Татьяна Батенёва - Золотая ловушка
— Ну а почему тут не дом? — Голос Маши снова прозвучал неискренне, она и сама знала, что тут, на Курилах, никто не считает себя постоянным жителем, все надеются переехать на материк, если повезет. Но отступать было поздно. — Раз уж вы тут двенадцать лет выдержали…
— Да, именно что выдержали. — Раиса подвинула поближе тарелки с едой. — Вы ешьте-ешьте! Зимой ветры такие, с ног сносит. Поллета дожди, холод. Мальчишки мои ничего, кроме школы да велика, не видели. Захочешь шмотку новую купить — и то полпоселка будет в такой же ходить. Ни тебе парка, ни стадиона… Осенью еще ничего, тайга спасает — красота здесь, конечно, осенью. Да работа. А так хоть волком вой… Да еще все эти разговоры про то, что нас японцам отдадут. Большинству-то деться некуда — ни на материке нас никто особо не ждет, ни государству мы ни на что не нужны…
— А муж ваш чем занимается? — попыталась сменить тему разговора Маша.
— Муж? — Голос Раисы опять стал совсем ровным. — Муж на рыбозаводе главный механик. Сейчас в командировке, новую разделочную линию уехал получать, у них там большой цех реконструировали, будут консервы делать.
— Да-да, мы видели новый цех, очень современный, — с энтузиазмом подхватил Берг. — А когда ваш муж вернется, я бы хотел всю семью снять, это возможно?
— Дня через три-четыре должен прилететь, — все тем же безжизненным тоном проговорила Раиса. — Приходите, думаю, он будет не против, если еще карточку дадите.
«Что у них такое, — озадаченно думала Маша. — Она так явно напрягается, когда речь заходит о муже, и на директора чуть не накричала, когда он о том же спросил. Впрочем, не мое дело или, как теперь говорят, не мой вопрос».
Попили чаю с ватрушками, испеченными Раисой, — вкуснее Маша в жизни не ела, если не считать бабушкиных. Рассыпаясь в благодарностях, обещая наведаться, когда вернется глава семьи, Маша и Берг откланялись. Раиса тоже благодарила, сказала: «С живыми людьми поговорила, как на материке побывала!», обещала к следующему визиту пирог с рыбой.
— Мария, как вы думаете, у Раисы есть проблема с мужем, если можно спрашивать? — вдруг проговорил на полпути Берг, до этого сосредоточенно пинавший камешек.
— Н-не знаю. — Маша от неожиданности растерялась. — А почему вы так решили?
— У нее менялись глаза, когда она говорила о нем, — сдержанно выразил свои наблюдения Берг. — Она была счастливая, а потом стала несчастливая.
— Да вы просто психолог! — отшутилась Маша. — Я ничего такого не заметила. Может, поссорились перед поездкой, вот и вся причина?
Надо же, инженер человеческих душ. Еще напишет потом в своем журнале про несчаст ли вую Раису, вот будет номер. Маша знала манеру западных журналистов отстраненно препарировать встреченных людей, нимало не за ботясь о том, понравится это им или нет. Манера эта все сильнее приживалась и в нашей журналистике, и Маша никак не могла определиться, нравится это ей самой или нет. С одной стороны, в этом была та самая правда жизни, которой так хотелось добиться в своих материалах. С другой — какая-то бесцеремонность, от которой Машу коробило бы, если бы речь шла о ней. «Вот возьмет немец и напишет про «журналистку Марию с несчастливыми глазами и проблемой с мужем» — приятно тебе будет или как?»
— Здорово, писатели! — громогласно раздалось им навстречу.
На крыльце гостиницы стоял, вальяжно расстегнув китель и сдвинув фуражку на затылок, майор милиции. Маша вспомнила: фамилия его Кравчук, начальник РОВД, муж красотки Виктории, которая ни с того ни с сего пристала к Бергу на дне рождения. Врезавшийся след от фуражки пересекал потный лоб майора, что придавало его розовой довольной физиономии неожиданно мученическое выражение. Но рот его был широко растянут в улыбке.
— Как погостювалы?
— Добрый день, — учтиво поклонился Берг.
— Спасибо, хорошо, — холодно пробормотала Маша, намереваясь обогнуть развеселого майора, но тот даже не пошелохнулся, крепко стоя на широко расставленных ногах.
— А чого же, — хохотнул майор, — Раиса — жинка гарная, приймает щиро. Я б и сам не отказався, да вот не зовет.
— Разрешите пройти, — нахмурилась Маша.
— Так я чого зайшов… — Как ни в чем не бывало Кравчук снял фуражку и стал протирать ее внутри скомканным платком. — Вы того… на серные речки собрались, чи шо? Оно, конечно, и разрешение у вас е…
— А вы имеете что-то против? — подняла глаза Маша.
— Та ни, чого против? — почесал затылок Кравчук. — Опасно там, вы люди неместные, еще заблукаете где, а я вас потим ищи, народ снимай…
— Мы идем с проводником, — сухо проинформировала Маша. — Полякова знаете, сейсмолога? Мы договорились, он поведет.
— Поляков-то? Ну це дило! А все ж таки маршрутик бы согласовали со мною, а? — Кравчук водрузил фуражку на место, и от этого его лицо разом потеряло мученический вид и снова стало похоже на кукиш в профиль. — Шоб уж без перепеки, а? Опять же, ежли шо, будем знать, де шукать.
— Хорошо, мы предоставим маршрут завтра, — нехотя пообещала Маша. Еще не хватало напряженки с милицией, подумала с досадой.
— Ну и добре! — сдвинулся наконец с места Кравчук и довольно легко для своего веса сбежал по ступенькам. — Тоди бувайте здоровеньки до завтра!
В коридоре им встретился неожиданный персонаж — невысокий сухопарый священник с большим серебряным крестом на груди. Он вежливо поздоровался первым.
Маша заметила, как выжидательно смотрит на нее Берг — ведь наверняка ужасно хочет сфотографировать православного батюшку здесь, на краю России. И решилась:
— Простите, батюшка, а вы не ответите на несколько вопросов? — Маша постаралась вложить в голос все профессиональное обаяние, на которое была способна. — Мы журналисты, я — Мария Зотова, это коллега Берг. Мы собираем материал об истории Курил, о российской истории.
Батюшка поклонился:
— Отец Анатолий. — Он явно затруднялся с ответом.
— Вы ведь здесь с какой-то миссией, не так ли? — Маша теряла уверенность, что удастся разговорить священника. Но его слово «миссия» почему-то вдохновило.
— Совершенно верно, — сказал он. — Мы откомандированы на остров Танфильева по заданию епархии. Там строится часовня преподобного Давида Солунского, я с инспекцией.
— О, как интересно, — пропела Маша. — А не расскажете поподробнее? Может быть, выйдем на воздух?
Они снова вышли на крылечко. Священник рассказал о строительстве, о том, что православным здесь, на островах, пока негде отправлять великие таинства, хотя, конечно, молиться можно везде. Слава Богу, на Сахалине построили уже несколько храмов, а то ведь южная часть острова была не охвачена совсем, да и на севере оставалась всего одна церковь.
