Мама, он мне изменяет (СИ) - Чейз Адриана
Так, как в Стаса, Лара влюблялась всего дважды в жизни - в отца Веры, с которым очень быстро после рождения дочери они стали жить, словно соседи. И вот теперь в этого мужчину, в котором увидела, наконец, уютный якорь, который бы скрасил ее уже не слишком юные годы.
На деле же якорь оказался гирей, который мог утянуть ее на дно. От жены Станислав уйти не торопился, а сама Лариса нужна была ему исключительно до момента, когда она случайно забеременела.
Хотя, где-то Лара вычитала, что если сама женщина не хочет детей, то и обрюхатить ее никто не сможет. Вот и вцепилась мысленно в эту беременность, как в нечто, что было дано свыше. А если Стас хотел избавиться от еще нерожденного малыша, значит, с ним ей было не по пути. В отличие от Марата, который готов был сделать для Ларисы все и даже больше.
- Мы же обо всем поговорили! - воскликнула она, когда Станислав преградил ей путь. - Я своего решения не поменяю!
От дурацкой радости, которую она испытывала, начала кружиться голова. А может, виной тому был низкий гемоглобин, который показали предыдущие анализы. Лара хоть и наблюдалась в хорошей платной клинике, которую нашел и организовал ей Марат, существовала вероятность, что придется пойти на кесарево-сечение через пару-тройку месяцев. Иначе могла возникнуть опасность внутриутробной смерти плода. А этого допустить Лариса не могла. Ради этого ребенка она готова была пожертвовать всем. Даже собственной дочерью.
- Мы с Ветой сели и обо всем поговорили, - ответил Станислав, заложив руки в карманы куртки.
Лара едва удержалась, чтобы не поморщиться. Имя жены Стаса, которую она невольно возненавидела сразу, как только о ней узнала, полоснуло по нервам.
- И? - уточнила она, приподняв брови.
Пусть рассказывает, с чем пришел. Она в любом случае выслушает и сделает по-своему, благо подстраховка в виде Марата в наличии имеется.
- Мы разводимся. Сын поймет, я уверен. А еще… Лара, я все узнал. Совсем необязательно донашивать до самых родов! Ребенок жизнеспособен уже с шести месяцев. Но сейчас тебе нужно ложиться в больницу и контролировать состояние. А после - сразу лечиться!
Лариса обхватила себя руками. Он говорил те вещи, которые она так хотела услышать от него в свое время! И не было бы всего этого! Она бы не помчалась к Марату в поисках поддержки и утешения… Их бы не увидела Вера и ни о чем никогда не узнала.
- Стас, я буду биться за этого ребенка до последнего вздоха! - воскликнула она, глядя на мужчину, с которым уже мысленно попрощалась, но который был сейчас настолько близко, на расстоянии вытянутой руки… - Я даже разругалась с дочерью в пух и прах - и все ради нашего сына…
Он шагнул к ней, собирался обнять. Лариса стояла, лихорадочно соображая, позволять ли Станиславу это сделать… Ведь у них с Маратом уже имеются договоренности. Он всегда защитит, он всегда поможет…
Удар из темноты, который достиг Стаса, произошел так внезапно, что Лара закричала и отпрянула. В Станислава влетел Валиев и, опрокинув того на землю, схватил за грудки. После приподнял и шарахнул со всей силы о мерзлый снег.
- Марат, перестань! - закричала Лара, бросаясь к мужчинам.
От ужаса, когда Стас осоловело посмотрел на Валиева, кажется, сильно ударившись затылком, сковало все тело.
- Какого хрена он снова здесь? - прорычал Марат, вновь приподняв Станислава, чтобы опять его ударить о землю.
Чертов зять был шире в плечах раза в два. Да он сейчас его попросту убьет!
- Это не твое дело! - завопила она, падая на колени прямо в снег.
Она схватила толстую золотую цепочку на шее Марата, потащила ее назад. Металл с силой впился в кожу Валиева и это хоть на мгновение его отрезвило.
- Ты заступаешься за него? - с ужасом и какой-то детской обидой спросил он, повернув голову к Ларисе.
- Отпусти его немедленно! Наш разговор со Стасом - не твое дело! - повторила она.
Лару охватил праведный гнев. Что этот мальчишка себе позволял? Она с самого начала дала понять, что будет действовать так, как решит сама!
Разозлившись, она стала лупить мужа дочери по лицу, плечам, голове, а он сидел сверху Стаса и даже не предпринимал попыток закрыться. Наконец, Лариса выдохлась, а Марат тяжело поднялся на ноги. Станислав, глядя на него снизу-вверх, так и продолжал лежать на земле. Возле него застыла сидящая на коленях Лариса.
- Вера потеряла ребенка. Я не хотел тебе говорить, но сегодня мне сообщили, что у нее выкидыш, - процедил Валиев, как ей показалось с мстительным удовлетворением.
Лара тонко вскрикнула, прижала руку ко рту. Вера, ее девочка… Как же так произошло? Все потому, что этот гамадрил Валиев использовал свои дурацкие методы, когда она просила удержать Веру от ужасного шага!
Смачно сплюнув на землю, Марат удалился в сторону подъезда. А когда пропал из виду, Лариса закрыла лицо ладонями и завыла. Если и после всего случившегося, когда на карту для рождения ее ребенка было поставлено все, Стас снова заговорит об аборте или какой-то подобной ерунде - она сама его побьет.
- Идем, Лар, - сказал Станислав, поднявшись на ноги.
Он потянул ее за локоть, понуждая встать. Когда Лариса послушно поднялась, прижал к себе и стал гладить по голове. На душе у нее стало так тоскливо, что от этого чувства к горлу подступила тошнота. Но выбор был сделан: Веру можно было вычеркивать из уравнения, а Стас… Стас теперь будет делать так, как будет нужно ей. Иначе и быть не может.
Лариса всхлипнула и совершенно искренне разревелась. А любимый мужчина, от запаха которого она сходила с ума, прижал ее к себе крепче и стал заверять, что все будет хорошо. В это Лариса уже не верила. Все хорошо быть не могло. Но для того, чтобы ее нерожденный ребенок жил, она готова была пожертвовать благополучием. В том числе - и своим.
8.1
- Папа! - воскликнула я, когда открыла дверь Милкиной квартиры и увидела отца.
Когда просила его приехать, оказалось, что он и сам собирался навестить нас с Маратом. Жил папа в другом городе, куда уехал, когда я была еще ребенком. Он не бросал меня, просто в связи с новыми обстоятельствами в жизни уже не мог бывать рядом так часто, как раньше. Но регулярно посылал маме деньги, справлялся о моем здоровье, учебе, настроении.
Конечно, когда я стала замужней женщиной, наше общение стало более редким, но, тем не менее, мы продолжали оставаться друг для друга близкими людьми.
- Веруня, - расплылся в улыбке отец, переступив порог и оказавшись в прихожей.
Он сгреб меня в объятия, прижал к себе и расцеловал в обе щеки. Я почувствовала себя в безопасности. Именно этого ощущения мне так отчаянно не хватало в последнее время.
По телефону, когда папа позвонил мне и я попросила его срочно приехать, обсуждать ситуацию мы не стали. Да и не до того мне было в больнице. Но как только выписалась и приехала в квартиру подруги, чтобы немного прийти в себя, отец написал, что взял билеты на ближайший рейс. И вот он рядом, и мне так многое нужно ему рассказать…
- Идем! - велела я папе, забрав у него сумку. - Я приготовила легкий суп. Пока не могу долго стоять у плиты…
Сказав это, я запнулась, а отец нахмурился. Пока я хлопотала, наливая еду в тарелки, он вымыл руки и устроился за столом. По ему нетерпеливому виду было понятно, что он жаждет перейти к главному. Папа лишь знал, что мы с Маратом расходимся, а вот в подробности всей этой грязной и мерзкой истории я его пока не посвящала.
Наскоро похлебав суп, он отставил пустую тарелку в сторону и сказал:
- Давай сразу к делу. Что там у вас стряслось с моим зятем?
И я, так и не доев свою порцию (да и аппетита не было вообще никакого), стала вываливать перед отцом все. Начала с момента, когда увидела маму и Валиева в окне, а закончила тем, что угодила на операционный стол и пережила выкидыш.
- Что—о—о? - заорал папа так громко, что показалось, будто Милкина посуда, хранящаяся в кухонных шкафчиках, завибрировала и зазвенела. - Почему ты мне сразу не позвонила, когда все это началось? - потребовал он ответа, глядя на меня с таким ужасом, как будто только что увидел самую страшную сцену из фильма «Звонок».
