Лед нашей любви - Лавьер Мия

Я снова поразилась, насколько моя ладонь казалась маленькой по сравнению с его.

Руки Микаэля обжигали, хотя температура воздуха была не больше пяти градусов.

Он притянул меня к себе. И дальше мы продолжили набирать скорость вместе, синхронно.

Набрав нужную, Мик откинул одну ногу назад, принимая положения арабеска. Я улыбнулась и зеркально повторила его движение.

– Иди ко мне.

Микаэль уверенно взял меня за предплечья, чтобы я могла сохранить устойчивость на наружных ребрах конька.

– Готова?

По положению наших тел было не сложно догадаться, что он решил выполнить парную спираль поворотом «крюк».

От волнения язык словно приклеился к небу. Нервно сглотнув, я просто кивнула.

– Я рядом. И держу тебя, – тихо прошептал он мне. И его теплое дыхание коснулось кожи.

С этими словами Мик крутанул нас. Мы завертелись как бешеный волчок.

Мое тело стало каменеть.

Не размыкая рук, Микаэль плотнее подтянул меня к себе, объезжая сбоку. Когда с поворотом было покончено, Мик убедился, что я твердо стою на коньках, и только после этого выпустил одну руку. Мы вернулись в начальное положение арабеска, завершая элемент.

Послышались глухие хлопки. Я растерянно обернулась.

Елена аплодировала с довольной улыбкой.

На мгновение я даже растерялась, потому что забыла о том, что тут был еще кто-то, кроме меня и Микаэля.

– Неплохо, очень даже неплохо. С этим вполне можно работать. За дело. Давайте начнем с базовых элементов.

Следующие пару часов Елена безбожно гоняла нас с Миком по льду, постоянно корректируя наши движения и делая замечания.

К концу тренировки я уже не чувствовала своих конечностей, предвкушая, как завтра будет болеть все тело, хоть я и старалась поддерживать себя в хорошей физической форме.

В раздевалку после тренировки я еле плелась.

– Для первой тренировки вы молодцы, – резюмировала Елена, когда мы вышли с ледовой арены. – Завтра разрешаю вам отдохнуть. А вот в среду жду на льду.

– До свидания, Елена.

– До встречи.

Мы с Фостером попрощались с тренером почти синхронно.

– Я тебя провожу, – сказал Микаэль. И это звучало как утверждение, а не вопрос.

– На улице еще день, я вполне могут добраться сама.

– Знаю, но мне так хочется, – просто ответил он.

Я не стала спорить. Мы направились в сторону общежития, оно было неподалеку.

– Хотел тебе сказать, что ты молодец. Хорошо держалась на тренировке.

– Не хочу признавать, но это все благодаря тебе. С тобой мне было спокойно.

– На то и был расчет, – Микаэль улыбнулся. – Но твою проблему с доверием надо решать.

– Я тебе доверяю.

– Ева, ты тряслась, как листок, от самой простой спирали. А что будет на поддержках и прыжках?

Я пристыженно опустила глаза. По правде говоря, даже думать об этом не хотелось. Я словно цепенела, когда представляла, как кто-то подкидывает меня на катке.

– Знаю, что тебе страшно, Ева. И да, всегда найдутся люди, которые причинят тебе боль, но это не значит, что необходимо закрываться от всех. Нужно продолжать верить людям, просто быть чуточку осторожнее.

От его слов дыхание сбилось.

Ну почему? Почему ты должен быть таким идеальным?

Фостер поймал мою руку, останавливая и разворачивая к себе.

– У меня есть идея. Давай договоримся на хотя бы одно не свидание в неделю, чтобы лучше узнать друг друга. Так тебе будет проще открыться мне. Что скажешь?

А что я могла сказать? Я, как загипнотизированная, не могла оторвать взгляд от его глаз, утонув в этой синеве.

– Я согласна, – мой голос сорвался, и я почти прошептала ответ.

– Тогда у меня есть еще один вопрос, – Микаэль протянул руку к моему лицу и нежно заправил выбившуюся за время тренировки прядь за ухо. – Можно я тебя поцелую, Ева?

Ева

Сердце заколотилось словно сумасшедшее. Микаэль ждал моего ответа, но я не могла ничего сказать. В горле стоял ком, который не получалось проглотить.

От его взгляда плавилось все внутри.

Он смотрел на меня завороженно, как на драгоценность.

Если я разрешу ему, то это будет значить, что я сама хочу и нуждаюсь в этом поцелуе. Списать на временную слабость уже не выйдет. Если я разрешу ему, это может изменить между нами все.

Поэтому я решила, что правильнее будет отказать, но вместо этого я слегка подалась вперед, совсем немного, на пару сантиметров. Эти пару сантиметров решили все…

Мне не нужно было отвечать, все было ясно и так.

Микаэль наклонился к моим губам, слегка поддев пальцами подбородок, и поцеловал…

Он целовал меня аккуратно, медленно, будто ожидал, что я могу в любую минуту оттолкнуть его. Вот только я знаю, что не смогла бы…

Губы Фостера были теплыми, мягкими с легким привкусом мяты. А голову кружил пьянящий аромат пачулей с древесными нотами.

У меня в животе встрепенулись бабочки, настолько восхитительным был этот поцелуй. Я привстала на носочки и робко приоткрыла губы в ответ на его касания.

Мик тут же обхватил мою талию руками, прижимая к себе. Наши тела идеально подходили другу другу, как два кусочка пазла. Мое было мягким и податливым. Мик же, наоборот, был твердым и рельефным.

Его движения стали более уверенными и настойчивыми.

Это был чувственный, сладкий, до невозможного вкусный поцелуй.

Меня даже не смущало, что мы, скорее всего, на виду у десятков студентов. Было плевать на все, кроме ощущения его губ, касающихся моих.

Я ловила губами его дыхание. До этого момента даже и не подозревала, что обычный поцелуй может быть настолько охренительно-крышесносным.

Микаэль издал вздох наслаждения и нехотя оторвался от моих губ.

Его глаза искрились, а на щеках снова красовались ямочки, которые так безумно мне нравились.

Мы не стали это обсуждать или как-то комментировать. Слова были лишними. Он молча взял меня за руку, сплетая пальцы, и мы двинулись дальше.

До сих пор не верю, что я разрешила себя поцеловать, а главное, я жаждала этого поцелуя.

Я поднималась на этаж, полностью погруженная в свои мысли.

К реальности меня вернул звонкий кашель, который доносился из-за двери комнаты.

– Лив, – первым делом я оказалась возле постели подруги. – Что случилось? Ты заболела?

– Я никогда не болею, – слабо возмутилась она, но снова закашлялась.

Игнорируя личное пространство Оливии, я немного наклонилась и коснулась губами ее лба. В детстве мама всегда так делала. Конечно, не самый точный метод определения температуры, но у меня он ассоциировался с заботой, теплом и домом.

Лоб Лив был не просто горячим, он казался раскаленным.

– Ты вся горишь! Давай я отведу тебя в медицинское крыло?

– Не нужно. Со мной все будет в порядке. К тому же скоро сбор «Лисичек». Ты не можешь его пропустить!

– Кто тебе такое сказал? Я не оставлю тебя одну в таком состоянии.

– Тебе может прилететь от Аманды.

– Мне та-а-ак страшно, – с улыбкой протянула я, вставая, чтобы сделать Оливии горячий чай и найти жаропонижающее.

Я убедилась, что Лив выпила все лекарства и чай. После этого она забралась под одеяло, а я легла сверху на него, рядом с подругой.

– Я рада, что ты осталась, – Риверс смахнула одинокую слезинку. – Хотя не каждая «Лисичка» так бы поступила.

– А как же командный дух? – я передразнила манеру Слей и губы тронула ухмылка.

– Он отступает перед страхом потерять место в команде или перед желанием получить расположение Аманды.

– Ты же знаешь, что я не очень-то и стремилась к «Лисичкам», поэтому мне на это наплевать. Засыпай, тебе нужно отдохнуть, я буду рядом.

– Ты второй человек, который делает что-то настолько важное для меня, несмотря на последствия, – ее голос совсем слаб.

– А кто был первым?

– Микаэль.

– Мик?

В глубине шевельнулось какое-то неприятное чувство при мысли, что он может быть близок с Лив.