Джанет Дейли - Игра до победы
Она мало бывала в обществе, сосредоточившись главным образом на домашних делах и на конюшнях. Она и не подумала бы менять образа жизни, если бы не приближался День Благодарения. Ее не удивило, когда Триша позвонила, чтобы сказать, что улетает в Аспен кататься на лыжах с несколькими своими новыми друзьями по учебе. Несмотря на то, что Триша смирилась в конце концов с нынешней ситуацией, она все еще чувствовала себя неловко, находясь в обществе Рауля и матери. Однако дочь, кажется, не питала никакой непрязни к ней, что давало Лес надежду, что со временем эта неловкость исчезнет.
Когда позвонила Одра, чтобы подтвердить время, в которое состоится праздничный обед, Лес была почти уверена, что мать исключит Рауля из числа тех, кто приглашается на семейное сборище, поскольку решительно не одобряла любовной связи дочери. Однако Лес забыла способности матери смотреть сквозь пальцы на нескромные поступки своей родни.
– Ты приведешь своего друга? – спросила Одра.
Лес поняла, что отныне с этого момента мать будет именовать Рауля именно так. Она никогда не признает, что он – любовник дочери, живущий в ее доме. Она будет притворяться, что ничего не знает, точно так же, как притворялась, что ничего не знает о любовницах Джейка. Все это казалось Лес очень печальным, но теперь она, по крайней мере, была уверена, что к Раулю будут относиться как к другу.
В этот год на Новую Англию обрушилась ранняя снежная буря, помешавшая братьям Лес и их семьям приехать в Палм-Бич на праздники, так что на обед соберутся только Мэри с пятью детьми, все еще живущими дома, и Лес с Робом и Раулем. Лес была этому рада. Собрание всего семейства Кинкейдов могло произвести на неподготовленного человека ошеломляющее впечатление.
И вот настал День Благодарения. Точно в два часа все они сели за тщательно приготовленный праздничный обед. Лес знала обыкновение Одры разъединять пары, рассаживая гостей, и потому ожидала, что ей придется сидеть за одним концом стола, а Раулю – за другим. Однако она оказалась приятно удивлена, обнаружив, что он занимает место напротив нее.
После супа молодая служанка внесла огромное деревянное блюдо, на котором красовалась жирная индейка, зажаренная до золотистой корочки. Одра сделала девушке знак поставить блюдо перед Россом Карпентером, мужем Мэри. Теперь, когда Джейка с ними не было, на этот второй после его смерти День Благодарения на обеде не оказалось ни одного из его сыновей, и обязанность разрезать индейку перешла к зятю.
– В вашей стране не празднуют что-то подобное Дню Благодарения, мистер Буканан, не правда ли? Это исключительно американская традиция. Но я считаю, что хорош всякий повод, который собирает всю семью вместе. Моя семья очень важна для меня, и я уверена, что вы, как испанец, сумеете меня понять. – Одра, сидевшая во главе стола, выглядела подлинным матриархом.
– Я аргентинец, – вежливо поправил ее Рауль. – И у меня нет семьи, поэтому я, возможно, не испытываю по поводу праздника и общего сбора столь сильного чувства, как вы.
– Как это прискорбно, что у вас нет никого, кроме себя самого, – искренне сказала Одра.
– При моей профессии я нахожу в этом даже некоторое преимущество. Играя в поло, мне приходится очень много путешествовать, а это значит, что я провожу немало времени вне дома. Для семьи, будь она у меня, это было бы нелегко.
– Но, насколько мне известно, у вас есть ранчо в Аргентине.
– Есть, но я провожу там только три или четыре месяца в году, не более.
– И все же, насколько я понимаю, ранчо – это ваш дом, – слегка нахмурилась Одра.
– Это место, куда я приезжаю, – ответил Рауль, и Лес решила, что он дал очень точное определение своему поместью. Хотя старинный, неуклюжий каменный особняк более всего приближался к тому, что можно было бы назвать домом Рауля, он вряд ли по-настоящему был привязан к этому месту.
– Как печально. Мой дом и семья всегда имели для меня большое значение. Мои дети знают, что двери этого дома всегда открыты для них. У них всегда есть место, куда прийти. Это и их дом тоже. – Одра села на своего любимого конька и начала подробно развивать тему, пока служанка вносила тарелки с различной снедью, сопутствующей жареной индейке на столе.
– Это то, что делает мою семью крепкой. За эти годы, кроме кровной родни, к нам присоединились и другие. – Одра благосклонно улыбнулась пухлому Россу, а затем многозначительно посмотрела на Рауля. – Но никто или ничто никогда не встает между нами…
– Хорошо сказано, бабушка Кинкейд, – вставил Роб.
С тех пор как Рауль приехал во Флориду, Роб в первый раз позволил себе хоть намеком показать, что по-прежнему считает, что любовник матери может присвоить себе любовь Лес, предназначающуюся ему, Робу. Его бабка высказалась более тонко – она дала понять, что Рауль может присоединиться к ним, но она не позволит ему отделить Лес от семьи, и в особенности от самой Одры.
Когда обед закончился, взрослые перешли в гостиную, а молодежь – Роб и дети Мэри – направилась к крытой лестнице, ведущей к домику на берегу океана, где они собирались всласть послушать музыку, не опасаясь, что родители начнут шикать и требовать, чтобы убавили громкость.
– Роб, – окликнула Лес сына.
На лице юноши промелькнуло возмущенное, обиженное выражение.
– Я догоню вас, – сказал он остальным и, когда на лестнице затих удаляющийся громкий топот ног и шутливая перебранка его кузенов и кузин, повернулся к матери. – Я так и знал, что ты начнешь мне что-нибудь выговаривать за то, что я сделал это замечание.
– Если ты знал, зачем же говорил? Я думала, что ты понял…
– Я понимаю. Я просто хотел убедиться, что и он понимает, – с вызовом ответил Роб. – В чем дело? Неужели я должен следить за каждым своим словом, которое произношу в его присутствии?
– Разумеется, не должен.
– Тогда за что ты на меня набросилась? Я сделал всего лишь одно невинное замечание, а ты превращаешь это в дело государственной важности, – запротестовал Роб.
– Я всего лишь хочу, чтобы вы с Раулем ладили. Я думала, что вы…
– А мы и ладим. Мы с ним настоящие закадычные приятели – товарищи по поло, о'кей? Удовлетворена? – это был уже сердитый и нетерпеливый вызов.
– Хорошо, Роб…
Нет, совсем не то хотела она услышать, но Лес понимала, что не добьется ничего, пытаясь и дальше обсуждать эту тему. По крайней мере, он смирился с нынешним положением. Не только ей одной, но и сыну приходится привыкать к тому, что в доме теперь находится мужчина. Надо просто дать им – и Робу, и всем прочим – больше времени, чтобы все встало на свои места.
– Тебя ждут в домике. Иди побыстрее, а не то пропустишь еще одну ссору из-за пустяков, которую наверняка затеяли сейчас твои кузены.
