Двойной Киндер для Блудного Санты (СИ) - Риччи Габриэлла

Даже если и так. Я ее уже не отпущу, — знал это наверняка.

— Иди ко мне.

Прилег на край постели и увлек свою девочку за собой. Прижал к себе крепче, чем следовало бы, и улыбнулся ей в волосы, когда она в ответ не отстранилась, а своей рукой обвила поперек груди и сладко засопела в мой свитер.

— Не бойся, принцесса, — прошептал в щекочущие шелковистые волосы и поцеловал в макушку. А после добавил мысль вслух: — Больше тебя не обидят.

***

Лидка

Удивительно, насколько защищенной я чувствовала себя в надежных объятиях. Мы со Степой так и уснули в обнимку, рядом с раззявившим голодную пасть чемоданом и ворохом одежды.

Я проснулась рано и, на удивление, чувствовала себя бодрой и выспавшейся. Выключила будильник, до которого оставалось не больше получаса, — ни к чему тревожить чужой сон. Осторожно высвободившись из крепкого кольца рук, одернула одежду, приводя ту в божеский вид. Умылась, ликвидировала творческий беспорядок на голове и принялась хлопотать с завтраком.

Мой наглец появился на пороге как нельзя вовремя: я уже почти закончила.

— Доброе утро, — так по-домашнему тепло произнес он заспанным голосом, отчего екнуло в груди. Почти неразличимо, и все же сердце ускорило бег.

Я обернулась из-за плеча на миг.

— Как спалось? — осведомилась больше из вежливости, на правах хозяйки у гостя. И тут же прикусила язык.

— О том же хотел спросить, — улыбнулся, он садясь за стол и чуть помедлил с ответом: — Отлично. Мне в целом все равно, где спать, если ты всегда будешь под боком. Другой вопрос, что мне бы не хотелось, чтобы некоторые принцессы спали где попало и испытывали разного рода дискомфорт.

Я закусила губу, силясь совладать с охватившей тело дрожью.

Нет, этот немец совершенно точно неправильный! — трясущимися руками разложила я омлет по тарелкам. Иначе где хваленые тактичность и вежливость, присущие им едва ли не с рождения и впитываемые с молоком матери? Ну, ладно, если насчет последнего еще можно было поспорить, то в отношении первого пункта Штефан безбожно проигрывал… И я честно не представляла, как к этой его особенности следует отнестись. Пока получалось волнительно и настороженно.

Благо, он не стал развивать разговор и дальше в подобном направлении, и нам удалось позавтракать в относительном спокойствии. Штефан, к приятному удивлению, помог убрать со стола, и только потом засобирался — во время завтрака ему активно названивал Макс, который потерял больше суток назад одного друга и свою машину. Я же, проводив обещающего вернуться мужчину, засела с чаем в гостиной и принялась звонить на работу.

Кто почти все лето проработал в приемной комиссии? У кого скопились опускные? Отгулы? То-то же. Сейчас самое время задействовать их по максимуму. Вопросы же с билетами и гостиницей решим вместе.

17

Спешные сборы, заказ билетов — на котором поездка едва не накрылась, — такси до аэропорта.

Регистрация, посадка, взлет…

Нервы.

Одна пересадка в Шереметьево. Еще два с половиной часа в воздухе — и вот наконец мы в аэропорту Берлин-Тегель. Благо, со сроками шенгена, страховки и прочими документами затруднений не возникло. Я довольно часто летала за границу, причем как по рабочим вопросам, так и по личным. Навестить теток в Латвии, например, одна из которых удачно вышла замуж, сразу после школы, и следом за собой потянула сестру-близняшку.

Штефан, приобняв меня свободной рукой, другой тащил мой чемодан на колесиках. Не считая висящей на плече спортивной сумки с его вещами. Мы уже прошли нудный паспортный контроль, забрали багаж и двигались к выходу.

— Устала? — улыбнулся он и потрепал куртку на моем плече.

Ну, что сказать. Даже с учетом «натренированности» работой в плане длительного сидения, задница моя была квадратной и слезно молила прилечь уже где-нибудь. Голова так вообще шла кругом, как обычно после перелетов, а в желудке было шаром покати.

Я устало улыбнулась в ответ. Положила голову ему на плечо и, не успев прикрыть глаз, спохватилась: Костя! Чтобы следом выдохнуть: уж на сей раз я не забыла собрать в рекордные сроки вещи бывшего. Поручила их соседской чете и, настрочив короткое «вещи у соседей», с чистой совестью пропала из зоны доступа.

Это я еще молчу о том, с какой неохотой мне подписали на работе заявление о недельном отпуске без содержания. Кстати, я вполне могла воспользоваться скопившимися отгулами, взяв несколько кряду. Но подумав, рассудила, что они мне еще могут пригодиться.

— Голодна? — спросил Степа, открывая мне дверь такси. Простой жест, казавшийся поначалу излишне галантным, вскоре перестал бросаться в глаза.

Да, все-таки, к хорошему привыкаешь быстро, подумала я и призналась с улыбкой:

— Еще как!

— Тогда в ресторан?

— Нет уж, давай с этим повременим, — виновато поджала я губы. — С ног валюсь, сил моих нет.

Он хохотнул в ответ на мою скривившуюся рожицу, обошел машину и сел рядом.

Ехали молча, под работающее фоном радио. Степа перекинулся парой фраз с таксистом, и всю дорогу, от самого аэропорта, мы не сказали друг другу ни слова. Не знаю, почему молчал он, но у меня на то была довольно веская причина. Если с билетами нам еще повезло (даже выиграли, отхватив по скидке!), то с гостиницей все было сложнее. Как итог — ехала я сейчас не куда-нибудь, а… сразу домой. Домой к едва знакомому мужчине.

Не иначе, как я сошла с ума, — хихикнула про себя.

Но думать об этом хотелось меньше всего сейчас, когда чуткие пальцы, незаметно перестав перебирать мои волосы, легко массировали затылок. Так и подмывало разлечься поудобнее! Останавливали остатки совести и здравого смысла. Поэтому я лишь уютнее прильнула щекой к груди, в которой размеренно билось сердце. Слушая его, я задавала себе один и тот же вопрос: зачем я здесь, если не для…?

Это было так… странно. Я покусывала губу, наблюдая в окна по-зимнему нарядный город. Не знала, что ждет меня там — в стенах чужой квартиры, но отчего-то тревоги за свою жизнь не испытывала. Только волнение перед непривычным. Неизведанным.

Ехали мы недолго, максимум минут двадцать. Даже жаль было расцеплять объятия, когда вскоре таксист притормозил у скромного с виду дома. Я насчитала пять этажей, с интересом склонившись к окну и чуть ли не прилепившись к тому пятачком, совсем как ребенок. Фыркнула и улыбнулась, рассматривая здание. Фасад и торцевые стороны — насколько успела заметить при приближении, — были выкрашены в оттенок слоновой кости, как и соседние строения. Может быть, чуть теплее. И уж не знаю, почему, но с виду мне местные дома современного типа напоминали плотно сдвинутые спичечные коробки. Не самое удачное сравние.

Штефан расплатился и помог приросшей мягким местом к сиденью мне выбраться наружу.

После освежившей холодком улицы, ухоженный подъезд встретил нас несколько тяжелым воздухом. Здесь пахло ни то известью, ни то чем-то еще. Не то чтобы это было важно, но когда оказываешься в незнакомом месте, хочешь, не хочешь, а подмечаешь все.

До нужной двери мы добрались быстро. Квартира Штефана располагалась на втором этаже.

— Добро пожаловать в холостяцкие хоромы, — улыбнулся мой немец, жестом пропуская вперед.

В прихожей мягко зажглись бра. Я вошла, озираясь, словно варвар, цепляясь взглядом за каждую мелочь и подмечая детали, которые бы с ходу успокоили: он один. По крайней мере сейчас один. Беспокоиться не о чем… ну, почти.

Не сказать, что я ждала чего-то особенного в плане интерьера, но и не предполагала, что Штефан настолько аскет по натуре. Обо всей квартире судить было рановато, но по прихожей сложилось впечатление: минималистично… зато уютно. В который раз мелькнула мысль, что, наверное, стоит отвыкать удивляться чему-то, что хоть мало-мальски связано с этим мужчиной.

За спиной щелкнул дверной замок. Талию обвили две крепкие руки, и бархатистый голос прозвучал волнующе близко. Предательское сердце зашлось в безумном ритме и едва не споткнулось.