Наталья Горбачева - Любовь как любовь. Лобовы. Родовое гнездо
Было время теленовостей. В сюжете о новых перестановках в российском правительстве говорили о каком-то бизнесмене Германе Коневе, которого назначили на пост заместителя министра финансов. Он только что прилетел из Лондона и давал свое первое интервью. Его показали крупным планом. Лариса с замиранием сердца узнала его. Отец Глеба почти не изменился за прошедшие восемь лет…
***Эту новость узнали и в Бережках. Средства массовой информации – это как сваха в девятнадцатом веке: везде бывает, все знает, надо или не надо – по всей деревне разносит. Лика видела этот сюжет и пришла на кухню к маме Тане, чтобы прояснить дело.
– Мамуль, скажи, ты отца нашего Глебушки когда-нибудь видела?
– Лариса как-то приезжала с ним, – удивленно ответила на вопрос мама Таня.
– А потом?
– Потом… Потом он умер. Для нашей семьи.
– Его ведь звали Герман Конев? Представь, мамуль, он жив. Его по телику показали. А знаешь почему? Потому что Германа Конева пригласили в правительство. Производит очень хорошее впечатление.
– Что-что, а это он умел, вот Лариса и попалась! Влюбилась по уши. Такой интересный, обходительный. Когда был у нас, обаял всех! А когда они уехали, отец сказал: «Не может хороший человек нравиться всем подряд. Что-то в нем не так».
– Понятно… Для нашего папы трудно найти подходящего зятя, – усмехнулась Лика. – А где они познакомились?
– В университете. Лара училась на юридическом, а он был аспирантом на экономическом. Не верю, что это он! Мало ли Германов Коневых на свете! – пожала плечами мама Таня.
– Мамуль, это он! Я чувствую. Ларик в такого и должна была влюбиться!
– Ох, Лика, что ты можешь знать про любовь… – обняла дочку мама Таня.
– Мамуль, мы с Мишей в субботу хотим поехать в Суздаль, – Лика потерлась щекой о мамину щеку.
– Что ты! Ты его совсем не знаешь!
– Ну и что. Я наконец-то встретила человека, с которым могу поговорить на любую тему. Ты понимаешь, мама? На любую. И если его единственный недостаток в том, что он родился в Канаде, я это переживу. Мне же нужно смотреть старинные русские города. Это расширяет кругозор. Ты хочешь, чтобы я снова провалилась в архитектурный? Ну мамуль… мне же уже восемнадцать лет! Мы едем только на день.
– Лика… – вздохнула мама Таня. – Мне он не нравится!
– Ну почему? В конце концов это просто диктат!
***Перед сном в скромной супружеской спальне Лобовых, единственным украшением которой были развешанные по стенам многочисленные фотографии детей и внуков, произошел невеселый разговор.
– Отец, поговорил бы ты с Ликой. Девочка собралась ехать в Суздаль с этим Михаилом. Может, тебя послушает?
– И что я ей должен сказать? Не езжай, потому что… Ну почему, Тань? – развел руками Лобов. – Он хороший парень, образованный, симпатичный, не чета нашему Леньке. Что ты в нем плохого нашла?
– То, что он сын Вадима.
– Тут мы ничего не изменим…
Татьяна вдруг всхлипнула, прижалась к плечу мужа, тихо сказала:
– Боюсь, что Михаил поступит с Ликой так, как когда-то его отец – со мной.
– Не бойся, Танюш, – погладил Платон жену по голове. – Лика себя в обиду не даст. Лобовская порода…
***Вадим Прорва поначалу поездку Михаила в Суздаль также не одобрил. Через месяц должна была открыться фабрика по производству воды, завозили оборудование. Михаилу предстояло подбирать людей, каждый день был на счету.
– Ничего страшного – поедешь в другой раз, – решил Прорва-старший.
– Я уже договорился… с девушкой, – настаивал Михаил.
– Ах, с девушкой? – улыбнулся Вадим. – Тогда другое дело… Гостиницу заказал?
– Мы едем на один день.
– Ну и что? Нужен большой хороший номер. Сделай ей подарок. Русские девушки это очень любят.
– Пап, перестань! Она не такая!
– Что – нерусская? – подмигнул Прорва.
– Да прекрати ты наконец! – Михаил впервые в жизни повысил на отца голос, выбежал из кабинета.
В другой раз Вадим, конечно же, догнал бы его, объяснил: ему и в голову не приходило ссориться с единственным сыном. Но в тот момент, не дожидаясь разрешения, в кабинет вошел его помощник Калисяк. Юрий Демьянович был из бывших районных начальников и в помощь русскому иностранцу напросился сам. Прорва чувствовал, что без такого рода людей ему действительно не развернуться… Калисяк, сияя, словно начищенный самовар, разложил на столе бумаги и изрек:
– Ваша информация подтвердилась. В деревне есть водный пласт. И вода очень хорошая. Вот результаты экспертизы.
– Ну, что я говорил? – засиял и Прорва. – И где же лучше делать скважины?
– Вот тут, видите? – Калисяк ткнул свой толстый указательный палец в нужное место. – Фермерское хозяйство Лобовых. Это их, так сказать, частная собственность.
– Да?.. – задумался директор фабрики. – А когда-то была наша. Пока деда не раскулачили.
– И что вы собираетесь делать, Вадим Борисович?
– Пока не знаю. Надо обдумать. Но эта земля должна быть моей.
– А что тут думать? Ваш сын, Вадим Борисович, был, так сказать, замечен в связи с младшей Лобовской дочкой…
– Выбирайте выражения, – осадил Прорва.
– Простите… Извините. В общем, я лично их несколько раз видел вместе. Я тут статистику навел, народ поспрашивал, Михаил Вадимович из нашего поселка часто отлучается в Бережки, где проживает семейство Лобовых.
– Хорошо, – прервал Прорва. – Можете идти… Вас зарплата устраивает?
– Да, да, конечно! – осклабился Калисяк, задом попятившись к двери.
Прорва с интересом стал изучать принесенные документы. Через некоторое время в кабинет вернулся Михаил.
– Пап, извини. Я погорячился. Не знаю, что на меня нашло… – сказал он.
– Все нормально, сынок. Это я неудачно пошутил.
Пап, я прошу тебя, не надо мной управлять. Ты хотел, чтобы я приехал в Россию – я приехал. Но не потому, что ты мне велел. После смерти мамы я не мог здесь бросить тебя одного. Я приехал потому, что ты здесь, и мы что-то можем сделать вместе. И мы это сделаем. Но для этого ты должен уважать меня…
– О'кей, сын! Я правда очень тронут, – растрогался Прорва.
***Вадим Прорва пару раз заезжал к Лобовым, но не заставал их дома. Ему хотелось посидеть с ними, вспомнить былые годы – ведь в одной деревне выросли… Но это была лирика. Когда он узнал про минеральную воду под домом Лобовых, появился и серьезный повод для встречи. Судя по документам, состав воды был уникальным, себестоимость добычи копейки. Как правило, источники с такой водой находятся в земле на большой глубине, но в Бережках можно обойтись небольшой скважиной. Лобов понятия не имел, что сидит на золотой жиле. Прорва хотел, чтобы Платон об этом и не узнал. А значит, необходимо было выкупить эту землю.
