Ее друг (СИ) - Февраль Алена

Осматриваясь по сторонам, я понимала, что в этом небольшом кабинете, мне даже спрятаться не где.

— Будешь вякать — по кругу пустим.

Золотозубый и двое его коллег окружили меня со всех сторон, а один успел дёрнуть мою куртку на себя. Швы затрещали и лопнули. Замок выдрался и со скрипом разошёлся.

— Не смейте! — взвизгнула я и стала без перерыва выкрикивать, — Не трогайте меня! Я вас засужу! Я сдохну, но перед этим утащу вас на дно. Любая экспертиза подтвердит, что я не... гулящая. Я не с кем не была, ясно вам!!!! Я буду орать и отбиваться! Не смейте трогать меня!

Любитель шлепков зыркнул на коллег и сплюнул на пол.

— Не ври тут нам, шлюха. А то мы тебе быстро экспертизу организуем. Заодно и на наркоту тебя, психическую, проверим.

— Проверяйте, — устало ответила я и стала отходить от стола золотозубого к стене.

— Хочешь провериться — будет тебе проверка. Вечером придет результат и потом всю ночь будешь ноги перед нами задирать, поняла? Уведи её, Аркаш, к Светке в экспертную. Они там её быстро в чувство приведут.

Не знаю как, но я всё-таки пережила эту позорную проверку. А когда меня привели в камеру на пять человек, я облегчённо выдохнула. Кабинет трёх извращенцев и смотровую Светланы Сергеевны я запомню надолго. Камера в сравнении с ними — рай.

Не обращая внимание на сокамернец, я в ужасе ждала вечера. Вдруг эта Светлана вышлет в полицию лживую экспертизу: возьмёт и напишет, что я наркоманка и что мужиков у меня было море. И что тогда делать? Лучше умереть, чем с этими…

Аааааа. Ну что же мне делать?

Около восьми вечера, дверь в камеру открылась и вошел молодой охранник в форме.

— Семёнова на выход.

Я взмокла. За одну секунду тело покрылось испариной, а голова сделалась тяжёлой.

— Я? — сглотнув, прохрипела я и тут же закашлялась от недостатка кислорода.

— Ну, а кто ещё! Пошевеливайся.

Я шла как на расстрел. Даже руки сложила за спиной, хотя меня об этом не просили. Около ненавистного кабинета, охранник остановился и тихо велел мне подождать.

Набрав в лёгкие кислорода, я приготовилась орать на всё отделение, но вдруг услышала из кабинета знакомый голос. Миша…

— Результаты экспертизы и квитанцию мы вам перешлем в течение двадцати одного дня, — сухо сказал золотозубый.

— Нет… Ничего не нужно, — хрипло отвечал Миша.

— Такая процедура. Вы ведь штраф за неё заплатили. К тому же забираете Семёнову из отделения тоже вы.

Решетников что-то тихо сказал, я не смогла разобрать что именно. Придвинувшись к двери, я хотела подслушать, но резко отпрянула, потому что из кабинета вышел Миша.

Увидев меня, парень дёрнулся словно от удара. Прищурился, бегло оглядел, а потом прошёл мимо… Не сказав мне не единого слова Мишка просто прошёл мимо меня.

Я бы ещё долго смотрела ему вслед, но из кабинета вышел золотозубый и бросил к ногам мою сумку и рюкзак.

— Проваливай, Семёнова. Заплатил за тебя бывший. Хотя я бы, на его месте, даже ср...ть рядом с тобой не сел.

Будто пьяная, сильно пошатываясь, я вышла на улицу и притормозила на крыльце. Мишкина машина сразу же тронулась с места и быстро проехала мимо меня.

Так со мной и надо. Я даже не осуждаю Решетникова. Он и так для меня очень много сделал. А я, как оказалось, не ценила… Наплевала на него, во всех смыслах этого слова. И вообще я во всём виновата.

Запахнув на груди порванную куртку, я медленно пошла в неизвестном направлении. Идти мне было не куда, поэтому торопиться не стоило.

Рваная куртка распахивалась при каждом порыве ветра и если не попробовать её починить, то долго я не пройду — околею по дороге.

Сложив сумки на ближайшую лавочку, я попыталась соединить выдранный замок замерзшими пальцами. Получалось плохо, вернее совсем не получалось.

А сильный январский ветер не унимался. Ветер возможно тоже решил наказать меня. Только за что именно, мне предстоит ещё подумать и желательно это сделать в тёплом месте. Куда же мне зайти погреться в восемь вечера?

Визг тормозов, заставил меня оторваться от починки замка и поднять голову.

— Быстро в машину! — рявкнул с водительского сидения Решетников, приоткрыв стекло.

Я размышляю ровно десять секунд. В очередной порыв ветра, куртка сильнее прежнего распахнулась и заставила меня очень быстро принять Мишино приглашение.

Глава 28

Теплый салон и знакомый запах Мишиного авто подействовал на меня как успокоительное. Сил что-то выяснять, объяснять или сказать хотя бы одно слово, у меня не осталось. Я устало прижалась щекой к спинке заднего сидения и уставилась в темноту за окном абсолютно невидящим взглядом Я не спала. Смотрела-смотрела и не шевелилась.

Я вышла из спасительного оцепенения, когда поняла, что в машине заглушили мотор.

— А… А мы куда приехали? — испуганно прошептала я и вся подобралась от внутреннего напряжения.

Оказывается, пока машина ехала, я совершенно не осознавала, что мы должны когда-нибудь остановиться. Вот точно умом тронулась.

Миша что-то тихо пробурчал себе под нос и быстро вышел из автомобиля.Припав лбом к стеклу, я пыталась понять в каком районе мы находимся.

Так… стройные ряды одинаковых многоэтажек… знакомый подъезд… Мы приехали на окраину города, где находилась Мишина квартира.

Вздрогнув от стука в окно, я повернулась к лобовому стеклу и увидела Решетникова. Парень курил и еле заметно кивал головой на заднюю дверь — мол выходи, чего сидишь.

Вздохнув, я медленно хватаюсь за ручку, но открывать дверь не спешу. Лишние десять секунд, в салоне автомобиля, дадут мне возможность отдалить прямой контакт с Мишей.

Но парень не дал мне десяти секунд. Уже через мгновение он распахнул дверь и холодно спросил.

— Так и будешь сидеть в машине? Где твоя смелость, Мария? Выветрилась с парами алкоголя.

Кое-как сглотнув образовавшийся в горле ком, я тяну свои сумки и тяжело вываливаюсь из авто.

— Надеюсь ты сегодня плевать мне в лицо не будешь, — хлестко прошипел Миша и широкими шагами направился к подъезду, — помощи с сумками не предлагаю. Я отлично помню, что ты освободила меня от обязанности тебе помогать.

От боли в груди, я даже слова в ответ вымолвить не смогла. Моё сердце как-будто опустили на землю и медленно разрезали тупым скальпелем. Резь в груди была настолько сильной, что я бросила сумки на снег и прижала ладонь к груди. Даже сильный ветер, трепавший полы моей куртки, утратил прежнюю холодность. Что мне теперь силы природы — их холод не идёт в сравнение с Мишиными ледяными словами-глыбами.

Опустив глаза, я пытаюсь очень быстро придумать, где мне лучше всего будет сдохнуть. Сил терпеть не осталось. Сейчас бы случился у меня разрыв сердца — хорошо бы было. И спокойно.

— Маша! — совсем рядом раздаётся знакомый и когда-то безумно любимый голос Миши, и я поднимаю голову, — не пытайся вызвать жалость к себе. Со мной такие вещи больше не прокатят. Пошли…

Миша ухватил мой локоть и потащил за собой, словно тряпичную куклу. Перед тем как щелкнуть кнопкой сигнализации на машине, парень подхватил мои сумки тоже.

Простояв в темной прихожей не менее получаса, я никак не могла решиться войти в комнату. Когда мы вошли в квартиру, я стянула с себя рваную куртку и так и замерла на пороге. Двинуться дальше сил не было. Желание было, но решимости не хватало.

Неожиданно в прихожку вошёл Миша. Парень включил свет и быстро подошёл ко мне.

— Ты под наркотой что-ли? Какого хрена стоишь и не двигаешься. Менты сказали, что какие-то экспертизы проводили, на наркотики в том числе…

— Нет, — сипло перебила я Решетникова, — я просто… устала. И всё.

Кое-как закончив предложение, я ловлю Мишин настороженный взгляд и тут же добавляю.