И с привкусом любви на губах (СИ) - Скай Рин

Я плачу. Я горько плачу на второй волне истерики. Но кого волнуют мои слезы? Никого. Никогда.

Нарыдавшись, на меня нападает апатия. Вылезаю из воды. Надо пойти поспать. Глаза закрываются сами собой. Поэтому я даже не реагирую, когда вижу Джонни в дверях. В руках у него широкое мягкое полотенце. Он молча закутывает меня, на секунду прижав к себе и оглушив бешеным сердцебиением.

Глава 23

Стук в дверь нашей с Македовым спальни возвращает меня к реальности. Я не то дремала после истерики в бассейне, не то бездумно лежала с закрытыми глазами. Сейчас я даже не разберусь, что со мной было. Интересно, кто это пришел? Македов вряд ли бы постучал…

- Войдите, - разрешаю я, натягивая одеяло до подбородка.

Джонни. Прячет глаза. Не смотрит. В руках у него поднос с едой. Подходит, опускает его рядом со мной.

- Ты не ела ничего сегодня – роняет.

- Спасибо. – так же тихо благодарю, стараясь не смотреть на него.

Есть не хочется, но Джонни прав, я сегодня даже не завтракала, а уже темно за окном.

Джонни молчит. Стоит, засунув руки в карманы джинсов. Пластырь тот же, что я налепила ему ранним утром. Не менял. Боевые раны слегка поджили. Застыл, словно ждет чего-то. Наверно, нужно что-то сказать.

- Ты… спасибо, что заступился за меня перед Амираном. И перед дядей.

Джонни на это лишь хмыкает.

- Если первого я урою спокойно, то вот перед дядей ничего сделать не смогу. Он это показал прекрасно. Советую больше не испытывать его терпение.

- Ты хотя бы попытался. – подбадриваю я его.

Неужели Джонни разговаривает со мной нормально? Без обиды и презрения? Мне не верится в такое уже.

- Я отвезу тебя завтра в Университет. Дядя договорился со знакомым ректором. Он зачислит тебя на первый курс.

- Ого! – удивляюсь я, - А так можно было? Уже Ноябрь месяц, вступительные давно прошли.

- Платно и по знакомству можно, - отмахивается Джонни. – будешь учиться. Чтобы дурных мыслей поменьше у тебя в голове водилось.

- Я… - полностью в смятении, - я не знаю, что сказать. Мне, правда, очень приятно, что Македов разрешил мне получать образование.

- Так поблагодари его! – презрительно жмет плечами Джонни. – Тем, чего он так от тебя жаждет!

Я вспыхиваю. Ну, вот снова. Как же хорошо мы с ним сейчас общались, и вот опять, ненависть и насмешка в голосе. Что же он такой язва-то? Год назад, когда у нас с ним все случилось, не был таким. Хотя… вот после постели он и показал свое истинное лицо!

***

            ПРОШЛОЕ

Его поцелуи обжигают. Ласковые, решительные. Горячие. Я горю в его умелых руках, потому что он вытворяет с моим телом такое, что днем я буду гореть от стыда. Если доживу. Если выживу после того, как Амиран поймет, что я убежала из-под его замка. И не просто убежала, а еще и отдалась первому встреченному на вечеринке парню. Его другу. Ну и пусть! Боже, это того стоит, честное слово.

Джонни каким-то звериным чутьем понял, что это мой первый раз и действует с такой осторожностью и предупредительностью, словно я из хрупкого фарфора.

- Маленькая такая! – шепчет он мне на ушко своим потрясающим голосом. – Нежная совсем. Тебя любить надо. Целовать. Баловать. На руках носить. Как можно такую обидеть? Ты же девочка еще! Для меня, девочка!

- Мне восемнадцать было, - не знаю зачем, сообщаю я. Разум совсем от ласк этого умелого мужчины потек.

- Ну и что? Некоторые и в тридцать, девочки.

Джонни говорит, а руки его ловко справляются с застежками бюстгальтера. Ласкает грудь. Целует, вбирает, перекатывает вершинки на языке. Сладко. Остро. Невозможно! Амиран лишь всегда сжимал их украдкой, когда зажимал в углу в очередной раз. По варварски обращался. Ни грамма нежности или осторожности. Джонни же именно приласкал. По-взрослому. Очень правильно. Он так распалил мое тело что внизу внезапно стало мокро. И жарко. Пожар словно! Никогда не думала, когда читала в романах, что так может быть буквально. Но… да! Так оно и есть!

Джонни стягивает с себя футболку. В одних джинсах он потрясающ! На его заросшей раскаченной груди еще несколько татуировок. Тигр соседствует с орнаментом. Очень стильно и очень брутально. На животе его кубики. А еще темная полоска из волос, которая убегает вниз, скрывается за ремнем штанов.

Мне немного страшно, от того что произойдет сегодня. Боюсь боли. Боюсь, что размер будет большой. Боюсь… да конечно я боюсь! Я трусиха та еще. И Джонни это прекрасно чувствует, утраивая старания, лаская мое тело, доводя его до состояния пластичной глины.

Джонни высвобождает себя из джинсов и белья. Гигант. Ну конечно. То, чего я так сильно боялась, оказалось правдой. Он тянется за моей рукой и осторожно опускает на свою длину. Горячий какой! Моих пальцев даже не хватает, чтобы обхватить его. Рельефный. А навершие шелковистое, гладкое, совершенное… Я осторожно исследую твердокаменную плоть, чем довожу Джонни до дрожи в могучем теле.

Стараюсь не думать о том, какие последствия эта ночь может вызвать в дальнейшем. Амиран убьет меня. Ну и пусть! Лучше один раз почувствовать себя свободной, чем обречь себя на жалкое пожизненное существование в клетке. Пусть и золотой.

Руки Джонни не дремлют в это время, ласкают, исследуют, изучают. А мне уже невыносима эта сладкая пытка медленными распаляющими движениями, поглаживаниями. Уже хочется нечто большего, и Джонни интуитивно это понимает. Лезет в карман джинсов. Достает контрацептив. Отлично! Хорошо, что он заботится об этом. Нежелательной беременности не от Амирана, мой отец просто не выдержит! Убьет меня быстрее жениха.

Мгновение. Боль. Жаркие шептания Джонни. Его уговоры потерпеть. Он почти не двигается во мне, хрипло утишая, обнимая, показывая, что он рядом со мной и разделяет мои ощущения. Я же… хочу этой боли. Сама ее желаю. Чтобы от мыслей страшных отвлечься. Все. Я переступила эту черту. Я отомстила Амирану за все его обиды. За всю ту боль, что он причинил мне. Я взбунтовалась. Пошла против него. Его другу отдалась, только чтобы не предоставлять ему право первого и единственного. Не бывать этому подонку единственным у меня!  Для своего первого раза я выбрала лучшего из существующих мужчин!

- Как ты, Алён? – Джонни все еще нависает сверху, слизывая, сцеловывая невольно выступившие на глазах слезы.

Слезы, от того, что понимаю: использовала парня в своих целях. Отдалась не по любви, а из чувства мести жениху. Каким бы Джонни не показал себя милым, обходительным, понимающим, но я вижу его сегодня впервые в жизни, и вот я с ним, обнаженная. В одной постели.

- Пусти. – пытаюсь выползти из-под него.

- Что случилось? – хмурит он красивые густые брови.

Но поднимается, выпуская меня из-под себя. Я хватаю испачканную простынь, прикрываюсь ей. Мне так стыдно. И противно. Но внутреннее торжество над Амираном берет верх, в душЕ я громко смеюсь, потому что уделала этого урода. Он думал, что только он может тра*аться направо и налево? Нет, пусть знает, что я не тупая овца, за которую он меня держит.

- Ален, я не понимаю. – напоминает о себе Джонни.

- Серьезно? Ты не понимаешь? – я немого не в себе, после всего, что произошло. Вернее много! Я на эмоциях, и вид у меня, скорее всего, безумней некуда.

- Ален, я тебя ни к чему не принуждал. То, что забрал девственность у невесты своего друга, это конечно, плохо, но и ты была ведь не против.

- Забей! – кидаю ему, скрываясь в ванной.

Внутри все побаливает, растянутое в первый раз. Теплая вода помогает расслабиться и унять боль. В голове летают мысли. Перед глазами разноцветные мушки. Моюсь на автомате, а когда выхожу, Джонни уже полностью одет.

- Мне нужно идти. – подбираю свои разбросанные вещи.