Первозданная (СИ) - "De Ojos Verdes"

— Фокус, пожалуйста, смените! — не выдержала, обратившись к нему.

— Ракурс, пожалуйста, прикройте! — выплевывает гневно.

Я изумленно смотрю на шифоновую ткань своей летней блузки, у которой практически нет выреза, и хмурюсь, не понимая высказанной претензии. Да, она немного просвечивала, но самую малость! На дворе жара, вообще-то! И у него нет прав со мной так говорить!

Предупреждающе сузив глаза, я просто качаю головой, не имея желания препираться с ним. Хотя обида затапливает всё внутри. Он теперь всегда будет ко мне так необоснованно придирчив?..

— Ты изменилась… — вдруг выдыхает Адонц, заставив меня вздрогнуть.

И звучит это так мучительно… С обвинением, что ли?..

— Серьёзно? — усмехаюсь.

Наши взгляды схлестываются, ведя привычную борьбу не на жизнь, а на смерть. Почему мы не можем друг другу уступить?.. Что за дикая потребность в войне?..

— Всего-то изменилась? — подаюсь немного вперед, язвительно улыбаясь. — У меня произошел скачок в развитии. Эволюция не обошла стороной. Я стала женщиной!..

Как же он дернулся после этих слов…

Мне даже сделалось не по себе от острой боли, просквозившей в его чертах. Будто Адонц страдает, утопая в вине. Но почему?.. Впрочем, это прошло в тот же миг. Дверь отворилась, впуская остальных членов, и выражение лица мужчины вновь стало непроницаемым.

Когда совещание начинается, я понимаю, что моё присутствие здесь абсолютно ни к чему. Озвученные вопросы никоим образом не касаются нашего отдела.

Время от времени Адонц высказывается, привлекая всеобщее внимание. И я позволяю себе открыто разглядывать его.

Он стал суровее. Вокруг глаз появились тонкие лучики морщинок. Очерченный рот будто стал жестче. Всем своим видом мужчина напоминал бескомпромиссного тирана. Но разве это не претит его свободолюбивой натуре? Да, в работе Адонц был требователен, любил безупречность. Но в отношении людей неоднократно говорил о лояльности. Утверждал, что человек не должен себя ограничивать, обязан познать все грани своего естества. И теперь делает мне примитивные замечания по поводу внешнего вида?..

Опять и опять меня уносит волной воспоминаний полуторалетней давности…

«Мне кажется, зубы раскрошатся и песком посыпаются изо рта. С трудом сдерживаю себя, чтобы не смотреть в сторону восседающей оценочной комиссии, в числе которой находился и Адонц. Очень мило беседующий с Элен из отдела кадров.

Вот так просто! Одной — я тебя хочу, второй — я тебя хочу, третьей… Никаких ограничений, правда? Век-то продвинутый, стыдно себя загонять в рамки!

Против Элен ничего никогда не имела. Она, конечно, пожизненно выглядит вульгарно — одеждой, макияжем, но человек хороший и искренний, лицемерить не умеет. Всегда поражалась этому факту — приличные с виду «ангелочки» на самом деле конченые суки, а эта девушка, будто свернувшая сюда абсолютно случайно со своей трассы, один из самых приятных и стоящих сотрудников!

Но это ни коим образом не отменяет того, что сейчас она пожирает его своим открытым взглядом, чему…Адонц не противится и вовсе.

«Ревнуешь?», — ухмыляется голос разума.

Так и хотелось крикнуть куда-то в бездну внутри себя: просто заткнись там!

О какой ревности может идти речь, если он мне никто, и звать его мудак.

У нас было всего одно прикосновение плюс пафосные обещания альфа-самца о каком-то мифическом исходе.

Фу, Господи! Какая пошлятина! А я, было, поверила, что между нами проскользнуло что-то особенное, настоящее, стоящее.

Стоящее моего падения в собственных глазах! Черт бы побрал этого мужчину!

— Тор, — будто взывая к его феромонам с нотками обольщения в своем голосе, выдает Элен, — а как ты успеваешь на нескольких работах? Сдались тебе эти полставки у нас? Скажи честно, ты тайный агент?

До этого искрометно печатающая и добросовестно выполняющая обязанности секретаря комиссии, в эту секунду я напряженно замерла, забыв о функции кислорода в организме, ибо не дышала от слова совсем.

Действительно, «Тор, дорогой», а какого хрена ты поступил сюда на должность советника генерального директора?!

— Ты меня раскусила, — внешне оставаясь безразличной к своему окружению, не вижу, но ощущаю прожигающий взгляд на себе, — у меня действительно есть одна миссия… Совершенно секретная.

— Миссия невыполнима?.. — шутя, подхватывает собеседница.

— Отчего же, милая? Вполне выполнима.

Мудачина! Ещё посмотрим!

— Извините, что прерываю, — сухим деловым тоном обращаюсь к сидящим, — но дальше ваше присутствие не требуется. Я закончу протокол и принесу вам на подпись.

— Как хорошо, я как раз хотела выпить кофе, — счастливо вздыхает Элен. — Тебе заварить, Тор?

— Пожалуй. Ты иди, я сейчас.

Все это время я ни разу не посмотрела на них. Не могла пересилить клокотавшую внутри ярость. Очень плохо, что он не ушел с остальными. И очень хорошо, что мы не одни. Сирануш и Лусине в кабинете.

— Что-то хотели, господин Адонц? — между делом интересуюсь, продолжая печатать, глядя в монитор.

— Да, что-то хотел, — твердым непрошибаемым тоном, делая едва заметный акцент на «что-то». — Хотел напомнить, что через полчаса ухожу, поторопитесь с документом…

О…как же ты попал! Не сметь мне указывать — закон, который соблюдают все, кто меня знает. И его нарушение несет разрушительные последствия.

— Вот и уходите… — свирепо выдыхаю, переводя на него взгляд.

И застываю.

Да он издевается! Специально выводит меня на эмоции! Флиртом с Элен, своеобразным приказом, шальным огнем в глубине глаз… Подлый способ выбить меня из колеи, зная, насколько я импульсивна.

— …кофе пить, — добавляю спокойнее, немного взяв себя в руки. — Девушка заждалась. Вам еще рассказывать, какая именно секретная миссия привела сюда…

Теперь взор Адонца посерел, темнея с каждым произнесенным мною словом. Кажется, сама того не понимая, своим выпадом я лишь позабивала мужчину, доставляя ему удовольствие.

Искренняя улыбка озарила его лицо, когда он потянулся к двери.

А я залюбовалась…

Мужественно красивый, властный, пышущий силой…

Коварный, опасный, беспощадный…

Очнулась, только когда услышала характерный скрежет замка.

Мне понадобилось несколько минут, чтобы привести в порядок мысли и приступить к работе.

Когда поднималась на второй этаж, взывала к своей выдержке, чтобы не дать Адонцу еще одного повода гордиться собой, как блестящим стратегом. Если уж решил меня провоцировать, то теперь придется хорошенько постараться.

— Сатик, кофе хочешь? — предлагает Элен, когда вхожу в обитель кадров и релакса.

Обожаю этот отдел — как ни зайдешь, сплошные чаепития, просмотры фильмов, даже здоровый сон на рабочем месте. Иногда подмывало спросить, нет ли вакантных позиций? Ну, а что? Получают, как я. Трудятся в сотни раз меньше. Лафа… И ведь в каждой бюджетной организации так. Держат людей не по качеству, а по количеству. Поговаривали, Элен чья-то любовница. Представителя верхушек, так сказать. Дело это не мое, в подробности не вдавалась.

— Спасибо, не хочу. А где Адонц?

Тут девушка обиженно кривится, попутно подписывая принесенные мной бумаги. Выдерживает театральную паузу, ибо актерское мастерство, видимо, одна из черт ее натуры. И, закончив, откладывает ручку, протягивая мне стопку листов.

— К себе пошел, даже не прикоснулся к чашке. Какой-то срочный звонок. Так и не вернулся.

Мне становится непозволительно смешно, потому что я вспоминаю какой-то ролик, где девочка строила что-то из песка, а конструкция распалась, на что она скорчила раздраженную рожицу и картаво закричала: «А я так сталалась!».

Вот Элен выглядела сейчас так же.