Дженнифер Пробст - Брачная ловушка
Женщина остановилась перед собравшейся на дорожке компанией. Губы ее чуть заметно подрагивали, однако лицо осталось совершенно бесстрастным, когда она окинула Мэгги испытующим зорким взглядом. Пауза затянулась, и все, затаив дыхание, ждали, когда она произнесет хоть слово.
Наконец тишину нарушила Мэгги:
— Синьора Конте, для меня большая честь наконец-то познакомиться с вами. — Она с поднятой головой, не дрогнув, встретила взгляд матери Майкла, и в голосе ее звучало неподдельное уважение. — Ваш сын поступил как последний болван, когда не сообщил вам о нашей помолвке. Я приношу свои извинения за него.
— Извинения приняты, — кивнула мать Майкла. — Добро пожаловать в нашу семью. — С этими словами она расцеловала Мэгги в щеки и тут же нахмурилась. — Ты чересчур худая. Современные девушки вечно чересчур худые. Мы исправим это немедленно. — И резко повернула голову. — Девочки! Вы еще не поздоровались со своей новой сестрой?
Напряжение спало, и сестры Майкла бросились обнимать и целовать Мэгги. Майкл, до этой минуты задерживавший дыхание, шумно выдохнул и обнял мать. И получил в ответ суровый взгляд, который совершенно не вязался с ее хрупкостью.
— Привет, мама.
— Майкл, я на тебя сердита, но выволочку ты получишь позже.
Он хихикнул и ласково провел пальцем по ее морщинистой щеке:
— Mi dispiace. [12]Я постараюсь загладить свою вину.
— Si. Заходите в дом и располагайтесь.
Знакомые с детства картины, звуки и запахи окружали Майкла со всех сторон. Он окинул взглядом покатую терракотовую крышу, чугунные решетки балконов и замысловатые каменные колонны, которые с двух сторон ограждали входную дверь. Ярко-желтые и красные стены соперничали в красочности с густыми зарослями цветов. Трехэтажный дом, выстроенный на вершине холма, возвышался над округой, словно монарх, благосклонно взирающий на своих подданных, занимая собой свыше пяти акров окрестных лугов. Вымощенные резными плитками дорожки вели к закрытой террасе и бассейну, окруженным галереями и пышной зеленью садов. Вдалеке высились Альпы, и с балкона были хорошо видны их могучие, укрытые снежными шапками вершины.
Покуда сестры охали и ахали, разглядывая обручальное кольцо Мэгги, Майкл прошел через ряд дверей — и его окутали облаком запахи чеснока, лимона и базилика. Керамическая плитка, блиставшая безупречной чистотой, оттеняла шкафчики и стол из сосны. На массивных кухонных столах красовались свежая зелень, помидоры, набор кастрюль и сковородок. То было мамино царство и рай земной для всех детей с той минуты, когда они впервые вкусили манящую сладость пирожных и роскошь крема. Всех их мама научила готовить, но никому не смогла передать своего уникального кулинарного дара, и потому на фирму работали в основном тщательно подобранные шеф-повара. Занятно, что все дети Конте в той или иной степени унаследовали деловые способности своего отца, но мама никогда не принуждала их заниматься тем, что было им не по душе.
В памяти Майкла на миг всплыло воспоминание о собственных мечтах… но он не был склонен предаваться сожалениям. Ни тогда, ни теперь.
Никогда.
Майкл оглянулся на Мэгги. Она как ни в чем не бывало болтала с его сестрами и, похоже, не испытывала ни малейших угрызений совести от своего шокирующего выступления. Мэгги явно решила, что Майкл станет смиренно сносить ее возмутительные выходки из благодарности за то, что она вообще согласилась участвовать в этом фарсе.
— Мэгги, мне нужно с тобой поговорить.
Словно почуяв его раздражение, Мэгги искоса метнула на него взгляд и выразительно вскинула бровь. Майкл подавил смешок.
— Отнеси ваши вещи наверх, — велела мама. — Я приготовила для вас комнату. Когда устроитесь, приходите в сад, будем пить кофе с легкими закусками.
— Si.
Майкл забрал вещи из машины, вернулся в дом и жестом приказал Мэгги следовать за ним. Она покинула общество сестер Майкла, и они вдвоем поднялись наверх, где располагалась приготовленная для них спальня. Там Майкл бросил свою ношу на пол, пинком захлопнул дверь и развернулся к Мэгги.
— Остроумное начало, la mia tigrotta, но, думаю, тебе пора понять, кто здесь устанавливает правила. — Он шагнул ближе и всем своим ростом навис над Мэгги. — И немедленно.
ГЛАВА 4
Мэгги очутилась лицом к лицу с разъяренным мужчиной шести с лишним футов ростом. Хотя Майкл не коснулся ее даже пальцем, она не могла шелохнуться, словно оцепенела. Обычное его ленивое обаяние исчезло бесследно, и сейчас от него ощутимо веяло угрозой. Похоже, она ухитрилась не на шутку его взбесить. Увы, при этой мысли Мэгги не испытала ни малейшего страха, наоборот — ее охватило возбуждение. Черт возьми, каким он был бы сейчас в постели?! Нагой, мускулистый и… властный.
Обычно Мэгги держалась подальше от мужчин, которые склонны проявлять власть над женщиной, но Майкл ее ничуточки не испугал. По крайней мере в обычном смысле этого слова. Губы ее разомкнулись, неосознанно призывая его действовать. Взгляд черных глаз Майкла словно впился в ее маняще приоткрытый рот. Мэгги изнывала от желания узнать, каков будет на вкус его поцелуй. Ощутить, как его язык властно проникает в ее рот, как он наваливается на нее всей тяжестью своего сильного тела, избавляя от необходимости принимать решение самой.
Миновала секунда, за ней другая.
Слова слетели с уст Мэгги прежде, чем она успела их удержать.
— В чем дело, Граф? Язык проглотил?
Майкл резко отвернулся и разразился потоком цветистых ругательств. Оцепенение, сковавшее Мэгги, разом спало, но от угрозы, которую он излучал, по спине пробежал холодок. И еще она ощутила мимолетное разочарование от упущенной возможности… но решительно отогнала это чувство.
— Полегче, cara! Дразнить меня, может, и забавно, но рано или поздно мне это надоест, и я пущу в ход силу.
— Ты говоришь точь-в-точь как в моих любимых эротических романах, — пренебрежительно фыркнула Мэгги. — Вот только я, дружок, не твоя рабыня, а ты не мой господин. Мой ход оказался верен. Я давно уже решила с самого начала поставить твою родню перед фактом, чтобы мне не пришлось играть роль, к которой я не приспособлена. В итоге они уяснят, что я не сахар и не традиционная итальянская женушка, — усмехнулась она. — Кстати, у тебя потрясающая мама.
— Она больна, так что очень тебя прошу, будь поаккуратней.
— О господи! Что с ней?
Майкл глубоко вздохнул и провел ладонями по лицу:
— Артрит коленного сустава… и, кроме того, слабое сердце. Ей нельзя переутомляться и волноваться, а потому я намерен во время нашего визита всячески ее ублажать. — Он сдвинул брови. — Надеюсь, ты будешь поступать так же.
