Обещаю, ты не узнаешь о сыне (СИ) - Мар Ясмин
— Смотри, на таком вот тракторе я катался! Только у дяди Гоши немного уже ржавый. Держи, это тебе поиграть, а я возьму свой джип…
— Трактор не может быть меньше джипа. Ты же так выиграешь мне в два счета.
— И что? Я люблю выигрывать, а ты уже взрослый мальчик, тебе нельзя плакать перед девочками.
— Интересное замечание. А кто тебе это сказал?
— Леся! Она моя тетя, но я ее зову по имени. Жаль, сегодня ее нет дома, а то я бы вас познакомил…
После услышанного мне захотелось немного побиться головой из-за откровенных ответов Марика. С ним точно нельзя идти в засаду - он сдаст со всеми потрохами, даже если не спрашивали. И будь это не Кир, а другой человек, я бы однозначно вмешалась, чтобы сын не наговорил лишнего. Но вместо этого я молча забрала домашнюю одежду и пошла на кухню пить чай и готовиться к ужину.
Но это не мешало мне раз двадцать идти в спальню и смотреть, все ли в порядке. Только ничего страшного не произошло. Никольский спокойно играл с сыном. Так, будто делал это целую вечность.
А я мысленно с долей ехидства предположила, что возможно Марик и не вспомнит о Кире на следующий день. Просто потому, что в этом возрасте дети такие - сильная дружба, вспыхнувшая за время проведенное в гостях или на площадке, это норма. И я не раз забирала ребенка в слезах, кричащего, что пойдет с новым другом жить, но уже завтра эти эмоции забывались начисто. Он даже о том своем друге не вспоминал и со спокойной совестью находил следующего самого лучшего.
Так как Марик отказывался отпускать Кирилла, то ему пришлось задержаться и даже ждать, пока тот заснет. Я села на кровати со стороны Марка, а Киру пришлось и вовсе устроиться на полу у его кровати. Впервые сына укладывали оба родителя, но он об этом и не догадывался.
— Обещай, что завтра тоже придешь ко мне, — Марк с надеждой посмотрел на Кира.
Тот кивнул.
— Обещаю. А теперь спи, Марик, — Кирилл все же коснулся его волос своей широкой ладонью. Он поглаживал несколько минут короткие волосы сына, а потом убрал руку.
У меня отчего-то в глазах выступили слезы. Я отвернулась, проморгалась, прогоняя ненужную влагу.
Марик, как всегда, заснул быстро. И я уже начала представлять, как выгоню Кирилла и займусь своими делами…
— Поговорим, Мира? — он плотно закрыл дверь, ведущую в спальню. Уперся в нее бедром и плечом. — Только теперь по-честному.
Я сглотнула. Отчего-то в голове всплыл тот факт, что дома, кроме нас троих никого нет. К тому же Марик спит крепко….
Глава 10
Глава 10. Мира
— Извини, чай не продолжу, — предупредила я, первой заходя на кухню.
— На кофе, как понимаю, тоже можно не рассчитывать, — усмехнулся Кирилл, усаживаясь на стул. — Жаль.
Я нахмурилась, нервно поправила ворот домашней футболки. Повисла напряженная тишина, в которой слышно было только тихий ход настенных часов. Они остались от хозяина квартиры и снять их не получилось - точнее, за время, проведенное на стене, часы оставили отпечаток на обоях. Выбор был невелик - или оставить все как есть, или любоваться на коричневатый кружок с темной обводкой. Конечно, можно было повесить туда что-то ещё, но я не стала заморачиваться. Нам пойдет, а гостей у нас почти не бывало - пару раз захаживала Лидия Петровна, соседка с родительской дома, несколько раз Леся приводила подруг и собственно все.
Пока Марик не пригласил Кирилла, к нам из мужчин захаживал разве что сантехник. А теперь я понимала - это встреча будет не единственная, к сожалению.
— О чем ты хотел поговорить? — я оперлась спиной на подоконник, сложила руки на груди.
— Думаю, бессмысленно спрашивать, почему ты решила не сообщать мне о Марке? — хмыкнул Кир.
— Правильно думаешь, — отозвалась я тихо.
— Черт, Мира… — он вздохнул, потер переносицу и посмотрел мне в глаза. И если бы я поискала, то смогла бы наверняка в его взгляде найти раскаяние. Только Кир с этим опоздал на четыре года. — Я действительно сожалею. Готов тебе повторять это вечно. Признаю, действовал как полный придурок. Просто все слишком далеко зашло…
Его слова вообще никак не трогали меня. Наверное, произошедшее на выпуском просто отболело свое и перестало меня ранить. Потому что смерть родителей куда более ужасная трагедия, чем очередная гадость от одноклассников.
Первое время я очень надеялась, что Кир будет меня искать, найдет, напишет, придет… Наверное, странно на это надеяться, когда ты сама внесла его номер в черный список и заблокировала в соц.сетях. Но когда хочешь - можно найти тысячи вариантов.
Но глупая-глупая влюбленная Мира, готовая на все, ждала. Мое сердце было разбито, но я хотела дать Киру шанс. Нам хотела дать шанс.
Правда, я об этом никогда никому не говорила. Сжав зубы, работала, а ночью, когда лежала в постели без сна, с гудящими ногами от усталости, предавалась мечтам. Я очень хотела верить, что все произошедшее было ошибкой. Потому что столько, сколько Кир делал для меня и как заботился - такого я не помню даже от родителей. Но видимо, Кир оказался искусным актером…
Кирилл не пришел. Не нашел и не позвонил. Тогда я так ничего и не дождалась, поэтому сейчас слушать том, что он все же искал меня и потом считал погибшей совершенно не хотелось. Он с этим опоздал на долгих четыре года. Это все уже не имело значения. Потеряло ценность.
— Это все в прошлом, Кирилл, — напомнила я. — К тому же я тебе сказала, что ни о чем не жалею. Пусть для тебя все и было игрой…
— Наши отношения никогда для меня не были игрой, Мира.
— Хорошо, — я кивнула. — Я тебя давно простила и не держу зла. Это весь твой разговор?
Губы Кира искривились, он привычным жестом растрепал свои волосы и сказал:
— Нет, это не все. Я хочу узнать больше о своем сыне, Мира. Я хочу принимать участие в жизни Марка.
— Подожди, Кирилл, — я нервно покусала губы. — Ты же понимаешь, что ребенок - это серьезно? Назад пути не будет. Ты потом не сможешь отказаться от своего решения, не ранив Марка.
Я пыталась как можно более мягко изъясниться, но уже после первого вопроса у Никольского окаменело лицо от злости. Но дальше он слушал меня с с ледяным спокойствием.
— Как ты издалека начала, чтобы назвать меня инфантилом.
Жар обдал мои щеки, шею. Я торопливо выдохнула:
— Я такого не говорила!
— Но имела это в виду, — припечатал Кир. От былой расслабленности не осталась и следа. Передо мной был холодный как айсберг Кирилл Александрович. — Я не планировал детей в ближайшие лет двадцать, Мира, но когда увидел Марка… Я сразу почувствовал, что он мой. И я никогда не брошусвоегоребенка.
— Хорошо, — я вздохнула, проморгалась, чтобы остановить влагу, которая норовила выступить на глазах.
И тут дело не в том, что я ждала эти слова от Кира четыре года назад, когда так хотела хоть еще от кого-то поддержку - Леся и бабуля не в счет. Просто я росла при живых родителях сиротой. И я не хочу такой судьбы для Марка. Только ради него я сделаю этот шаг. Чтобы он больше с надеждой не спрашивал, когда я познакомлю его с отцом, ведь у всех его друзей есть папы.
— Только, пожалуйста, помни о своих словах, когда женишься и заведешь семью, — попросила я.
Он усмехнулся - как-то горько и заверил:
— В этом можешь быть уверена - я никогда не женюсь.
Я несколько удивилась ответу, но расспрашивать не стала. Не женится и не женится, все равно это решение не мешает ему крутить роман с той брюнеткой из кафе.
Набрав в легкие побольше воздуха, я несколько долгих секунд собиралась с силами, а потом выдохнула и начала неторопливый рассказ.
— Марика я переходила, он родился на сорок третьей неделе, и то потому, что роды стимулировали. Дальше тянуть было нельзя, Марик и так весил уже больше трех с половиной килограмм.
Роды - воспоминания о них всегда вызывали у меня внутреннее напряжение. Марк - мое сокровище, но его рождение далось мне с трудом. Наверное, умирать и то не так сильно больно. Потому что я в тот день испытала все методы на себе - и прокол пузыря, и катетер фолея, капельницы с окситоцином… Я сначала металась по небольшой палате, не находя себе покоя от болезненных спазмов, затем металась, прикованная капельницей к больничной кровати, не в силах даже вздохнуть от шпарящих схваток. Раскрытие шло с трудом. Я была в родах более суток - голодная, уставшая, и держалась кое-как.
