Барбара Брэдфорд - Волевой поступок
Официантка с видом облегчения кивнула.
– С вами все будет в порядке, – заверила ее Одра и быстро добавила авторитетным тоном: – А теперь насчет нашего заказа. Думаю, что нам следует взять чай с набором. Ведь он включает все: сандвичи, лепешки, джем, взбитые сливки, пирожные, – все, что полагается, не так ли?
– Да, – лаконично ответила официантка. Она поднесла карандаш ко рту, но быстро отдернула руку и боком отошла от их стола.
Когда она была достаточно далеко, Одра пристально взглянула на смеющуюся Гвен и укоризненно покачала головой. Однако она не смогла сдержать улыбку при виде ликующего выражения на лице подруги.
– Вы неисправимы, мисс Торнтон. Это довольно-таки вредная проделка с твоей стороны. Ведь ты испортила весь день этой бедняжке.
– Очень надеюсь, что испортила! – воскликнула Гвен, приняв возмущенный вид. – Она настоящий варвар, эта особа.
– Может быть, у нее болят ноги или же ей не везет в любви.
– Я не знаю, что у нее. Или нет, я знаю – у нее отвратительные манеры, вот уж точно.
Они недолго помолчали, затем Одра взяла сумку, достала несколько монет и положила их на стол перед Гвен.
– Пока я не забыла, вот мой долг. Шиллинг и шесть пенсов, которые я заняла у тебя, когда покупала синее платье.
Гвен собиралась уже объявить, что это ерунда, и отказаться от денег, но передумала. Одра была очень гордой и могла, пожалуй, обидеться, а этого Гвен совсем не хотела. Так что, взяв деньги, она сказала:
– Большое спасибо, душенька.
– Я рада, что твоя мама наконец-то поправилась! – В голосе Одры прозвучала неподдельная радость. – Я знаю, как тебе пришлось переволноваться за эти месяцы и сколько тяжелой работы переделать.
Гвен легонько вздохнула.
– Да, мама, слава Богу, выкарабкалась. Но сказать тебе откровенно, она трудная пациентка. Ее невозможно удержать в постели. Едва она почувствовала себя чуть-чуть лучше, как немедленно захотела встать и взяться за дела. – Гвен поджала губы и снова вздохнула. – Ну, да ты знаешь мою маму – это типичная йоркширская женщина, ужасно упрямая, считающая, что болеть – преступление. Отец в конце концов убедил ее, что спешить не нужно, так что теперь с этим все в порядке. Но послушай, Одра, хватит об этом. Расскажи мне, что нового у тебя. В письмах ты мне ничего не сообщала, кроме скучных историй из жизни нашей скучной больницы.
– Так ведь и вправду ничего интересного, о чем можно было бы рассказать, не произошло, – ответила Одра, которую забавляло выражение нетерпеливого ожидания, появившееся на круглом с ямочками лице Гвен. – Никаких потрясающих новостей. Мало же времени тебе потребовалось, чтобы забыть, что Рипон – тихая сонная заводь, а не шумный город вроде Лидса.
Гвен захихикала.
– Конечно, я не забыла, глупышка. Но я имела в виду твоих братьев – как они? Что от них слышно?
– Со здоровьем у Фредерика получше. По крайней мере, так написал мне Уильям. Хотя в июне они оба очень меня огорчили. – Лицо Одры изменилось, глаза потускнели. – Я подумала, что они забыли обо мне… и дне моего рождения, но потом от них все-таки пришла открытка… с двухнедельным опозданием.
– Братья все такие, Одра. Иногда у них просто не хватает ума, – быстро сказала Гвен, торопясь утешить подругу. И она снова подумала, каким же грустным было девятнадцатилетие Одры. Гвен поклялась себе, что следующий день рождения подруги она сделает счастливым.
– Ну а как твои братья? – спросила Одра.
– В отличной форме. Джем получил работу копировщика в лидской газете „Меркьюри", Харри собирается поступить учеником к одному из ведущих архитекторов Лидса, а Чарли и вовсе взлетел высоко и очень доволен собой. – На лице Гвен появилась широкая улыбка.
Одра взглянула на нее с любопытством.
– Чем же так доволен Чарли?
– Тем, что получил очень высокие оценки на экзаменах. Папа гордится им, и я тоже. Старина Чарли с нетерпением ждет возвращения в медицинский колледж – ведь каникулы кончаются. Ох, чуть не забыла, ведь он просил передать тебе привет. – Гвен озорно подмигнула и, наклонив белокурую голову к Одре, заговорщицки прошептала: – Я уже не раз говорила тебе, что ты нравишься нашему Чарли. И даже очень.
Одра покраснела, не на шутку рассердившись.
– Не говори глупостей, Гвен. Совсем я ему не нравлюсь.
– Нравишься! Он все время спрашивает о тебе! – выпалила Гвен с особой горячностью и сердито посмотрела на подругу. – Он определенно интересуется тобой, я это знаю точно.
– Ох, – только и могла сказать Одра, неожиданно разволновавшись.
– Знаешь, он не такая уж плохая партия.
– Да, – пробормотала Одра и замолчала, увидев приближающуюся официантку.
К ее большому облегчению, официантка направилась прямо к их столу, неся поднос. Она стала разгружать его, ставя на стол чайные принадлежности, страшно суетясь и громко звеня посудой, и это на несколько минут прервало разговор подруг.
Когда официантка отошла, Одра взяла большой коричневый чайник и принялась наливать чай в чашку Гвен, заметив:
– Полагаю, последнее слово осталось за ней.
– Ну нет, это еще не конец, – сказала Гвен с хитрой улыбкой. – Подожди, пока она получит чаевые.
5
Гвен Торнтон была великодушной девушкой, с любящим сердцем и открытой душой, и она искренне привязалась к Одре Кентон.
С первой же их встречи ее потянуло к Одре. Она почувствовала что-то особое в этой хрупкой с виду девушке с удивительными синими глазами и застенчивой улыбкой, которая в иные мгновения становилась ослепительной.
Вскоре Гвен поняла, что именно выделяло Одру среди прочих людей. Ее происхождение и воспитание. Гвен родилась в обыкновенной, хотя и вполне благополучной, семье среднего класса, и поэтому знала, что аристократизм, присущий Одре, невозможно перенять. Он либо есть, либо его нет. Приобрести его при всем желании нельзя. Но он не только придавал Одре исключительность, но и объяснял ее отчужденность, ее манеры и чувство уверенности в себе, бывшие у нее в крови.
Однако Гвен восхищалась Одрой и любила ее за множество других качеств, которые тоже свидетельствовали об ее неординарности. Она была необыкновенной во всем: безгранично преданной и любящей, а человека, более непреклонного в достижении своей цели, Гвен просто не встречала.
И все же, несмотря на все эти качества, Гвен временами не могла не беспокоиться за нее. Главным поводом для волнения являлось то, что Одра была одинока. Гвен больше, чем кто-либо другой, знала, как это огорчало Одру. Она очень тосковала по своим братьям, ей так не хватало чувства принадлежности к семье, которое исчезло со смертью матери. Поэтому Гвен изо всех сил старалась сделать так, чтобы ее подруга чувствовала себя родной в семействе Торнтонов, чтобы она действительно поверила, что ее любят ничуть не меньше, чем маленькую сестренку Гвен, Дженни Розали, и ее братьев Чарли, Джереми и Харри.
