Марианна Уиллмен - Город грез
- Нет, конечно, нет, - сказал он с горечью. - Ведь я всего лишь отец. Черт возьми, Клэр, ты даже не доверяла мне настолько, чтобы сказать. - Его лицо потемнело. - Или ты хотела меня наказать и поэтому скрывала?
Клэр просто стояла, качая головой, не в силах вымолвить ни слова.
Что произойдет дальше, она не могла знать. Пока она боролась с эмоциями, в салон вернулся граф Людовичи. Он остановился на полпути, увидев их лица. Даже манеры джентльмена из Старого Света не помогли преодолеть неловкость ситуации.
- Простите. Я появился в неподходящий момент. - Он повернулся, чтобы уйти.
Вэл остановил его.
- Нет, все в порядке. - Он взглянул на Клэр. - Все, что можно было сказать, мы уже сказали
И это казалось правильным. Она не могла придумать и слова, которое можно было бы произнести. Вэл протянул руку графу.
- Спасибо за гостеприимство и сотрудничество, граф Людовичи. Я пришлю вам образцы фотографий как можно раньше. А сейчас я должен идти. Мне нужно успеть на самолет.
- В таком случае желаю счастливого полета.
Сердечно улыбнувшись хозяину дома и кивнув Клэр, он ушел - из ее жизни.
Глава 7
Клэр посмотрела в венецианское зеркало над приставным столиком и увидела в посеребренном стекле себя - взрослую женщину с глазами обиженной девочки, которой она, по сути, была.
Вэл никогда не лгал ей. Она сама себе лгала.
В детские годы она никому не была нужна, и никто не любил ее, кроме неразговорчивого деда. А потом - Вэла.
Ей так хотелось любви, она умирала без нее, как от голода. Сейчас было слишком поздно. Вэл ушел навсегда.
Образ в зеркале стал размытым, потому что она смотрела на него сквозь слезы. Клэр во всем винила Вэла. Да, временами она бывала эгоистичной, слабой и неопытной. Не знала, как быть одной и при этом не чувствовать одиночества. И вот, вместо того, чтобы попытаться найти что-то объединяющее их, она попыталась все изменить.
Нет, сказал ее внутренний голос с холодной рассудительностью взрослого человека. Ты пыталась изменить только его. Подрезать ему крылья и держать возле себя.
Клэр легла на спину и стала смотреть на волнистый свет, танцующий на потолке, рисующий бесконечные очаровательные узоры. И это правда. Она была глупой эгоисткой, уверенной в том, что если он ее любит, то позволит делать с собой что угодно, только бы ее романтическое идеальное представление о том, каким должен быть муж, претворилось в жизнь. Может быть, в этом и есть причина их последней размолвки, и из-за этого он в конечном счете ушел.
Она села и посмотрела на часы. Уже было за полночь. Вэл находился в воздухе, улетая прочь от Венеции. От нее. Она упала на подушки и зарыдала.
Тени наполнили большой зал с декоративным гипсовым потолком и рисованными медальонами с нимфами и богинями. Был Карнавал, и отец уехал на бал. Совчерашнего дня, когда они поругались, она была заперта в своей комнате.
- Я не выйду за него! - непокорно кричала она. - Он жестокий, и я не люблю его. Пусть уж лучше меня запрут в монастырь!
- Это, - сказал он ей, - можно легко организовать, если ты ослушаешься меня, глупая, упрямая девчонка!
Но Бьянка знала, что по натуре она не упряма. Робкая и слабая, она боялась покинуть безопасный и надежный дом, в котором, будучи застенчивой и изнеженной дочерью из богатой семьи, вела жизнь роскошную и беззаботную. Каждый шаг планировали за нее, и не было никакой необходимости брать на себя ответственность за свое будущее. Что-то планировать и предпринимать.
До сих пор.
Отец выбрал ей мужа, не поставив ее в известность до тех пор, пока не был подписан свадебный договор. Этот брак должен был породнить два банковских клана и объединить их состояния. От одной этой мысли кровь стыла у нее в жилах.
Особенно сейчас, когда она влюбилась в другого мужчину.
Слава Богу, Джульетта, ее старая няня, сжалилась над ней. Она отнесла записку ее любимому и вернулась, чтобы одеть Бъянку и помочь ей бежать. Старая женщина дрожала от дерзости воспитанницы.
- Да сжалится Святая Дева надо мной, когда граф узнает, что я наделала! И над тобой, донна Бъянка!
Но девушка разработала план, призванный защитить Джульетту.
- Тебе никто не причинит вреда, клянусь!
Она дала служанке маленький флакон из прозрачного дутого стекла.
- Поставь этот флакон на стол возле моей кровати. Потом ложись на свою койку в углу, и расположи возле себя свою чашку так, словно она вывалилась у тебя из руки. Когда отец вернется, ты притворишься, будто тебя трудно разбудить.
Он подумает, что я подсыпала тебе снотворное, чтобы убежать.
И вот Бьянка в пути. Кромка ее золотистого бархатного платья, мягкая кожа зеленых вышитых комнатных туфель тихо шелестели по бело-розовым мраморным плиткам пола. Неподалеку капала вода.
Высокие ставни в дальнем конце залы были закрыты, но полосы угасающего света напоминали ей о том, что сумерки стремительно приближаются. Время подгоняло ее. Она опаздывала.
О Боже милостивый, только бы не было слишком поздно!
Она задержалась у лестницы, ведущей вниз, на первый этаж, который выходил к каналу. Это было так соблазнительно, если бы она могла дать лодочнику монету из своего тяжелого кошелька на талии и отправиться в путь. К тому времени, когда отец вернется, даже если и обнаружит ее отсутствие, она уже будет вне досягаемости - и в безопасности в объятиях любимого.
Если только он придет, чтобы встретиться с ней на мосту. Если ее страхи и робость не возбудили в нем отвращения к ней, не разрушили его любовь.
Такое немыслимо! Он должен прийти. Он должен по-прежнему любить ее! Он должен!
Почему она не убежала с ним три месяца назад, когда он умолял уплыть вместе с ним? Какая дура!
Звуки колоколов церквей и башен города напугали ее, пробив час. Девушка неохотно отвернулась от ступеней, ведущих к воде. На гондоле она убежала бы быстрее, но не посмела рискнуть быть замеченной.
Проходя через небольшой вестибюль, она оттянула тяжелый занавес, который закрывая дверь, ведущую в заброшенный двор. Когда-то он служил входом в дом со стороны суши, но затем маленький первоначальный casa был увеличен до размеров палаццо и стал неудобным.
Она ступала по камням мостовой, которая состояла из двухцветных мозаик, восходивших ко временам древнего Рима. По ним были рассыпаны маленькие листья. Подняв бархатные юбки, чтоб не запачкать, Бьянка беззвучно двигалась по саду, освещенному светом звезд. Краешек кружева зацепился за старые кирпичи, которые образовывали парапетную плиту каменного колодца, и она рывком освободила его.
Из тайника в алькове позади статуи девушка достала накидку цвета красного вина, надежно завязала шнурки своей маски. Она обещала встретиться с ним. Доменико уже будет на месте ожидать ее.
