Роз Бейли - Тусовка инкорпорейтед
– Эй, ребята, – проорала Мышка остальным, – я заказываю еду, так что высказывайте пожелания – сейчас или никогда!
– Что-нибудь остренькое с соевым творогом! – крикнул в ответ Мерлин.
– И немножко ребрышек, – добавила Джейд.
Наконец, закончив осмотр квартиры, все устроились на диване в гостиной, захватив с собой пиво.
– Ты очень вовремя, – обратилась Джейд к Мерлину. – Мы как раз разложили Зою под микроскопом и занялись психоанализом ее жизни.
– Ах, вот как это называется? – Зоя искоса глянула на Джейд. – Ну так советую вам поторопиться с анализом, так как под микроскопом останется не много, после того как адвокаты Ника займутся мной всерьез.
– Пенис Ник, – отрезала Джейд.
Мышка весело фыркнула. Мерлин рассеянно усмехнулся.
– Слушай, кажется, мы придумали ему подходящее прозвище, ты не находишь? – не успокаивалась Джейд.
Зоя устроилась поудобнее.
– Пожалуй, это довольно точно отражает его суть.
– Я знал, что ей понравится, – усмехнулся Мерлин. – Итак… что собираешься делать дальше, Зоя?
– Полагаю, пора искать что-то новое. Я подала на развод, но тут Ник победил меня. Его адвокат заморозил все наши сбережения и все активы, так что я не могу распоряжаться деньгами. То есть Ник каждые две недели получает приличную зарплату, а я – жалкое ежемесячное пособие в семьсот долларов. Если бы я осталась в Коннектикуте, возможно, этого и было бы достаточно.
– Как он мог так поступить с тобой? – Мышка была вне себя. – Это ведь и твои деньги тоже!
– Ник заявил, что много лет содержал меня. Платя по закладной, он решил: дом теперь принадлежит ему. Ник предпочел забыть, что я выплачивала кредит за счет своих гонораров. И поскольку Ник женился, имея на счету некую сумму, а у меня в тот момент ничего не было, теперь он заявляет, что все наши деньги тоже принадлежат ему.
– Все деньги, вот сволочь! – возмутилась Джейд. – Ты столько лет терпела этого мерзавца, уж за одно это ты заслуживаешь большую часть общих средств.
– Надеюсь, ты собираешься опротестовать его требования? – спокойно поинтересовался Мерлин.
– Ну, разумеется, при помощи адвоката. Но мне пришлось предоставить ему полную свободу действий, поскольку у меня нет сил вести дела с Ником. Я хочу сосредоточиться на… своей собственной жизни.
И Зоя откинула голову на спинку дивана, словно созерцая открывающуюся впереди перспективу «собственной жизни».
– Для начала нужно заработать немного денег. Затем найти место, где можно жить, так как отсюда меня скоро попросят. А потом решить, что делать с жизнью в глобальном смысле.
– Чем ты хочешь заняться, когда вырастешь? Я пытаюсь ответить на этот вопрос последние тридцать три года, – усмехнулась Мышка.
Зазвенел домофон, и Зоя вскочила, радуясь, что не нужно немедленно отвечать на этот вопрос.
– Да, все не так просто. – Джейд лениво потянулась. – И ты не отделаешься от нас, пока мы не услышим все подробности об этом говнюке Нике.
– Отлично, – ответила Зоя, взяв у Мышки деньги, чтобы расплатиться с посыльным из ресторана. – Так и быть, потешу вас за поглощением кисло-сладкой свинины.
10
Обеденный стол был заставлен пакетами, коробками, упаковками с китайской едой. Зоя положила себе булочку, печеные овощи и цыпленка с арахисом. Мерлин заставил ее отведать острого соевого творога. Оставив коробки с едой на столе, друзья расположились на полу вокруг маленького кофейного столика в китайском стиле.
– Отец гордился бы мной, – заявил Мерлин, подхватывая еду палочками. – Хотя настоящую китайскую кухню в этом блюде напоминает только рис.
– Знаешь, порой я завидую тебе, – сказала Зоя.
Он изумленно вытаращил глаза.
– Объясни, будь любезна.
– Твое происхождение тебе точно известно, и ты гак… тесно связан со своими корнями, с национальными традициями. А у меня только самые общие сведения о прошлом моей семьи. И в нашей семье, кажется, никто особенно не интересуется фамильным древом. Когда отец был еще жив, я как-то спросила его о наших ирландских родственниках, и он рассказывал что-то о бандитах Макгвайрах. Убийцы. Это было как нож в мое юное сердце. Возможно, он просто пытался произвести на меня впечатление или и в самом деле знал что-то, но я прекратила расспросы.
– Если хочешь окунуться в пучину семейных ценностей и традиций, поезжай к моим родителям на Пасху, – предложила Джейд, разворачивая печенье с предсказаннием. – Мой отец произносит все положенные молитвы, хотя не верит в Бога, и в результате этот чертов праздничный обед продолжается несколько часов.
– Я уже была на пасхальном обеде у твоих родителей, – ответила Зоя. – Цыпленок был великолепен.
Мерлин подхватил палочками кусочек соевого пирога.
– Эй, как только захотите отпраздновать что-нибудь шведско-китайско-американское, добро пожаловать!
– Большое спасибо, – с полным ртом отозвалась Зоя.
– Не хотелось бы прерывать ваши генеалогические изыскания, – вмешалась Мышка, – но давайте оставим всю эту муть и перейдем наконец к делу. Что ты, черт возьми, намерена делать, Зоя? Как вообще справляешься с этим?
Зоя сделала судорожный глоток, проталкивая очередную порцию цыпленка с арахисом, отхлебнула пива и попыталась справиться с очередным комком в горле.
– Полагаю, я в полном порядке.
– То есть с Ником покончено, – усомнилась Мышка.
– Абсолютно. – Зоя вдруг почувствовала, что проглоченный кусочек цыпленка вот-вот вернется. – Или нет. Не знаю. Хотелось бы считать, что все кончено, но я не уверена. После всего, что сделал Ник, умом я понимаю, что он ублюдок и, безусловно, не любит меня, да и вообще едва ли знает, что такое любовь.
Мышка кивнула.
– Все правильно, девочка. Ты должна подумать о себе. В первую очередь именно о себе. Не позволяй ему растоптать тебе душу.
Но Зоя, уронив голову на стол, простонала:
– О Боже, я все еще не могу окончательно расстаться с ним.
– Нет! – Мышка нежно встряхнула Зою за плечи. – Нет, не говори так! Только не рассказывай, что ты все еще любишь его!
– Вот именно, – пробормотала Зоя, не поднимая головы. – Можете называть меня идиоткой, но все еще люблю.
– Бывает. – Слова Мерлина прозвучали успокаивающе.
– Любовь… – В голосе Джейд прозвучало неприкрытое отвращение. – Что это, черт побери, такое? Мой психоаналитик запрещает использовать это слово во время сеансов, и знаете, она права. Что, черт возьми, значит это слово? Влечение? Похоть? То, что вы можете прожить с человеком больше года и не убить его? Или жгучее желание видеть себя в паре с кем-то, иметь кого-то в роли симпатичного дополнения, вроде как: «Не правда ли, мне страшно идет эта шляпка?» Любовь ничего не значит, и чем скорее вы это поймете, тем скорее сможете вступать с людьми в нормальные равноправные отношения без чувства вины и ненужного эмоционального багажа. И никакой придурок не будет вечно оставлять поднятым сиденье унитаза и забивать ваш шкаф своей коллекцией бейсбольных карточек.
