Дженис Линн - Излечи мое сердце
– И хорошо, потому что, если я когда-нибудь женюсь, я сам найду себе женщину!
Значит, он еще не нашел свою женщину.
Впрочем, Фейт и не думала, что он нашел. Просто одна часть ее существа верила, что когда-нибудь он поймет, как бы славно у них могло все сложиться. И вообще, по ее представлениям, Вейл был из тех людей, с которыми всегда все славно складывается.
Между простынями, между сиденьями машины, между песком и волнами.
Откуда к ней пришла эта мысль? Она не была склонна к похоти. Привыкла справляться со своими чувствами к нему и подавлять свои низменные инстинкты. Почему же сейчас ей это не удается?
Она сглотнула, оторвала от него взгляд и стала смотреть на океан. Приехав с ним сюда, она совершила ужасную ошибку! Ошибку, о которой, похоже, будет жалеть всю жизнь.
– А ты?
– Я? – Она знала, что он смотрит на нее, но не осмелилась взглянуть на него. Он слишком много увидел бы в ее глазах, сразу бы понял, что она встретила мужчину, которого хотела всю жизнь, еще восемнадцать месяцев назад. Во время собеседования.
Нет! Она не встретила мужчину, которого хотела всю жизнь.
Вейл не был этим мужчиной. Никакого этого мужчины. Все ее чувства к Вейлу исчерпывались физическим влечением и профессиональным восхищением. Вот и все. Больше ничего.
– А почему ты не вышла замуж? – уточнил он, и его слова задели ее душу, как буруны волн задевали ноги.
– Я все воображала, что когда-нибудь встречу того, кто захлестнет меня, как эти буруны! – Кого-то, кто заставит ее забыть вкус губ Вейла и кто будет целовать ее, несмотря на все ее протесты! Она, конечно, не надеялась на встречу с таким человеком, уж слишком быстро мужчины расставались с ней, а она не предпринимала никаких усилий, чтобы удержать их.
– И потребует, чтобы ты родила ему младенца, который подрастет и будет вместе с ним смотреть футбол?
Фейт не хотелось представлять себе голубоглазых младенцев, ведущих мяч к цели. Ей вообще не хотелось иметь детей от Вейла. Она не представляла себя в роли матери, а особенно в роли беременной женщины. Несомненно, пережить этот период жизни было бы забавно, но тогда она уподобится своей мамаше, одной растившей дочку. Только ее мать порхала из одного несчастливого брака в другой, от одного нелюбящего мужчины к другому.
– На данном этапе своей жизни я не спешу обзаводиться мужем и ребенком. Для меня сейчас самое главное – моя карьера!
– Пока ты не достигнешь пика своей карьеры? – лукаво спросил Вейл, однако в глазах его посверкивала сталь.
– Вейл, не думай, что я поставила перед собой какую-то планку, которую должна преодолеть, а уж потом заняться устройством своей личной жизни! – Ее силуэт выделялся в лучах вечерней зари на фоне проходящего парома. – Просто сейчас мне хочется думать, что я могу иметь все, чего я хочу.
Фейт не стала напоминать ему, что ее мечтой было иметь собственный домик с огороженным садиком для прогулок с Йодой. Смешно было бы требовать от него именно этого!
– Ты специфическая женщина, Фейт! Если кто и достоин иметь все это, то только ты!
Она взглянула на него, почувствовав искренность его слов, и улыбнулась.
– Это самое хорошее из всего, что ты мне когда-либо говорил! Спасибо!
– Ты шутишь? Я хвалил тебя и прежде!
– Да, за мою работу! Но меня – никогда!
Вейл остановился и застыл перед ней, успокаивающе сжимая ее руку.
– Только сегодня вечером я сказал тебе, какая ты красавица!
– Эт-то раз-зные вещи, – заикаясь, возразила Фейт, удивляясь блеску его глаз. Или это было отражение последних лучей заходящего солнца? Или действительно Вейл восхищался ее красотой?
Он поднял брови.
– Ты что, не веришь мне, когда я говорю, что ты красива?
– Я видела женщин, которым ты назначал свидания! Я совсем не похожа на них!
Актрисы, модели, богатые наследницы!
– Правда! – ответил он, тем самым повернув лезвие ножа в ее животе. Из вежливости он ничего больше не добавил.
Как же она была глупа, влюбившись в него и мечтая о близости с ним! Никогда ничего у нее с ним не будет, потому что просто не может быть!
– Ни одна из женщин, которых я знал, не стоит твоего мизинца, Фейт! Ни одна!
Она хотела отвести взгляд, чтобы не видеть его, но не могла. Он смотрел на нее так, словно сам верил в то, что говорил ей, словно полагал, что она самая красивая из всех женщин, с которыми встречался в самых прекрасных местах Нью-Йорка. Ну, чем ей окрасили голову, кроме сыворотки правды? Дозой снадобья, помогающего услышать то, что хочешь слышать?
– Спасибо, – сказала она, не зная, что еще сказать, но зная, что обстановка требует, чтобы она что-нибудь ответила. Ей показалось, что его взгляд стал мягче, он крепко сжимал ее руку. – Это очень мило с твоей стороны.
– Ты не позволяешь мне чувствовать себя милым, Фейт.
Она уставилась на него:
– Не позволяю?
– Не позволяешь.
Она представила себе, как он прижимается губами к ее губам. Она нервно облизала губы, каким-то шестым чувством угадывая, что его взгляд следит за ее движениями. Фейт не была дурочкой и не воображала, будто между ними существует некая связь. Сыворотка правды, доверчивость, все что угодно, а искры, пролетающие между ними, способны зажечь нижний Манхэттен.
– А каким я заставляю тебя чувствовать себя, Вейл?
Важнейший вопрос, на который Вейл затруднялся дать ответ.
Он хотел ее. Это его удивляло. Обычно он мгновенно привязывался к женщине или не привязывался вовсе.
От всех женщин он без особых усилий получал то, чего хотел. С Фейт дело обстояло иначе. Он проводил с ней больше времени, чем с любой другой женщиной. Знал ее лучше, позволил ей узнать его лучше, и все же что он на самом деле знал?
Он не знал даже имени ее таинственного бойфренда!
Вейл тотчас же наклонился и прижался губами к ее губам. Уверяя себя, что буря эмоций в его груди не вызвана ревностью к человеку, которого он никогда не видел. Как бы то ни было, он чувствовал сладкие губы Фейт, и неприятные переживания сменились удовольствием.
Она мягко, податливо, но в то же время требовательно ответила на его поцелуй. Если в ее жизни есть другой мужчина, их отношения не могут быть серьезными. Иначе Фейт не ответила бы на его поцелуй. И все же она сделала это не так уж искренне, что рождало в его душе нерешительность. Он мог прочесть каждую ее мысль, чувствовал, какие противоречивые эмоции бушуют в ее хорошенькой голове. Она хотела его и в то же время не хотела.
Он прекрасно понимал ее, потому что чувствовал то же самое.
– Я хочу заняться с тобой любовью, но боюсь испортить наши профессиональные отношения!
