Песнь лезвия конька (СИ) - "EvgenyaTrofims"

— Готовность минута! — объявили в тренировочной зоне для спортсменов второй разминки. Тимур как раз зашнуровывал коньки, пытаясь затянуть их так, чтобы полностью стабилизировать сломанную ногу.

А после этой фразы до их зоны донеслось начало музыки Александра.

Все внимание приковано ко льду.

Он как снежинка на ветру. Музыка и называется Winter's Song. Работает все тело, показывая возможность пластики. И эта пластика слегка пропадает только когда Сурков пытается набрать скорость для первого прыжка. Каскада, который поставили практически сразу после начала программы. Самый сложный прыжковый элемент.

— Давай, — девочки переживали за парня, потому что не единожды видели, как Саша валится с этого каскада не самым приятным образом. Обычно, на колени.

Четверной флип.

Тройной тулуп.

Саша даже виду не подал, что сделал что-то необычное или крутое. Продолжил сосредоточено, не радуясь раньше времени. Залу не нужно было быть сосредоточенными, но от аплодисментов воздержались практически все. Слишком тихая музыка, не хотелось сбивать Сашу.

Практически сразу после этого каскада стоял гидроблейд, новый элемент, которому выучился Саша. В формате программы выглядело эффектно, он словно соприкасается душой со льдом, а затем подкидывает снежинки вверх.

Денис Русланович не досмотрел программу Саши. Ушел после первого каскада, потому что его ждал кое-кто другой. Кое-кто очень отчаянный и неадекватный, но кому нужна была поддержка тренера.

Тройной аксель.

С отличной высотой сделанный прыжок, но Сурков опять сосредоточенный. Вошел во вращение, имея возможность немного отдышаться.

Костюм во вращении смотрелся замечательно. Градиент из черного в голубой выглядел действительно как зимний смерч, а когда Саша разогнался до максимальной скорости, стал похож и на ураган.

— Готов? — Денис Русланович практически скримером вылез перед Тимуром. Парень дернулся, но кивнул. Волнения не было, сколько лет уже выходит на лёд. Была боль в ноге.

Достаточно быстрая дорожка шагов, добавляющая трудности в исполнении последнего четверного прыжка. Именно для него Саша копил все силы, не растрачиваясь на лишние эмоции.

Четверной лутц.

Сделал!

Теперь зал аплодировал, но Сурков всё ещё не улыбался. Почему, остался чем-то недоволен?

Оставшиеся два вращения проходили под аплодисменты и серьезное лицо Саши. Анна Павловна уже начала беспокоиться за спортсмена, не повредил ли ничего? Он никогда не был настолько сдержан после последнего прыжка.

Все прояснилось довольно быстро. Когда Саша докрутил последнее вращение и сел в финальную позу.

Музыка закончилась.

А на его лице тут же расплылась улыбка. Он же говорил, что приход Пантелеева — это хороший знак! Чистейшая программа. На его взгляд, возможно он потом послушает про скорость вращений, музыкальность, но для контрольных прокатов эта программа просто разрыв!

Саша выпрямился, посмеиваясь. Своеобразный у него талисман, конечно.

В голове появилась глупая идея. Саша точно не знал, в какой стороне сидит Пантелеев, но нашел камеру, которая снимала крупный план. И показательно, смотря в неё, поцеловал кулон и отправил поцелуй туда.

Чем словил ещё один взрыв активности.

— Александр Сурков!

А теперь пришло время поклона. Он завершал первую разминку, поэтому на лёд никто не торопился, пока он кланялся. Только стояли возле выхода на лёд, подпрыгивая и настраиваясь на разминку и прокаты.

Саша помахал во все стороны. Сурков был действительно рад такому прокату, да и как он мог быть не рад?

— Ну что за молодчина! — Анна Павловна обняла спортсмена, — Хвалю. Но над лицом точно нужно работать.

— Я и так красавчик, — пропыхтел Саша в плечо тренера.

— Ну что, как ты? — Роман Константинович подошел к Суркову.

— Чуть не сдох!

***

— Как нога?

— Пойдет.

Тимур смотрел на экран сверху арены, на котором показывали мужчин из второй разминки. И его в частности. Улыбнулся, чем сорвал аплодисменты. Да уж, вот они будут в шоке с контента… Ни одного четверного. Зато образ скрипача и попытка в хорошее скольжение.

Черт с ним. Попробует тройной аксель. Силы вроде есть, нога зафиксирована.

— Сейчас будет Тимур! — на трибунах уже собрались все, кроме Саши. Он просто ещё не успел, едва вышел со льда. А больше всего переживала Даша, чем дико раздражала Диму. Опять его брат вылез на первый план. Она хоть как-то мандражировала, когда на лёд выезжал её парень? Огромных усилий стоило смолчать.

— Встречаем мужчин из второй группы разминки!

Дверь открыли и парни выехали на лёд. Тимур волновался насчет этого момента, но на лёд встал так, как будто ничего у него и не болело. Денис Русланович кивнул на первое движение Тимура. Ехал как обычно, никаких изменений замечено не было.

— Под первым номером выступит Олимпийский Чемпион, Тимуу-у-у-ур Панкратов! — комментатор растянул его имя, чтобы подогреть зрителей. И, конечно, были аплодисменты. Иначе и быть не могло, после Олимпиады Тимура ещё больше полюбили.

Ребят представляли дальше, а Тимур просто стоял и перебирал ножками. Да вроде не больно, может и нафиг этот перелом? Будет с ним кататься, да и все тебе.

Настрой кататься с переломом пропал после слов «Разрешаю шестиминутную разминку». Первый же круг на быстром разгоне отдал болью, заставляя поморщиться. А тренировочный тройной флип чудом не закончился падением. Тимур не стал подъезжать к штабу, одного короткого взгляда на Дениса Руслановича хватило, чтобы прочувствовать его эмоции. Всё. Тимур вообще туда не возвращается. Как откатает так и откатает.

Тем временем на раскатке началось соревнование четверных. Тут и там были четверные, а Тимур предпочел больше не прыгать.

— Я так волнуюсь за него, — вздохнула Даша, чем вызвала ещё один приступ ревности у Димы.

Тамара Львовна не смотрела. Не утруждалась просмотром, пусть у них с Тимуром теперь были в целом нормальные отношения. Его травма была известна и ей, и она очень не поддерживала его выступление. Попутно осуждая Дениса Руслановича за то, что он допустил выход такого спортсмена на лёд.

Тем временем Тимур снял кофту и поехал дальше разминаться. Кофту кинул Денису Руслановичу быстро, чтобы его не успели схватить. И не успели, Тимур продолжил разминку.

— Ему главное не падать, — Роман видел волнение Ушакова и поспешил успокоить. Ну, или хотя бы попытаться.

— Ему главное было остаться лежать в палате и не рыпаться, а через месяц начать восстановление, — в тон ответил Денис Русланович, наблюдая за вращающимся Тимуром. Он действительно больше не прыгал и не пытался испытывать ногу, и это было хорошо. Плохо было осознание того, что нога, видимо, болит прилично. Настолько, что Тимур отказался от своего неоправданного риска.

Но не настолько, чтобы он снялся с проката.

У телевизора сидела Ева, у которой не получилось выехать на контрольные прокаты. Она до последнего думала, что Тимур не будет выступать. А когда он заявился, найти с кем оставить детей не удалось. Поэтому, Ева Панкратова была вынуждена смотреть с экрана, покачивая колыбельку с неспокойной девочкой.

— Сейчас будет кататься Тимур. Будешь смотреть?

— Конечно, — Артём застегнул кофту, направляясь к выходу с тренировочной зоны. О чем разговор, он так давно не смотрел на прокаты Тимура уставшим, только что откатавшим. А это отдельный вид наслаждения.

Тимур поправил перчатки и подумал, что можно и попрыгать. Нужно было это сделать, несмотря на боль. И несмотря на взгляд Дениса Руслановича, который практически кричал «одно лишнее движение и я тебя выволоку с этого льда».

— Как думаете, что он будет прыгать? — Катя переплела свои пальцы между собой, прослеживая за тем, как Тимур заходит на прыжок.

Одинарный лутц.

Уже неплохо, просто держит высоту.

— Явно не четверные, — Даша отметила высоту прыжка Тимура.

— Да хоть что пусть прыгает, — Дима откинулся на спинку сиденья и смотрел в телефон. Просто листал ленту, и черт бы со всем, что происходит вокруг.