Бывший-босс (СИ) - Салах Алайна
— Что же ты раньше не сказала, — ворчу я, смахивая пот со лба. — Можно было бы сэкономить и полететь раздолбанным лоукостером.
— Если бы ты заранее сказал, что боишься летать, я бы дала тебе послушать медитацию.
— Вообще-то, мне и три таблетки снотворного не помогли.
— Вообще-то, под эту медитацию женщины рожают без боли, — парирует Маша. — Наушники, я так понимаю, ты не взял, так что придется купить их перед вылетом.
На такое категоричное заявление моментально хочется ответить что-то едкое, но подходящих слов не находится. Это Марианну можно ставить на место рублем, а для наследницы гигантского нефтяного надела необходимо что-то посерьезнее. Посерьезнее в случае Маши — это даже не доллар с его заоблачным курсом. Что именно, я пока и сам не пойму.
К счастью, в этот момент возле нас останавливается мерседес с логотипом гостиницы, где у нас забронированы номера, и из раскрывшейся двери в мое залитое потом лицо ударяет струя охлажденного воздуха.
— Аллах Акбар, — бормочу я, с облегчением ныряя в салон. Маша приземляется следом с другой стороны. Почему она, будучи одетой в толстовку с длинным рукавом, остается абсолютно расслабленной и сухой — загадка. Возможно, это еще один чудотворный эффект от той медитации.
— Мы еще успеем сходить к морю и искупаться, — деловито комментирует она, заглянув в телефон. — Ужин подают в семь, значит, у нас будет два часа на то, чтобы заселиться. Мой номер находится в том же крыле, что и твой, а это как раз над рестораном, что очень удобно с учетом большой территории отеля. Экономит время. И, кстати, большая удача, что мы успели забронировать номера, потому что неподалеку проходит концерт известной поп-группы. В нашем отеле полный солд-аут.
Я снова чувствую, как по плечам бегут мурашки. Если к Маше-эзотеричке я уже более-менее привык, то сидящая передо мной Маша-органайзер застает меня врасплох. Я понятия не имел, что она так умеет.
— Почему ты так меня разглядываешь? Удивился, что нам так повезло? Просто моя психоматрица содержит две семерки, а это признак везения. — Она касается пальцами уголков своих губ. — Я чиа-пуддингом испачкалась?
Моргнув, я заставляю себя перестать пялиться на ее рот.
— Просто ты сейчас на себя не похожа.
— А-а-а… — Маша начинает смущенно улыбаться. — Привычка все контролировать осталась от отдыха с Сашей. Обычно она отвечает за увеселительную часть отдыха, а я — за рутинную.
— У тебя неплохо получается. Могла бы быть высокооплачиваемым личным помощником.
— Думаешь? — Ее глаза радостно вспыхивают. — О, Тимур, это так приятно! Но я, увы, уже решила стать риэлтором. Я тут провела анализ средних зарплат по региону, сравнила с комиссионными от двух сделок и пришла к выводу, что торговля недвижимостью — это очень перспективное занятие. Особенно с учетом того, что число приезжих за последний год выросло на семь процентов в сравнении с предыдущим.
— На семь с половиной. — Сглотнув, я расстегиваю верхнюю пуговицу на рубашке. Отчего-то снова стало жарко.
— Как же хорошо, что судьба вновь свела нас, правда? — Маша ласково гладит меня по руке. — Я сначала решила, что она дает нам повторный шанс быть вместе, а сейчас думаю, что ты послан как проводник к моему истинному предназначению.
То ли резкого перепада температуры, то ли от усталости, моя голова неумолимо плывет. Никак не могу сосредоточиться ни на чем, кроме движения ее губ.
— И какое же твое истинное предназначение? Перепродавать имущество деда?
— Давать хорошим людям возможность обрести достойное жилье, — просияв, сообщает Маша.
— И получать за это комиссионные, — иронизирую я, попутно думая, что ее слова прозвучали, как отличный слоган.
— Комиссионные — это всего лишь часть энергообмена. Пусть души бессмертны, но наши физические тела живут в материальном мире, где деньги — важный инструмент. — Вытянув шею, Маша вглядывается вперед. — О, а вот и наш отель, кстати. Боже, какой красивый! Обещали, что в номере будет вода Эвиан и ванна с гидромассажем!
На жаркий дубайский воздух я выхожу под глубоким впечатлением. Маша в очередной раз меня поразила, но на этот раз в самом лучшем смысле. Просто удивительно, что среди всего этого компота из чакр, мантр, гороскопов и прочей хиромантии, в ней присутствует вполне практичное видение жизни. Видимо, земля в Машиной карте делает свое дело.
— Good day! We`ve booked two rooms on the six floor, — красиво щебечет она, едва мы подходим к стойке. — Mr Shubskyi and Ms Ledger.
Мало понимая по-английски, я заранее определил ее своим переводчиком, а потому расслабленно приваливаюсь к стойке и принимаюсь ждать заселения.
Смуглая брюнетка в форменной рубашке, взяв наши паспорта, заглядывает в монитор, растерянно сводит брови, после чего начинает истерично и без перерыва лупить по клавишам, параллельно пытаясь куда-то дозвониться.
— Что происходит? — интересуюсь я, зевнув. — Не успели к нашему приезду накрутить лебедей из полотенец?
— Не совсем. — Напряженно улыбаясь, Маша теребит края своей толстовки. — Если я правильно перевела с арабского, возникла проблема с нашей бронью. На сегодня у них есть только один свободный номер.
Glava 22
Сказать, что новость о необходимости жить в номере с Машей повергла меня в смятение — это все равно, что назвать ураган Камилла легким морским бризом. Я еще полчаса на хромом немецком (именно его я учил в школе) пытал арабку на ресепшене вопросом, точно ли в отеле не найдется хоть какой-то свободной комнаты. Можно даже без кровати. Можно даже чулан для хранения швабр. Пытал бы еще дольше, если бы Маша в последний момент не отвела в сторону, пояснив, что мое странное наречие все равно никто не понимает и потерпеть придется совсем недолго. Через пару дней освободится номер, и заживем мы припеваючи и отдельно. На том и порешили.
В номере нас ждет еще один сюрприз. Здоровенная двуспальная кровать.
Выругавшись сквозь зубы, я иду проверять, нельзя ли превратить ее в две. Выясняется, что можно, но только если распилить.
Выругавшись повторно, лезу в бар. И снова мимо. Это ж, блядь, мусульманская страна. Здесь за алкоголем необходимо охотиться, а не ждать, что его тебе услужливо положат в холодильник.
— У тебя такая сумбурная энергетика, — сочувственно вздыхает Маша, избавляясь от толстовки, под которой обнаруживается короткий спортивный топ.
От этого зрелища моя энергетика становится еще более сумбурной, и я, беззвучно выругавшись в третий раз, запираюсь в туалете. Там, сбрызнув лицо водой, в течение нескольких секунд гипнотизирую сияющий белизной унитаз. Журчать на весь номер с Машей за стенкой — отдельный вид удовольствия. А ходить по крупному очевидно и вовсе придется в фойе.
И, словно почуяв мой ментальный апокалипсис, звонит Марианна. Мое первое желание — не отвечать. Если она спросит, с кем я нахожусь в номере — я банально не смогу соврать, и тогда придется сожрать ведро словесных помоев. С другой стороны, не брать трубку два дня кряду я тоже не могу, так что…
— Слушаю.
— Тим, ну ты чего? — с ходу тарахтит динамик. — Пообещал же позвонить сразу, как прилетишь. Я аж взмокла вся от переживаний. Самолеты бьются щас, как стаканы.
— Извини. Долго заселяли. — Поморщившись, я разглядываю свое отражение в зеркале.
— И че? Заселили?
— Заселили.
— Как погода?
— Жарко, — отвечаю я и вздрагиваю от осторожного стука в дверь. — Слушай, мне идти пора. Потом перезвоню.
Чувствуя себя последним слабаком, я дергаю дверь и упираюсь взглядом в Машу. Она преобразилась. На голове вязаная панама, тело замотано в цветастую тряпку, на плече — огромная сумка, на носу — очки.
— Я в туалет хочу, — сообщает она. — Ты как раз успеешь переодеться.
— Куда переодеться? — растерянно переспрашиваю я, вдруг осознав, что под разноцветной тряпкой находится купальник. Не проведя в Эмиратах еще и пары часов, я увижу Машу полуголой.
— На пляж. Только не говори, что останешься в номере.
