Мэри Стюарт - Терновая обитель
― Правда? Как замечательно. На самом деле, мне хватит и полпинты, но… ― Я запнулась. ― Миссис Трапп, вы не знаете, кто может шуршать ночью на чердаке? Мыши или, может быть, крысы? Сегодня ночью я проснулась и слышала наверху какой-то шум.
― Не знаю. Я сама… ― начала было миссис Трапп и тут же замолчала. Я понимала, она чуть было не проговорилась, что сама никогда не слышала здесь по ночам ничего подобного, но вовремя остановилась. ― Она всегда раскладывала корм для птиц на чердаке, но ведь еще какое-нибудь животное может приходить за ним, правда? Я ей всегда говорила…
― А разве у нее не было кота?
― Кота? ― удивленно спросила миссис Трапп.
― Разве Ходж ― это не кот? Когда я услышала шум на крыше, я подумала о крысах и сразу вспомнила о тетином коте. Она специально просила меня присмотреть за ним. Да и покрывало в маленькой спальне выглядит так, словно на нем спал кот. Вы не знаете, где он может быть?
― Даже не знаю. Наверное, где-то поблизости. Как вам понравился суп?
― Очень понравился. В жизни не ела ничего вкуснее. Спасибо вам большое.
― На здоровье. Ну, мне пора идти. Значит, пусть молочник приходит, да?
― Да, пожалуйста, скажите ему. Если Ходж вернется, тогда, наверное, мне понадобится больше, чем полпинты, но пока хватит. А если он не вернется, я возьму котенка. Вы не знаете, у кого здесь можно взять котенка, миссис Трапп?
― Нет, не знаю. Зовите меня просто Агнес, пожалуйста.
― Хорошо. Спасибо. И еще один вопрос, Агнес… Вся эта уборка, ужин… Сколько я вам должна?
― О, ничего. Считайте это соседской услугой. Вы заплатите мне в следующий раз, если я вам понадоблюсь.
― Но хотя бы продукты, молоко, наконец?
― Счет за молоко придет в конце недели. ― Широкий жест, отметающий дальнейшие вопросы. ― А простыни я принесу в конце недели, если вы не против. Я оставалась здесь ночевать как раз перед вашим приездом ― думала убрать дом как следует, но тут как раз появились вы. ― Она широко улыбнулась, показывая пятнышко губной помады на передних зубах. ― Если по правде, то кастрюля с супом предназначалась мне. Вы догадались?
― Знаете, я даже не подумала об этом. Наверное, очень устала с дороги и была рада приехать в теплый уютный дом. Не могу сказать, что жалею, что съела ваш ужин ― он был превосходный. Но как же вы сами?
― Ничего, у меня дома оставалось еще много. Но вот кастрюлю я заберу, хорошо? Это моя кастрюля.
― О, конечно. Я не подумала об этом и поставила ее в шкаф. Вот, пожалуйста.
― Спасибо. ― Миссис Трапп уложила кастрюлю в сумку и снова улыбнулась. ― Мне действительно пора идти. А вы, я думаю, умираете от желания как следует все здесь осмотреть. И не расстраивайтесь из-за пыли и грязи. Это все легко устранить, правда? И если вам понадобится моя помощь ― просто дайте знать, и все.
Так легко и ненавязчиво. Теперь я действительно стыдилась своей вчерашней подозрительности.
― Конечно, Агнес, ― тепло сказала я, ― вы так любезны. Кстати, вы не знаете, что находится в закрытой комнате напротив моей спальни?
― А, та комната. Ваша тетя называла ее своей «кладовой». Что-то вроде кладовой, я полагаю. Ваша тетя сушила там растения для гербариев, делала вина и настойки. Кое-что там, наверное, было ядовитым, вот она и стала закрывать дверь на ключ. Сама я в этой комнате никогда не была. Хотела зайти убрать там вместе со спальней и ванной, но не нашла ключа. Может быть, он на той связке, которую вы держали, когда спустились вниз?
― Да-да. Потом я посмотрю. Вы не знаете, где телефон? Я обошла весь дом, но не нашла его.
― А его здесь и нет. Мисс Саксон была в некотором роде очень старомодной дамой. И машины у нее никогда не было ― она ездила на велосипеде, как и я. Ладно, мне пора. Дайте мне знать, если я вам понадоблюсь.
― Может быть, выпьете чашечку кофе?
Однако она отказалась, взяла сумку и ушла. Я сварила кофе и, оглядывая кухню, решила, что сначала я сделаю самое главное ― осмотрю все мое новое хозяйство. И начну с сада.
День был прекрасным. Я быстро допила кофе, нашла у вешалки пару калош почти моего размера, травянисто-зеленый непромокаемый плащ, который носят в деревне все женщины от Кэйп Рэт на юге до Эдинбурга на севере, и вышла во двор.
Глава 9
Я уже говорила, что дом находился в самом конце аллеи, которая начиналась у дороги. Лес вокруг дома вырубили уже много лет тому назад, иначе солнце вообще не попадало бы в сад. Эта солнечная лужайка была сделана в форме тупого треугольника или, скорее, полураскрытого веера. Дом находился в его узком углу, а широкая сторона выходила к лесной речке, которая служила естественной границей Торнихолда на юге. Со всех остальных сторон поместье окружала высокая терновая изгородь, за которой сразу же начинался густой лес. С самого широкого конца лужайки можно было увидеть серую каменную стену, огораживающую огород. С другой стороны, строго симметрично по отношению к огороду, находился миниатюрный фруктовый сад. Фруктов видно не было, хотя стояла пора сбора урожая, и с яблоневых, сливовых и вишневых деревьев уже начинали падать золотые и красные листья.
Видимо, когда-то за этим садом тщательно ухаживали, но тетя Джэйлис постепенно приспособила его к тому минимуму ухода, на который была способна. Между деревьями росла густая трава ― не аккуратная стриженая травка, а настоящие заросли, по которым, наверное, так приятно было бы пройтись босиком. Кое-где виднелись кусты, а по обеим сторонам располагались клумбы с яркими осенними цветами. Розы поднимались к самой верхушке колючей изгороди, сплетаясь с ней ветвями. Через сад вела узкая, мощенная плитами дорожка, заканчиваясь около полукруглого бельведера у реки. Там же стояли две старинные каменные скамьи. Между скамьями спускались в воду широкие ступени лестницы, нижние были сейчас покрыты водой, очевидно, из-за недавних дождей. На противоположном берегу полоскали в воде реки свои золотистые ветви плакучие ивы. Желтые листья медленно кружились в коричневой воде. За ивами росли кусты орешника, а дальше начинался густой лес.
В стене, окружавшей огород, были небольшие железные воротца. Я толкнула их и оказалась среди грядок, на которых догнивали среди сорняков остатки капусты и картошки. По углам щетинились молодые побеги ясеня и рябины. Впрочем, овощные грядки шли только по периметру огорода. Когда я рассмотрела, что было в центре, моему удивлению не было предела.
Зрелище имело самый что ни на есть средневековый вид. Посередине кто-то сделал каменный крытый колодец. Сейчас он почти наполовину был опутан зарослями лаванды и шалфея, местами каменная кладка сильно раскрошилась, и в трещинах буйно разрослись дикие и садовые цветы ― колокольчики, тимьян, земляника, горечавка. От колодца отходили лучеобразные грядки, сделанные в виде правильных секторов и огороженные по краям резными барьерами около десяти дюймов в высоту. Цветов там было не очень много, но необыкновенный аромат, поднимавшийся от клумб, сверкающие на солнце после недавнего дождя ржаво-золотистые, серые, зеленые и коричневые листья не оставляли места для сомнений: лекарственные растения ― вот что это было. Словно во времена королевы Елизаветы, когда пряности на обеденном столе были так же важны, как соль или мука, и приходилось выращивать их на собственном огороде.
