Развод. Да пошёл ты! (СИ) - Ясенева Софа

Да и аудиальное сопровождение звучит максимально отвратно: смачные чмоки, приглушённые смешки, как будто сцена из дешёвого сериала.

Я больше не хочу стоять у этой двери. Пусть развлекается, сколько влезет.

20 Саша

Как только выдаётся свободное время, я еду в ЗАГС.

Снаружи всё как обычно: блеклые стены, облупившаяся табличка, парочка людей у входа. Но внутри — пусто. На первом этаже ни души. Двери закрыты, коридоры будто вымерли. Я поднимаюсь по лестнице, пробую открыть одну из дверей — заперто. Вторую — открываю и захожу внутрь, в длинный коридор с множеством дверей.

— Девушка! — резко окликает меня чей-то строгий голос. — Вам сюда нельзя! Это служебное помещение! Ждите внизу у кабинета регистрации!

Я вздрагиваю, извиняюсь и разворачиваюсь. Как будто я нарочно влезла. Снова вниз по лестнице, и вот — наконец — нахожу нужный зал, а рядом окошко. За стеклом сидит женщина с причёской, как у библиотекарши из советского фильма, и таким же выражением лица — будто я отвлекаю её от чего-то очень важного.

— Здравствуйте. Я хотела бы подать заявление на развод.

— Одно лицо? — уточняет она с таким тоном, будто я уже нарушила закон.

— Да. По обоюдному согласию, с нотариально заверенным заявлением от второго супруга.

Я протягиваю документы. Она берёт их, мельком пробегает глазами и с преувеличенным вздохом начинает листать страницы. Находит, к чему придраться:

— Здесь запятая в неположенном месте. И подпись — как-то... странно расположена.

Я терпеливо улыбаюсь:

— Это нотариус оформлял, всё по закону.

— Ну-ну. Ладно, оставим. Но вообще, лучше бы приходили вместе. Так проще.

Я киваю, но внутри всё кипит. Почему я должна ещё и оправдываться за то, что хочу быть свободной? Почему мне тут будто бы делают одолжение? Интересно, они специально себя накручивают перед рабочим днём, чтобы, не дай бог, не ответить вежливо?

Когда, наконец, бумажная волокита заканчивается, и я выхожу на улицу с чувством, будто сбросила мешок кирпичей, телефон держу в руке. Пальцы немного дрожат, но я всё равно набираю номер Жени.

— Алло? — он отвечает быстро, как будто ждал.

— Я подала заявление, — говорю максимально спокойно.

Секунда тишины. Потом он хмыкает:

— Быстро ты. Прямо не терпится, да? Избавиться от меня.

Я останавливаюсь, опешив от негатива в его голосе.

— Что?

— Интересно просто. Ты меня вообще любила? Или всё это так, по расчёту было?

У меня перехватывает дыхание.

— Женя, ты серьёзно сейчас? После всего, что ты вытворил, ты ещё смеешь такое говорить?

— Ладно, забудь. Просто сказал, что подумал. Я тоже не железный.

Он сбрасывает звонок. А я стою на тротуаре, глядя в экран, словно он мне объяснит, что это было. Только сейчас я понимаю, что по-настоящему узнавать своего мужа я начала в процессе развода. Это как будто два разных человека. Получается, я совсем его не знала.

Годами живёшь с кем-то, считая, что совместный быт и время вместе даёт тебе картину того, что за человек рядом. Но нет. Ничего подобного.

Следующий пункт — банк. Я записалась на консультацию по кредиту. Хочу понять, на что могу рассчитывать. Отделение — большое, светлое, пахнет кофе из автомата и чем-то сладким, вроде ванили. Людей немного. Менеджер — улыбчивый парень с гладко зачёсанными волосами, маникюром лучше моего и уверенным голосом, в котором слишком много энтузиазма. Он явно в уме уже открыл калькулятор, чтобы посчитать, сколько он сможет получить за успешно подписанный договор со мной.

— У нас сейчас есть отличная программа кредитования бизнеса с господдержкой, — говорит он, расправляя буклет передо мной. — Льготная ставка, правда, ограниченные сроки и определённые обязательства. Но вы всё успеете. Только надо взять ещё страховку жизни и приобрести пакет финансовой защиты. Это поможет снизить риски и покажет банку вашу надёжность.

Я смотрю в буклет, пытаясь удержать в голове поток информации. Всё звучит слишком красиво. И слишком запутанно. Он говорит быстро, оперирует терминами, рисует схемы на бумажке, называет цифры, а я всё больше чувствую себя первокурсницей на лекции по высшей математике. Я киваю, но ничего не понимаю. У него даже указка есть — он водит по экрану, демонстрируя какие-то графики.

— Могу я… перезвонить и уточнить кое-что? — спрашиваю, ощущая, как у меня начинают подрагивать пальцы от нервного напряжения. Всё-таки такая большая сумма фигурирует в моей кредитной истории впервые.

— Конечно. Только учтите: предложение действительно до конца недели. Мы можем сейчас зафиксировать условия, чтобы вы не потеряли возможность. Хотите?

Я отвечаю что-то невразумительное и выхожу в коридор. Там тише, прохладнее, воздух не такой душный. Сразу набираю Инну. Она отвечает на втором гудке:

— Алло, Саш.

— Привет. Я в банке. Мне тут что-то такое впаривают, я вообще не уверена, стоит ли соглашаться. Ты не могла бы…

— Мы с Денисом недалеко, заедем. Жди.

Ожидание кажется бесконечным. Я сижу на диванчике возле окна, пялясь на пластиковые фикусы в горшках. Через двадцать минут они уже рядом. Денис — в поло и джинсах, с планшетом под мышкой и серьёзным лицом. Он здоровается, кивает менеджеру, быстро пролистывает предложения, задаёт два чётких, точечных вопроса, на которые у того нет конкретных ответов, и поворачивается ко мне:

— Лучше брать классическую программу. Чуть выше ставка, но без скрытых условий. И страхование выберем сами. Я помогу, не волнуйся.

Я чувствую, как опускаются плечи. Не потому что всё решилось — ещё далеко до конца. Но потому что я не одна. Рядом есть те, кто в любой момент подставит плечо. И это — главное.

Пока еду домой, телефон звонит. На экране — "Мама". Едва нажимаю «принять», как в ухо врывается голос:

— Саша! Я узнала, что ты собралась разводиться! Это правда?!

21 Саша

— Я даже не знаю, какая птичка тебе на другой конец страны принесла эту новость. Но да, — подтверждаю мамины худшие опасения, отчего она охает и, уверена, драматично прижимает руку к сердцу.

Не её это, скандалить, выяснять отношения, шпионить за мужем, а уж разводиться... Это вообще табу! Стерпится-слюбится. Брак должен быть один и на всю жизнь. Раз пошла за него — неси крест. Не нравится? Притворяйся. Страдай молча. Терпи, как все. Такая у нас семейная философия.

Я была согласна с ней, всё-таки подобные вещи обсуждались ей и её подружками у нас на кухне частенько. Можно сказать, установка впиталась с молоком матери. А потом ещё и школа жизни добавила. Сколько раз слышала от старших: "Женщина должна быть мудрее", "Мужчины — как дети", "Главное, чтобы домой возвращался". Удобная позиция для всех — кроме самой женщины.

Довольно успешно я успокаивала себя во время ссор — пусть не слово в слово, но находила похожие оправдания. Я могла стерпеть многое, если не всё. Вот только не измену.

— Саша. Ты же понимаешь, что у мужчин есть свои слабости. Нужно быть снисходительнее. Да и что такого мог сделать Женя?

— Изменил.

— Что?

— Он мне изменил.

На той стороне какое-то время сохраняется тишина. Да и что тут скажешь? И так понятно, что не кот чихнул, такое не прощают.

— У вас что, редко было?

Тактичность уровня "богиня"!

— Это не то, что я хотела бы обсуждать, — кто вообще поднимает такие вопросы в разговоре с родителями.

— Просто так мужик налево не ходит, как ты не поймешь? Нужно понять, что именно случилось, — понизив голос, шепчет она. Видимо, папа где-то рядом.

— Чтобы что?

— Саша, ну что за детский сад? Мне что, нужно объяснять тебе элементарные вещи? — возмущение в мамином голосе зашкаливает максимально.

— Да нет. Видимо, то, что ты мне сейчас пытаешься донести, вовсе не так очевидно, как тебе кажется.

— Конечно же для того, чтобы всё исправить и вернуть мужа.