняя действительность. Видно было, что в мирной жизни ему делaть нечего. Никогда не думала, что он может быть жестоким.
