Мой страшный главный врач (СИ) - Орех Софья
Вот и сейчас, он, спустив свои штаны, возвышался с голым задом и большим, тёмно-бурым членом наперевес над маленькой, упругой попкой второй медсестры Заремы. Спущенные её трусики и колготки болтались почти по полу, а блузка была задран почти до шеи. Она стояла раком и извивалась в крепких руках старого заведующего, изо всех сил пытаясь избежать проникновения его толстого члена в её маленькую, густо смазанную каким-то кремом дырочку в попке. Девушка продолжает умолять своего мучителя, но в голосе её уже звучит обречённость…
Тут я прихожу в себя, быстро делаю два шага назад и громко кричу: — Азат Феликсович, вы здесь? Срочно на выход! У нас больная с маточным кровотечением!
В комнате моментально наступает тишина, затем мужской голос что-то шепчет, слышен шорох надеваемой одежды. Я тихо выхожу из сестринской и через пару минут оттуда же появляется фигура заведующего. Он, стараясь держаться невозмутимо, деловито кидается к каталке: — Что тут у вас? Маточное⁈ Давайте быстрее в процедурную. Зарема, ты где?1 Готовь быстро инструменты!
Из сестринской выскальзывает невысокая Зарема с пунцовым лицом и опущенными глазами. Она, не поднимая на меня глаз, быстро начинает подготавливать инструменты для чистки. Заведующий Загидуллин негромко и быстро опрашивает Осипчук, потом идёт к раковине и принимается мыть руки. Пару раз ловлю на себе его внимательный взгляд, но не подаю вида. Потому что уже знаю, что Зарема никогда не сознается в том, что я только что видела. В лучшем случае скажет, что так и было задумано. Какой же он козёл, этот Азат Феликсович! Чем же он их так запугал⁈
— Я могу идти, Азат Феликсович? А то Катя там одна осталась. Вы же пациентку у себя оставите? — не глядя на заведующего спрашиваю я.
— Да-да, Влада Брониславовна, вы можете идти. Пациентку мы оставим у себя под наблюдением. Если что, завтра вернём её вам обратно, — уже обычным деловым тоном произносит Загидуллин. Похоже, что он убедился, что я якобы ничего не видела.
«Вот мразь!» — шепчу я про себя, выкатывая нашу каталку — «Ничего, как-нибудь я тебе это в лицо скажу, урод! Тюрьма по тебе плачет!»
Возвращаюсь к себе в кардиотделение. Уже почти полночь и пациенты все спят. Из палат доносятся похрапывания, кто-то бормочет во сне, спасибо хоть лунатиков нет.
Наконец-то мы с Катей можем быстренько попить долгожданного горячего чайку и перекусить.
Я с возмущением рассказываю ей об увиденном. Катька ахает и охает, материт Загидуллина последними словами. На неё это иногда накатывает. Особенно, когда она видит несправедливость по отношению к слабым.
— Ну, говорят же, что он своих медсестёр специально из Башкирии привёз, чтобы они зависели от него во всём, — берётся пояснять мне Катя, прихлёбывая горячий час из кружки. — Кадровичка же тогда нашей Сапрыкиной сказала по секрету, что они чуть ли все не из одной деревни.
. — Девчонки-то, в принципе неплохие, работящие. Он же для них потом квартиры выбивает где-то в Подмосковье. Главврач Дмитриев всё знал и не был против. Наоборот, их отделению квартиры по льготной ипотеке быстро оформляли.
— Ну, тогда всё понятно, — киваю я. — Они же сами молчат или потом объясняют, что всё было по согласию. Вступишься за кого-нибудь из них, и потом они же и скажут, что не нужно было вступаться, что всё так и было задумано.
— Да уж, дуры-девки! Такое терпеть из-за квартиры! — безапелляционно заявляет Катя и машет мне рукой: — Всё, давай, ложись, отдыхай. Разбужу в половину четвёртого, если всё нормально будет в отделении.
Я быстро расстилаю на небольшом диванчике свою простыню. Сверху стелю ещё одну и на неё байковое одеяло. Потом быстро ныряю под это одеяло и с наслаждением вытягиваю гудящие от усталости и беготни ноги. И моментально засыпаю.
Глава 10. Глеба отправляют в Канаду
ВЛАДА
Сдав смену девчонкам-медсёстрам, мы с Катькой вышли из главного корпуса и остановились у проходной. В этот момент под поднятый шлагбаум заехал большой красный внедорожник с знаком «тойоты» на переднем капоте. И мимо нас за стеклом автомобиля медленно проехала рыжая голова нового главного врача. Он чуть повернул голову в нашу сторону и кивнул. Его взгляд был устремлён прямо на меня. Такой момент в книгах принято описывать как «меня пронзило молнией» или «наши взгляды скрестились, словно шпаги в бою», или что-то там про химию. У меня же, говоря по-простому, перехватило дыхание и быстрее забилось сердце. Я почувствовала, как к щекам прилила кровь, но не смогла отвести взгляда. На секунду мне показалось, что в его взгляде что-то блеснуло, чуть шевельнулись уголки губ. Но он тут же повернул голову прямо и, приветственно махнув рукой охраннику, направил машину в сторону специальной автостоянки для руководства.
Чёрт! Что это было⁈
— Офигеть, Владка!! Ты видела какой он красавчик оказывается!! Вблизи, вообще, ураган! А как посмотрел на нас!! — взволнованно прошептала мне на ухо Катька.
На нас?!! Почему «на нас», если он «так» посмотрел именно на меня⁈ Я это точно увидела!
К проходной подошли ещё отдежурившие ночь медсёстры других отделений. Многие из них тоже повернули головы вслед машине главврача.
Домой я добралась быстро. В квартире стояла тишина. Глеб увёз Егорку в детский сад и оттуда направился на свою работу. Я поставила греться чайник и зашла в ванную принять душ после дежурства. Скинув с себя всю одежду, я встала перед зеркалом и внимательно осмотрела себя по пояс. Давно я этого не делала, всё заботы и заботы.
На меня из зеркала смотрела вполне себе милая молодая женщина двадцати пяти лет. Правда глаза чуть потухшие, но так бывает после суточного дежурства. Не дурнушка и не супермодель. Волосы густые с карамельным оттенком. Шея нормальной длины, грудь третьего размера и несмотря на то, что я полгода кормила Егорку грудью, сосок и ареола вокруг него остались прежних размеров и прежнего цвета. Кожа обычная, без всяких пигментных пятен. Дальше шёл живот и ноги, но их уже в зеркале не было видно.
Я, в целом. реально смотрю на вещи и прекрасно понимаю, что мой Глеб мог выбрать себе жену именно модельной внешности со всякими там материальными благами, но выбрал меня. Я нередко замечаю удивлённые взгляды окружающих и даже иногда слышу за спиной шепотки о том, что он, мол. нашёл во мне, простой медсестре с такой обычной внешностью. Слышу возражения этим шепчущим, что, мол, павлин очень красив, а вот павлиниха всегда птичка серая незаметная… Что это такой закон природы. А мне, честно говоря, как-то всё равно на эти разговоры. Вернее, было всё равно…до сегодняшнего дня…
Я вновь с пристрастием осмотрела себя в зеркале. Мне так захотелось найти в себе что-то такое, за что меня можно выделить среди других. Увидеть, что я — особенная, необыкновенная, такая восхитительная и притягательная. Да-да, именно притягательная! Должно быть что-то, что очень сильно притягивает ко мне других людей. Надо сегодня вечером спросить у Глеба, что во мне так его притянуло во мне, что он именно мне отдал предпочтение. И ещё кое-что мне захотелось сделать сразу после душа…
С этими мыслями я забралась в ванную и, пустив тёплую воду, принялась омывать своё тело из душевой лейки. После душа наскоро перекусила и, сев за белый письменный стол в Егоркиной комнате, открыла ноутбук. Быстро пробежала пальцами по клавиатуре и на экране монитора мне открылась официальная страница нашей клиники с фотографией, с которой прямо мне в глаза смотрел наш новый главный врач — Анохин Лев Романович. Что-то ёкнуло внутри меня при виде этого взгляда, и я с нетерпением принялась читать текст под фотографией: — Та-ак, Анохин Лев Романович, 1990 года рождения, место рождения — Ленинград… та-ак учился там-то, родители — такие-то, работал там-то, служил там-то… А вот самое главное — разведён, есть сын десяти лет… Неплохо-неплохо, — неожиданно для себя довольно пробормотала я. В этот момент зазвонил мой мобильный. Я потянулась к краю стола, взглянула на дисплей и с удивлением увидела, что звонит свекровь. Нечасто она меня балует своими звонками. Значит, что-то серьёзное. Принимаю звонок:
