Джерри Хилл - За хвойной стеной
– Удивительно. И ты ее единственный ребенок.
– Да, удивительно, – Жаклин взглянула в зеркало и снова на Кей. – Знаешь, я не хочу слушать дальнейшую чушь от Брата Гарнера. Давай пропустим кладбище.
– Пропустим? Джеки, мы не можем его пропустить. Во-первых, мы уже в процессии.
– Что ж, давай вырулим из нее, – Жаклин резко повернула влево в переулок, подрезав остальных. – Где мы оказались, черт побери?
– Ты неисправима! Ты можешь себе представить, что они сейчас говорят о нас?
– Меня это не волнует. Я просто хочу вылезти из этого чертового костюма и натянуть джинсы, – Жаклин снова повернула, возвращаясь в сторону церкви. – Если я правильно помню, вот дорога обратно.
– Да. Она проходит за школой.
– Ах, да. Сейчас я вспомнила, – Жаклин прибавила скорость на опустевшей дороге, когда процессия удалилась. – Кто остался в твоем магазине сегодня?
– Френни. Выпускница, которая помогает мне по субботам и в летнее время.
– Дела идут хорошо?
– Нормально.
– Она ждет тебя сегодня после обеда?
– Я сказала ей, что заеду позже. А что?
– Хочешь прогуляться?
– Куда? Пойти купаться в Голубую Лагуну? – рассмеялась Кей. – В прошлый раз, за это меня посадили под домашний арест на две недели.
– А у меня отняли машину.
– Всего на неделю, если я правильно помню.
– Да уж, это была еще та пытка, когда мать возила меня каждый день в школу.
Кей улыбнулась.
– Я бы хотела подольше побыть с тобой.
– Я тоже. Есть идеи?
– Ну, сегодня солнечно и тепло, – Кей озорно вздернула брови. – Хочешь пойти на реку?
– Кей Гарланд, ты смутьянка! Последний раз, когда ты уговорила меня пойти на речку, нас поймали за распитием пива и курением травки.
– Ты принесла пиво и травку!
Жаклин рассмеялась.
– Боже, как хорошо снова видеть тебя, – она потянулась через стойку, чтобы пожать Кей руку.
– Да, я знаю. Мне тебя не хватало. Я очень скучала по тебе.
– Да. У нас не было возможности попрощаться. Все произошло так быстро… меня просто вырвали отсюда и…
– Я знаю, Джеки. Сначала я плакала. Я не понимала, как ты могла уехать, не сказав мне ни слова. Но мама… она все объяснила. О твоей матери, и почему они отослали тебя. А потом я злилась, что ты позволила им сделать это. А когда ты так и не написала и не позвонила, я еще больше злилась. Я думала, что наша дружба ничего не значила для тебя.
– О, Кей. Мне очень жаль. Это не так. За эти годы я очень часто думала связаться с тобой, но… ну, чем больше проходило времени, тем больше я убеждала себя, что ты не захочешь меня слышать. Черт, я считала, что ты уже не помнишь меня.
– Я знаю, что в глубине души ты не могла верить в то, что я забыла тебя. Мы были близкими подругами, мы делили с тобой все.
– Твоей лучшей подругой, которая оказалась лесби, и не нашла мужества рассказать тебе об этом.
– Мы были детьми. Но Джеки, ты должна была мне доверять во всем.
Во всем? Интересно, как бы она отреагировала, если бы Жаклин призналась, что именно сексуальные чувства к Кей, тогда открыли ей глаза. Жаклин посмотрела на свою давнюю подругу, ее каштановые волосы свободно обрамляли выразительные брови, бросая тень на голубые глаза, которые Жаклин знала наизусть. Неосознанно, Жаклин потянулась и отодвинула пряди, чтобы открыть глаза. Это были те самые заботливые и честные глаза, которые она помнила.
– Я боялась рассказать тебе, – наконец, призналась Жаклин. – Черт, я всего боялась. И, как оказалось, не напрасно.
Когда они подъехали к загородному клубу, Жаклин притормозила, охранник открыл ворота. Как только Жаклин припарковалась, Кей выбралась, оглядывая ухоженную лужайку и дом. Она молча последовала за Джеки к входной двери, ожидая, пока та откроет замок.
– Мило.
– Да, так и есть. Осмотрись. А я быстренько переоденусь.
Когда Жаклин вышла, Кей рассматривала фотографии в гостиной. Она всю жизнь знала Лоуренсов, но ни разу не была в их доме. Лоуренсы и Гарладны вращались в разных социальных кругах. На самом деле, она до сих пор считала невероятным, что они с Джеки вообще стали друзьями. Кейсы были самой влиятельной семьей в Пайн Спрингс. Совсем не той семьей, с которой Кей могла бы чувствовать себя комфортно. Но, они с Джеки просто совпали с детства. Сначала миссис Кейс пыталась удержать Джеки, направить ее к детям из семей-членов загородного клуба. Но, как Кей говорила уже не один раз, Джеки была упрямой. В конце концов, миссис Кейс сдалась, позволяя Джеки иногда оставаться у Гарландов на выходные. Это была привычка, которая сохранилась до выпускных классов. Кей было достаточно дружбы с одной только Джеки. Она вспомнила, как ревновала, когда Джеки начала встречаться с Денни Торнтоном. Только по этой причине она согласилась видеться с Билли Рейем.
Она застонала, не желая вспоминать это. Не теперь. Несмотря на обещание Роуз, она еще не пережила это. Она сомневалась, что когда-то вообще переживет. Это было самое ужасное время в ее жизни, время, когда она особенно нуждалась в Джеки. Но Джеки испарилась без единого слова.
– Почему ты хмуришься?
Повернувшись, Кей обнаружила более привычную Джеки. В джинсах и майке, она выглядела расслабленной. Она всегда такой была. Милый подросток, которого она знала, вырос в очень привлекательную женщину. Хотя, тот подросток никогда бы не стал гладить майку и заправлять ее в джинсы. Она улыбнулась.
– Так лучше?
– Намного, – Жаклин подошла ближе. – Почему хмуришься?
– Я просто размышляла.
– О чем?
– О тебе. Обо мне. О школе.
– А-а. Как на счет того, чтобы взять напитки прежде, чем поехать на речку, а? Мы сможем поговорить. Будет совсем как в старые времена.
– Да, я с радостью.
Глава десятая
Дорога к реке была такой, какой помнила ее Жаклин. Ухабистой. Лексус легко преодолевал все выбоины, и они доехали до конца, свернув на проселочную дорогу, идущую вдоль реки.
– Выглядит, совсем как раньше, – заметила Жаклин. – Только больше мусора.
– Да. Больше мусора. Не думаю, что школьники приходят сюда также часто, как мы в наше время.
– Что ж, они не знают, что теряют.
Вместо пива они купили вина, согласившись, что доросли до него для своих прогулок у реки. Жаклин взяла бутылку и штопор, которые они купили, а Кей бросила на заднее сиденье одеяло, когда они заезжали к ней домой переодеться. Улыбаясь, они шли той же самой дорогой, как сотни раз в юности. Как отметила Жаклин, ничего не изменилось. Лес отступал прямо у кромки воды, и они нашли место под большой сосной. Кей расстелила одеяло, и они обе сели, скрестив ноги, глядя на реку.
