Эвелина Пиженко - Когда осенние печали. Часть 3.
— Ребят помню, пацанами вместе гоняли… А вас и правда забыл… Да и не видел никогда, сколько раз приезжал…
— Просто не замечал… — Зоя вновь подняла на него насмешливый взгляд. — Зато я помню, как ты с женой приезжал, потом с сыном… А потом я школу окончила и уехала.
— Выходит, тоже сейчас в гостях?..
— Уже нет… — Зоя чуть улыбнулась уголком губ. — Я семь лет, как вернулась. Работаю в медпункте медсестрой. Так что, если нужен будет укольчик, заходи… Уколю!..
Вернувшись к столу, Саша не обнаружил там Игоря — видимо, тот тоже куда–то отлучился. Свадебное действо уже давно вышло из–под контроля тамады и разворачивалось по произвольному сценарию. Гости то усаживались за столы, чтобы выпить и закусить, то уходили потанцевать — вразнобой, кому когда вздумается. Музыка перебивалась спонтанными выкриками «Горько!», а вскоре и жених с невестой покинули застолье.
Пора было уходить и Александру, но ещё пара выпитых стопок послужила причиной продолжения разговора с новой знакомой. Усевшись рядом, Зоя непринуждённо болтала, как бы ненароком задевая его то своим шикарным бюстом, то бедром. Она то и дело вытаскивала его танцевать и даже заставила выпить с ней на брудершафт. Такое усиленное женское внимание к его персоне было непривычным, но оно нравилось, и Саша уже не поглядывал на часы. Казалось, что все проблемы куда–то ушли, растворились в этой тёплой июльской ночи, среди разудалого свадебного веселья…
По традиции принесли гармошку — устроив инструмент на коленях, гармонист первым делом опрокинул полный стакан — для разогрева, затем, растопырив пальцы, нажал на кнопки, растянул меха… И этот тёплый вечер, плавно переходящий в ночь, и усыпанное звёздами июльское небо, и звуки гармошки напомнили сейчас далёкие годы, проведённые здесь, рядом с родителями, друзьями детства… Александру подумалось, что вот оно — то самое родное и близкое, чего так не хватает человеку, покинувшему свой отчий дом… Вот оно — настоящее, от своих корней, то, чем во веки вечные жива душа…
— А ты, наверное, такую музыку давно не слышал?.. — облокотившись на стол, Зоя бросила на него очередной игривый взгляд. — Русскую–народную…
— Ну, почему, слышал, конечно… — Саша пожал плечами. — У нас в городе когда большие праздники, то на площадях народные коллективы выступают.
— А правда, что у тебя сын — известный музыкант?
— Да, музыкант. Пишет музыку, поёт…
— Ух, ты… Хоть бы посмотреть одним глазком.
— В интернете много роликов. Наберите «Дмитрий Морозов» или «Ночной патруль»…
— Спасибо, запомню… — новый взгляд откровенно обласкал Александра. — А сколько ему лет?
— Почти тридцать… — вспомнив о сыне, тот неожиданно погрустнел… В последнее время они виделись реже — из–за частых отлучек Александра, и участившихся гастролей Димы… Он очень скучал — по Димке, Наташе, Валерке, маленькой Анюте… Об Анне старался не думать, но, несмотря на это, чувствовал: она где–то рядом, неотъемлемая от остальных, и, в первую очередь, от него самого…
…Как будто пытаясь отвлечь от невесёлых дум, гармонист вновь рванул меха — заводная «Цыганочка» полилась из–под умелых пальцев, вначале неторопливо, размеренно… но с каждой секундой набирая обороты… Ноги сами запросились в пляс, однако выйти в круг Морозов не решился. Напрасно Зоя тянула его за руку, уговаривала составить ей компанию… Саша только смеялся и в ответ отрицательно качал головой.
…Плясала Зоя не очень умело, выдавая что–то среднее между восточным танцем и русской плясовой, призывно поводя бёдрами и одновременно притоптывая каблуками. Её бюст то подпрыгивал вместе с ней, то опасно колыхался из стороны в сторону… могло даже показаться, что он исполняет свой собственный, не зависимый от хозяйки, танец. Время от времени Зоя потряхивала плечами, и тогда два её передних полушария выполняли что–то похожее на вращательные движения, при чём, вращались они в разные стороны.
Мужскому взгляду было тяжело оторваться от такого зрелища, и Александру приходилось прилагать усилия, чтобы не вызвать у окружающих несправедливых пересудов на тему его увлечения случайной знакомой. Ничего подобного не было даже в мыслях… Представился случай провести этот вечер в компании такой вот интересной соседки, так почему бы и нет? В конце концов, он давно не был в родных краях, не общался с земляками… Зоя — такая же землячка, тем более, что все знакомые мужчины уже разошлись по домам. А ему — куда торопиться?..
Закончив плясать, Зоя весело вернулась за стол. Водки не хотелось, и Саша с удовольствием налил себе и ей клюквенного морса — женщина шутливо стукнула своим стаканом о стакан Морозова.
— Зойка, к-нчай м-зги человеку пудрить! — пьяный женский голос прозвучал откуда–то сбоку, и, обернувшись, Александр с удивлением узнал мать жениха. Новоиспечённая свекровь, что называется, не вязала лыка, и была настроена довольно агрессивно. — Н-не твоего п-поля ягода… иди уже домой, а то щас Колька твой проспится, придёт морды бить, а мне тут ваши разборки ни к чему!..
Произнеся свою гневную речь, женщина грузно приземлилась на скамейку, потянулась за полупустой бутылкой. Разливая водку по клеёнчатой скатерти, наполнила стопку…
Ещё днём, усаживаясь за накрытый стол, Александр обратил внимание на хозяйку дома — в располневшей, заметно постаревшей женщине с трудом угадывалась Люба Шорохова — девочка из параллельного класса, которая когда–то нравилась тогда ещё совсем юному Сашке Морозову. Это была совсем недолгая влюблённость, не оставившая на сердце никакого следа, но сейчас оно почему–то ёкнуло — скорее от жалости… Было грустно видеть своих постаревших ровесников, которых запомнил молодыми, красивыми и полными сил. Любке сейчас шёл пятьдесят второй год, и это была настоящая деревенская бабища, ничем не напоминавшая хрупкую, голубоглазую девочку со светлыми волосами, заплетёнными в две косы…
Он невольно подумал об Анне — её не смогли состарить даже годы, она и в пятьдесят оставалась красивой и всё ещё желанной… О том, чтобы Анна могла напиться до такого нечеловеческого состояния, не могло быть и речи…
Вид пьяной хозяйки и её непрозрачные намёки моментально испортили настроение.
— А что я такого делаю?! — в ответ на «наезд» Зоя сделала удивлённые глаза. — Тёть Люб?..
— Тоже мне, племянница нашлась! — Любовь залпом осушила рюмку и, сморщившись, шумно выдохнула. — Чем всегда занималась, тем и занимаешься!.. На м-жиков вешаешься…
— А ты пьёшь, как свинья! — Зоя неожиданно зло сверкнула глазами. — За собой смотри лучше!
