Джанис Мейнард - Волшебная встреча
В бизнесе Лео отдавал себя целиком.
Сейчас, в декабре, начиналась подготовка к годовым отчетам. Кто проконтролирует весь процесс, пока он наслаждается единением с природой? Время от времени нужно покупать или продавать какую-то часть бизнеса, чтобы снизить налоги. Кто примет верное решение и не упустит момент? Чем больше он об этом думал, тем сильнее нервничал. Вот и давление наверняка повысилось.
Лео глубоко вздохнул, легкие наполнились чистым воздухом. Привычным фоном его жизни были звуки машин и бесконечный шум большого города. А теперь он сидит здесь, в тишине и спокойствии леса. Где-то рядом наверняка бродят животные, так же как он изо дня в день занимаясь привычными делами.
Животным легче, думал Лео. Никаких поисков себя и смысла жизни. Есть точка А и точка Б, все. Всю жизнь, каждый день.
Учителя в школе то и дело говорили о его дарованиях. Родители отправляли его в летние лагеря изучать астрофизику, геологию, другие редкие предметы.
Ему было интересно, но ни к одной из наук он не чувствовал тяги. Красивое сильное тело быстро сделало Лео предметом зависти у других мальчишек. А успехи в школе и любовь девочек окончательно лишили друзей. Его единственным другом всегда оставался родной брат.
Они ссорились и конкурировали друг с другом, но их связь с годами лишь крепла. И теперь благодаря брату он сидит на камне посреди леса. Люк сказал, это жизненно важно. А раз брат сказал, значит, так оно и есть.
Лео спрыгнул с камня, потянул руки. После столь интенсивного похода он слишком долго просидел и теперь замерз.
Вдруг он понял, что не хочет ничего в жизни так сильно, как увидеть Фиби. Пока он не мог поделиться с ней тем, что творилось в душе, потому что тогда пришлось бы признаться и в инфаркте. Но ему хотелось, чтобы она вдруг оказалась рядом. Все-таки за что-то судьба любила его.
Когда Лео открыл дверь, Фиби не знала, кричать на него или плакать от счастья. Ее радость мгновенно сменялась злостью – как можно было исчезнуть так надолго и не сказать куда? Конечно, если бы он жил в отдельном доме, она бы и не знала о его уходах и возвращениях.
Но здесь другое дело. Здесь они практически сожители. А значит, у нее есть право что-то знать и время от времени вставлять замечания.
Однако радость окончательно победила, когда Лео вошел в кухню и улыбнулся своей фирменной, не без дерзости, улыбкой.
– Ты уже кушала?
– Твоя порция греется.
Фиби улыбнулась в ответ, но с кресла не стала. Она ему не прислуга, да и сам он давно не ребенок.
Фиби допивала вторую чашку кофе, на полу Тедди играл с пластмассовой соломинкой. Когда Лео сел к ней за стол, она кивнула на его тарелку:
– Твой друг повар просто гений. Поблагодари его от меня. Ради такого я готова забыть про лишние калории.
Лео набросился на еду с рвением голодного грифа.
– Так и есть, – согласился он. – Когда я устраиваю празднества дома, за блюда неизменно отвечает он. И каждый раз гостей приходит все больше.
По окончании трапезы Фиби взяла на руки полусонного Тедди.
– Я включу ему легкую музыку, – сказала она. – Так мы не разбудим его, таская коробки. А если он поспит подольше, то можно будет начать украшать дом. Если ты, конечно, не передумал.
– Теперь, после обеда, я готов сделать все, что ты скажешь.
Слова прозвучали неоднозначно. Он что, потешается над ее недавним безумием?
– Тогда пятиминутная готовность и айда на чердак.
Лео редко так долго находился в компании женщины. Что касается Фиби, что ему уже казалось, что он научился считывать ее эмоции. Например, когда она вернулась, уложив Тедди в постель, в ней не было ни капли прежнего желания.
– Лестница на чердак раздвижная, – сказала Фиби, волоча за собой стул. – Я потяну за веревку, а ты придержи лесенку, когда она опустится.
Лео безропотно повиновался. Еще и потому, что в таком положении ему открывался обзор прямо на ее грудь. Но сейчас он стоически смотрел строго в другом направлении. Фиби потянула веревку, и в потолке открылась маленькая дверца с прикрепленной к ней раздвижной лестницей.
Лео схватил нижнюю ступеньку и потянул вниз.
– Что спускать первым делом? – спросил он, поднимаясь по ступенькам.
– Последовательность не важна. Спускай все, кроме елки. И да, чуть не забыла. – Фиби достала из кармана фонарик. – Держи, я сейчас поднимусь.
Оказавшись на чердаке, Лео нажал на кнопку. Если не считать окутавшей все вокруг паутины, на чердаке царил идеальный порядок. Это многое говорит о хозяйке дома. Большие и маленькие коробки ровными рядами стояли по периметру.
Некоторые оказались весьма тяжелыми. Сразу вставал вопрос, как она их сюда затащила.
– Фу-у-у-у, – раздалось за спиной.
Лео осветил Фиби фонариком:
– Что случилось?
– Ничего, просто паук.
– Здесь их тысячи, – заметил он.
– Не говори мне об этом, иначе я упаду в обморок.
– Ты можешь спуститься вниз, если хочешь. Я справлюсь.
– Не надо. Просто, когда закончим, я трижды схожу в душ.
Лео передал ей легкую коробку, на которой ярким маркером было написано: «Ангел на елку».
– А перед этим, – сказал Лео, – я тщательно посмотрю у тебя в волосах, нет ли там пауков.
Фиби вздохнула:
– Не пойму, это приятно или противно?
Ухмыльнувшись, Лео продолжил полученное задание. Раньше он никогда не готовился к праздникам. Но с Фиби Рождественские хлопоты представились ему в новом свете.
Когда осталась последняя коробка, Фиби уже была внизу.
Она по локоть опустила руку в одну из коробок и вытащила маленького стеклянного снеговика:
– Это подарок бабушки на мое восьмилетие.
Лео присел сзади на корточки.
– Она еще жива?
– К сожалению, нет.
– А родители?
Он был к ней так близко, что при желании мог коснуться губами ее затылка.
Фиби опустилась на ягодицы и скрестила ноги:
– Родителей сбил пьяный водитель, когда мы с сестрой были в школе. Нас удочерили очень добрые люди, мы жили с ними до самого колледжа.
– А потом? – спросил Лео после долгой паузы.
– Мы так и остались вдвоем. С Даной мы очень близки.
– У вас есть еще какие-то родственники?
Фиби опустила взгляд, отрицательно качая головой.
– Тогда уж и ты расскажи о семье, – предложила она.
По всему было ясно, что Фиби не готова рассказывать больше. Лео не настаивал.
– Как ни странно, у нас много общего, – начал он. – Мне было восемнадцать, Люку семнадцать, когда мы потеряли родителей. Но они погибли не на дороге, а на воде. Отец обожал ходить на лодке, так он выпускал адреналин. Как-то весной мы были в Италии, в гостях у дедушки. Папа взял у друга яхту, и они с мамой уплыли. На обратном пути они на всей скорости налетели на бетонную сваю.
