Чертовка для безопасника (СИ) - Зайцева Мария

Я гляжу на него искоса и демонстративно откусываю сразу половину булки.

Столько, сколько в рот влезает.

Отпиваю чай и начала громко отвечать с набитым ртом, вдаваясь в подробности и детали.

Бубню громко, стараясь не плеваться. Запиваю чаем и продолжаю говорить.

И прекрасно себя при этом чувствую. Словно шкодничающий подросток.

Кирилл слушает внимательно, ни один мускул не дрожит, не выдает своего недовольства. Опыт имеется разговора с подростками? Интересно, у него дети есть? А жена?

А мне не плевать?

Замолкаю, прожевываю, усмехаясь, тянусь ещё к одной булке.

— С какой Светой? — неожиданно прилетает вопрос.

Вот как…

То есть, что-то из моего бормотания разобрал? Герой…

— Подруга, вы с ней переписывались.

— Я не переписываюсь с женщинами. И я не хожу на сайты знакомств. А ждал я шлюху по вызову. И вдруг ты.

— Шлюху??? Ты меня за шлюху принял? – изумляюсь я.

Вот теперь все на свои места и встает…

И его напор, властность, нежелание разговаривать… конечно, кто же со шлюхами разговаривает?

Но тогда…

— Как не переписывался? — уточняю я, и , сделав глоток тёплого чая, удивленно разглядываю его. — Но вы ведь Кирилл.

Мой спутник разворачивается ко мне, оставляя одну руку на штурвале, смотрит пристально, тяжело так.

А я разглядываю его, не могу оторваться.

На лице за сутки появилась щетина, глаза в ярком свете солнца горят , как два аквамарина. Правильные черты лица…

Черный свитер и штаны военного образца идеально сидят на крепкой фигуре… Такой образ сильного мужчины, сложной героическо-романтической профессии, геолог, там, полярник… Только гитары не хватает, чтоб полностью соответствовать предпочтениям мам моих подруг… Не моим.

Хотя…

Приходит в память сразу его шепот той ночью, властные движения, запах дурманящий…

Так. Надо есть булку. Булку надо есть.

Быстро кусаю булку и встречаю прямой насмешливый взгляд. Он тоже меня рассматривал все это время. И тоже… Вспоминал? Нет?

— Я не единственный Кирилл в России.

— Хочешь сказать, что не ты предлагал Свете быстро пропихнуться в День всех влюблённых? — спрашиваю я, незаметно перейдя на ты.

— Нет, не я. А почему вместо Светы пошла ты? — он косится на заледеневшую «дорогу» которая петляет между скалами и лесом.

Чёрт. Меня преследуют убийцы, малознакомый, опасный мужчина везёт меня в тайгу, а я соображаю, как оправдаться за события прошлого года…

— Предупредить, что Света не придёт, — отвечаю , практически, честно... Как-то говорить о том, что мы уговорились с подругой продинамить его, кажется глупым.

Да и вообще, сама прошлогодняя ситуация в свете вновь открывшихся обстоятельств, кажется глупой…

Светка , похоже, ошиблась с номером, он ошибся, приняв меня за проститутку. Тут должно быть обидно, конечно, но, учитывая, как я себя повела в итоге… Чего уж обижаться?

Была бы честная женщина, сопротивлялась бы.

Сказала бы все.

Припоминаю, как Кирилл тормозил тогда, интересуясь не совсем типичными для проститутки реакциями, и уверяюсь в том, что он не стал бы принуждать. Отпустил бы.

Но я ничего не сделала, чтоб освободиться, наоборот, отвечала, горела, хотела…

— Я хотя бы был с тобой честен, — делает неожиданный вывод Кирилл и отворачивается от меня.

Булочка застревает в горле.

И что это было сейчас?

Глава 9

Глава 9

Лёд на таёжной реке кажется сахарным, белым, но кое-где появляются жёлтые пятна, а у берегов – еще и серые. Откуда они?

Экология здесь должна быть гораздо лучше, чем в крупных городах, и вряд ли вода грязная…

— Это порода вымывается, — комментирует Кирилл, заметив мое внимание к странностям на берегу, — такое часто встречается на севере.

Никак не реагирую на его слова.

Мы вообще после его странной реплики про вранье не разговариваем.

Я поела, теперь хочется воздуха, находиться в одном помещении с ним тяжко.

Выхожу опять на палубу, разглядываю берег, удивляясь, что даже от разноцветных пятен лёд свою особую весеннюю прелесть не теряет.

Вообще, тут рай для художника. Столько оттенков, столько необычных конструкций.

Чего только стоят грани льда, что отражает солнечный свет, играет лучами, преломляя их. А берега! Они явно достойны живописи!

Сосны кое-где подступают слишком близко к берегу. Их извилистые корни покрыты коркой тончайшего льда, который сияет и медленно тает, образуя бахрому из множества сосулек, и почему-то эти корни напоминают мне издалека новогодний дождик. Можно сделать забавную коллаборацию…

Стволы деревьев в дневном свете отливают янтарём и насыщенным оранжевым светом, это сильно контрастирует с богатым цветом зелёной хвои. Между деревьев от дымчатой синевы к сумрачному мраку, появляется глубина тайги.

Шумят кроны деревьев на ветру, качаются на фоне лазурного ясного неба.

И воздух!

Невероятный по своей чистоте и прозрачности, наполненный пьянящими ароматами хвойного леса.

Я стою на палубе катера, не в силах оторвать взгляд, вдоволь жадно налюбоваться видами, отложить побольше себе в копилочку на будущее. Возможно, когда-нибудь получится создать серию работ именно на тему береговой линии русской северной реки… Если выживу, конечно.

Я настолько погружена в себя, настолько поглощена окружающей природой, что не сразу реагирую, когда мой капитан… Смешно звучит, но именно так и есть.

Так вот, мой лихой капитан резко, на всех парах заворачивает в сторону берега.

Успеваю ухватиться за руль мотоцикла. Старинная громадина не сдвигается ни на пядь, стоит, как влитая. И меня удерживает.

Цепляюсь за мотоцикл и с ужасом вижу, что…

Катер летит в лес. Прямо в лес!

Он с ума сошел, что ли?

Убить нас хочет?

Или уснул там? Зачем ушла? Надо было самой контролировать…

Но руки оторвать от руля невозможно, словно льдом сковывает, открываю рот, чтоб закричать, и тут понимаю, что катер летит не просто в лес.

А в конкретное место, не сразу заметное на общем фоне береговой ломаной линии.

Там, судя по чернеющим перилам, что торчат надо льдом, имеется пристань и рядом с ней небольшое пространство, на которое наш катер в итоге и запрыгивает.

Ломается несколько хвойных лап, катер на подушке влетает на небольшой холм по тающему снегу и останавливается в тени деревьев. Мотор медленно глохнет, исчезают технические звуки.

Воцаряется невероятная тишина. Я слышу своё дыхание.

Черт… Это было жутко.

Шутник проклятый!

Точно, решил мои нервы проверить на прочность! Или мстит? За что?

Боже, зачем я вообще разгадываю его намерения?

Понятно уже, что у Кирилла крайне странное чувство юмора. И манеры отличаются от нормальных…

Папа… Не мог прислать кого-то… Менее сложного?

И, возможно, тогда был бы шанс, что я с ним не спала…

Выдыхаю, решая, что ругаться сейчас на манеры своего спасителя – пустое и глупое занятие, оглядываюсь.

Кругом мрачный лес, впереди просвет с чёрной постройкой, за спиной кусты, дорога к воде. Точнее, к покрытой льдом реке.

И куда это мы приехали?

Я всматриваюсь в глубину леса, возвращаю взгляд к дому, он таится между группой молодых сосенок, которые неожиданно растут так плотно, что не получается рассмотреть, куда ведёт обледенелая дорожка.

Именно дорожка!

Если по тропинке ходить всю зиму, то натопчется крепкий слой, он последним будет таять. И так появляются у сосен проталины с чёрной землёй и ярко-зелёными кустиками клюквы, на которых сохраняются всю зиму чудесные бусинки красных ягод, а дорожка приподнята и не тает.

Значит, здесь живут, сюда приезжают. И место, куда залетел катер тоже специально подготовлено.

Тишина.

Кажется, я слышу, как Кирилл в каюте собирает вещи, настолько тихо.