Лиза Клейпас - Сладкий папочка
Семья Рейзов по меркам Уэлкома была состоятельной благодаря приносящему хороший доход ломбарду, который они держали. Он назывался «Трикл даун». Я всегда думала, что в ломбард приходят только изгои и доведенные до отчаяния люди, но Люси уверила меня, что за ссудой обращаются исключительно добропорядочные граждане. Однажды после школы она повела меня в «Трикл даун», дела в котором вели ее старший брат, дядя и отец. Ломбард был заставлен рядами сияющих ружей и пистолетов, больших страшных ножей, микроволновых печей и телевизоров. Мама Люси, к моему восторгу, позволила мне примерить несколько золотых колечек из стеклянных, окантованных бархатом футлярчиков... которых там было тысячи, и все они сверкали и переливались самыми разнообразными камнями.
– Мы делаем большие деньги на расторгнутых помолвках, – бодро сообщила мама Люси, вытаскивая бархатный поднос, словно галькой, усеянный бриллиантовыми кольцами. Мне нравился ее сильный португальский акцент, у нее получалось «рашторгнутых».
– Печально, – сказала я.
– Вовсе нет. – Мама Люси бросилась объяснять, какой поддержкой становятся для женщины деньги, полученные за отданное в залог помолвочное кольцо после того, как она была обманута женихом-подлецом. – Он ощтавил ее, ты кинул его, – авторитетно заявила она.
Процветающий «Трикл даун» давал семье Люси средства на покупку одежды, маникюр и обслуживание в парикмахерской в самой престижной части Хьюстона. Я никогда не была в шикарном районе торгового центра «Галерея» – центре города, окруженном рядом ресторанов и магазинов. Парикмахерская «У Бауи» располагалась как раз там, где Уэстреймер пересекает опоясывающую центр улицу, застроенную роскошными магазинами. Когда мама Люси подъехала к служащему парковки и отдала ему ключи, я с трудом скрыла свое изумление. Парковка с обслуживанием ради стрижки!
Салон «У Бауи» был весь в зеркалах и буквально набит хромированным экзотическим оборудованием, в воздухе стоял густой резкий запах активатора для перманентной завивки. Хозяином салона оказался мужчина лет тридцати пяти, блондин с длинными, ниспадавшими по спине волнистыми волосами. Для южного Техаса это редкость, и это позволило мне предположить, что Бауи, должно быть, чертовски крутой. Выглядел он прекрасно. Стройный и мускулистый, в черных джинсах и черных ботинках, в белой рубашке с галстуком боло в виде замшевого шнурка с зажимом из необработанной бирюзы, он так и шнырял по всему салону.
– Идем, – тянула меня Люси, – посмотрим новый лак для ногтей.
Но я, покачав головой, осталась ждать в холле в одном из глубоких черных кожаных кресел. Я была слишком потрясена, чтобы выговорить хоть слово. Никогда еще я не бывала в таком роскошном заведении, как «У Бауи». Потом я ознакомлюсь с ним поближе, но пока мне хотелось посидеть спокойно и проникнуться окружающей атмосферой. Я наблюдала, как работают стилисты, подрезая волосы бритвой, укладывая их феном, умело накручивая тоненькие прядки на пастельных тонов палочки для перманента. На стеллажах из дерева и хромированного железа демонстрировались возбуждающие любопытство баночки и тюбики с косметикой, а также похожие на медицинские бутылочки с мылом, лосьоном, бальзамами и духами.
Каждая женщина в салоне, подвергаясь ряду процедур, преображалась прямо у меня на глазах: там колдовали над ее волосами, раскрашивали, шлифовали и обрабатывали до тех пор, пока она не приобретала ухоженный лоск, который я раньше видела только на страницах глянцевых журналов. Пока мама Люси сидела за маникюрным столом, где ей наращивали ногти, а Люси ковырялась в косметике, ко мне подошла женщина в черно-белом костюме и пригласила к стойке Бауи.
– Сначала вы получите консультацию, – сказала она. – Мой вам совет – предоставьте Бауи делать все, что он сочтет нужным. Он гений.
– Мама мне не велела отрезать все... – начала было я, но женщина уже удалилась.
Следом за ней передо мной возник Бауи, харизматичный, красивый и немного искусственный. Мы обменялись рукопожатиями, и я услышала позвякивание: его пальцы унизывали серебряные и золотые кольца с бирюзой и бриллиантами.
Ассистентка накрыла меня черным блестящим балахоном и вымыла голову какими-то снадобьями с невообразимо дорогим ароматом. Потом волосы сполоснули, расчесали, и меня снова повели к рабочему месту Бауи, который уже стоял наготове с опасной бритвой в руке. В последующие полчаса мою голову поворачивали во всевозможных ракурсах, пока Бауи, натягивая стратегически важные пряди, срезал бритвой дюйм за дюймом. Бауи трудился молча, сосредоточенно хмуря брови. К тому времени, как его работа была закончена, моя голова столько раз наклонялась вниз и откидывалась назад, что я чувствовала себя автоматом. А на полу образовалась гора из моих волос.
Их быстро подмели, и Бауи начал делать укладку, демонстрируя чудеса мастерства. Длинным концом фена он поднимал волосы и накручивал их на круглую щетку, словно полоски сладкой ваты. Он показал мне, как нужно несколько раз сбрызнуть корни спреем для волос, и повернул мое кресло к зеркалу.
Я просто глазам своим не поверила. Вместо копны курчавых черных волос у меня была длинная челка и градуированная стрижка до плеч, блестящие волосы тяжело колыхались при каждом движении головы.
– О, – только и смогла выговорить я. Бауи расплылся в улыбке Чеширского кота.
– Красавица, – сказал он, приподнимая мои волосы и перебирая их у меня на затылке. – Настоящее перевоплощение, не правда ли? Я попрошу Шерлин показать вам, как накладывать макияж. Я, как правило, беру за это отдельную плату, но на сей раз хочу сделать подарок.
Не успела я подобрать слова благодарности, как появилась Шерлин, которая повела меня к высокому хромированному табурету у стойки с зеркалом.
– У вас хорошая кожа, счастливая вы девочка, – сказала она, взглянув на мое лицо. – Я научу вас делать макияж за пять минут.
Мой вопрос, как сделать губы поменьше, вызвал в ней несказанное удивление.
– Милочка, вам вовсе не нужно уменьшать губы. Сейчас в моде экзотика. Вспомните Кимору.
– А кто такая Кимора?
Мне на колени приземлился потрепанный журнал мод. На обложке красовалась потрясающая молодая женщина с медовой кожей, с длинными руками и ногами в естественно-небрежной позе. У нее были раскосые глаза, а губы оказались еще полнее, чем мои.
– Новая модель дома Шанель, – сказала Шерлин. – Четырнадцать лет, можете себе представить? Говорят, она будет лицом девяностых.
Это что-то новенькое – чтобы черноволосую девушку с экзотической внешностью, обычным носом и толстыми губами взяли моделью в известный Дом моды, всегда ассоциировавшийся у меня с худыми белыми женщинами. Пока я разглядывала фотографию, Шерлин обвела мои губы розово-коричневым контуром. Покрасила их матовой розовой помадой, чуть тронула щеки сухими румянами и наложила два слоя туши на ресницы.
