Рут Уокер - Клуб разбитых сердец
– А вы-то чего скалитесь, – перебила ее Шанель, – ведь и в ваш карман от этого денежки потекут.
– Как раз собиралась потолковать с вами об этом на днях, – многозначительно заметила Глори.
– Ну вот, вечно так, – настороженно поглядела на нее Шанель, – делаешь добро, а в благодарность.
– Добро? Это чистый бизнес. И дело свое я делаю совсем недурно, не забывайте об этом.
– Что-то больно вы язычок распустили, милочка, а ведь недавно еще с вилкой не умели обращаться, – огрызнулась Шанель.
– Так ведь мамочка никогда ничего не готовила. Мы только на гамбургерах и сидели. И кто это вообще говорит?
Когда мы познакомились, вы нос так задирали, что, если бы вдруг дождь пошел, захлебнулись бы.
Все, включая Шанель, рассмеялись.
– Что ж, времена изменились. Теперь я – коммерсант.
И если бы удалось найти хорошего помощника, то не осталось бы вообще никакой головной боли.
Ариэль, которая в последнее время, как все заметили, так и светилась, спросила что-то о торжественном открытии, и разговор перешел на другое. Только под самый конец встречи. когда они пересели в плетеные кресла и принялись за кофе, Дженис представилась возможность заговорить о своем. Она заранее продумала, что сказать и как подвести к главному осторожно, но, когда в общем разговоре возникла наконец пауза, позабыв все приготовления, взяла да и сказала прямо:
– Знаете, меня все время гнетет одна вещь, и, думаю, пора мне во всем признаться…
Рассказ ее был встречен всеобщим молчанием. Правда, никто даже не поморщился, не обозлился да и удивления тоже не выказал.
– Что-то в этом роде я подозревала с самого начала, – сказала наконец Шанель.
– Подозревали, что я пишу диссертацию? – вспыхнула Дженис.
– Да нет, конечно. Но чувствовала, что какая-то корысть у вас есть. Недаром же сами вы так неохотно говорили о своей личной жизни.
– Да кто говорил-то до самого последнего времени? – пожала плечами Глори. – Мы только-только… начинаем доверять друг другу. Мне-то просто казалось, что такая уж Дженис по природе замкнутая. А оказывается, вы все это время писали про нас. – Глори была скорее заинтригована, чем раздражена. – И уж коль скоро пришло время признаний, должна сказать, что и у меня своя корысть была, не просто лясы точить сюда ходила. Думала, познакомлюсь со стильными женщинами и собственные перышки, глядишь, пообчищу… – Глори грустно помолчала. – Да только, по-моему, ничего не вышло.
Я – это по-прежнему я.
– Ну и слава Богу, – сказала Стефани. Наверное, взгляд, брошенный Глори, ее смутил – Стефани залилась краской. – То есть, я хочу сказать, вы замечательная девушка в своем роде.
– Спасибо.
– Надо признаться, – Шанель поставила чашку на кофейный столик, – и меня эта ваша идея не слишком увлекла.
Почему я здесь оказалась на самом деле, пожалуй, умолчу, но, во всяком случае, не потому, что мне нужна была поддержка.
– И так ясно: Ариэль обхаживали, – без обиняков заявила Глори.
Шанель замкнулась.
– Ну что ж, похоже, в то время она действительно нуждалась в друге, – произнесла она наконец.
Ариэль робко улыбнулась:
– Вы были прекрасным другом. Если бы не вы, не быть мне, наверное, сейчас с Лэйрдом. И никогда не забуду, как все вы оказались рядом, когда я оставила Алекса.
Все промолчали, и понятно почему, подумала Дженис: ясно ведь, что вовсе не за тем крутилась Шанель вокруг Ариэль, чтобы способствовать ее роману с Лэйрдом.
Стефани заговорила первой:
– Похоже, я единственная, кому действительно нужна была поддержка. Я трудно схожусь с людьми, вот и решила, что, если поделишься своими бедами и переживаниями с теми, кто оказался в том же положении, то это поможет. Так оно и получилось.
Она еле заметно улыбнулась Дженис. Интересно, подумала та, что она решила насчет этого своего нового поклонника.
Ладно, на следующей неделе, когда она будет обедать с ней и ее сыновьями, все, может, выяснится.
– Что касается диссертации, – вновь заговорила Дженис. – Понимаю, что это не оправдание, но год назад я ведь совсем вас не знала. Если вы считаете, что лучше бы вам в работе не фигурировать, так и скажите. Как-нибудь выкручусь.
– А почему, собственно? Только дайте мне какое-нибудь другое имя, ладно? – сказала Глори. – И Бадди тоже.
Все остальные дружно закивали, а Шанель добавила:
– Кое о чем надо договориться, но в принципе – почему бы нет?
Дженис не знала, что и сказать. Простого «спасибо» явно недостаточно. В конце концов она остановилась на идущем от сердца:
– Знаете ли, вы чудесные женщины.
– Знаем, конечно. – Глори потянулась всем телом, как кошечка. – Надеюсь, не разбежимся в разные стороны, мне вас будет жуть как не хватать, понимаете, что я имею в виду?
Дженис, прекрасно понимавшая, что она имеет в виду, кивнула:
– Ладно, потолкуем обо всем в следующий раз. Как насчет декабря, всем удобно?
– Боюсь, у нас с Глори будет полно работы, – сказала Шанель. – Открытие намечено на первое воскресенье декабря, так что накануне… Слушайте, у меня прекрасная идея.
Отчего бы нам не провести декабрьскую встречу в Напа-Вэлли?
Все сразу согласились.
* * *Когда Ариэль вернулась домой, Лэйрд у себя в кабинете работал с налоговыми документами. Увидев ее в проеме двери, он отложил бумаги, подошел и обнял за плечи.
– М-м-м, – проурчал он, – розами благоухаешь. А я почему-то думал, вернешься с этого обеда вся лилиями пропахшая. – Столкнувшись с ее недоуменным взглядом, Лэйрд рассмеялся. – Не обращай внимания. Это у меня шутки такие.
Ну, как все прошло?
– Прекрасно. Все были в хорошем настроении, говорили исключительно о приятном.
– И Шанель?
– Наконец-то рассказала остальным про воды, но о свадьбе и словом не обмолвилась. Упомянула только, что ты партнер в деле. – В голосе Ариэль прозвучал вопрос.
– Да так, просто для виду.
– Ясно – чтобы твое имя могло быть на бланке.
«Умеет все-таки она порой удивлять, – подумал Лэйрд. – Может, только кажется, что не от мира сего».
– Что-то в этом роде. Я ведь, как Шанель утверждает, ее должник – это она свела нас с тобой.
– А может, потому должник, что не стала поднимать шума, когда ты ее бросил?
Лэйрд так и застыл на месте.
– Стало быть, все-таки сказала, – медленно протянул он.
– Ни слова, ни мне, ни другим. Я сама догадалась.
– Понимаешь, Ариэль, я молчал, потому что боялся, что ты решишь, будто разбила наши отношения. Но это не так. Эта помолвка как бы сама собой случилась. Мне показалось, что подошло время жениться, завести семью, а тут как раз подвернулась Шанель. Мы оба понимали, что любовью у нас и не пахнет, просто так обстоятельства сложились.
