Рей Тейн - Игра на равных
- Время есть.
Не успел Чейз добавить еще хоть слово, как она исчезла в доме. Он последовал внутрь и заметил, что она прошла в заднюю комнату, где жили, насколько он помнил, ее родители, когда семья проводила лето в горах.
Он свернул в самую большую комнату, служившую одновременно и столовой, и гостиной, и кухней. Помещение было не слишком просторным, чуть меньше, пожалуй, чем общая комната в приюте Лейзи-Джейка, но зато очень уютным. Здесь уже ощущалось присутствие Карли: стопка бестселлеров в одном углу, коллекция необычных камешков в другом, яркое пятно пурпурно-синего индейского одеяла на спинке старого пузатого дивана.
Напротив огромного камина чуть ли не во всю стену красовался снимок волчицы с резвящимся рядом детенышем. Склонив голову набок, самка внимательно следила за серым комочком. Чейз моментально узнал работу Кинана Мэлоуна, самого известного в западных штатах фотографа-натуралиста. В первый раз с тех пор, как Карли вернулась в родной город, он ощутил острое чувство близости с ней. В его спальне тоже висели две работы Мэлоуна.
Он шагнул было к стене, чтобы рассмотреть снимок поближе, но тут его внимание отвлекла стопка старых альбомов на обшарпанном сосновом бюро. Несколько альбомов были открыты, как будто их недавно просматривали, и Чейз не смог сдержать любопытства.
Он взял в руки альбом, и его встретил весь клан Джейкобсов на самых разных этапах жизни. С одной фотографии ему улыбалась Карли - кудрявый ангелочек с маргариткой в руке. Неземную безупречность сцены портили лишь багровое пятно у нее на щеке - по-видимому, виноградный сок, решил Чейз - да еще огромный паук в другой руке малышки, которого она явно готова была сунуть себе в рот.
Он перевернул несколько страниц и замер, когда перед ним появился еще один образ прошлого. Майку лет пятнадцать, а тощей голенастой Карли не больше одиннадцати. Оба в купальных костюмах, маски с трубками брошены рядом на траве. Хохочут, потрясая кулаками в воздухе и демонстрируя бицепсы на манер участников соревнований по бодибилдингу.
Чейз и сам не удержался от улыбки. Заводила Майк, полный жизни, энергичный, кипящий идеями, готовый принять любой вызов. Он был прирожденным лидером - касалось ли дело очередной проделки против многострадальных учителей или же новой рискованной вылазки на природу. После первого и единственного сражения в третьем классе за благосклонный взгляд кокетки Аннабел Дженкинс - оба тогда заработали расквашенные носы и репутацию крутых ребят - Майк взял одинокого, стеснительного, робкого мальчишку по имени Чейз под свое надежное крыло.
Майк учил его метким ругательствам и помогал с дробями, а Чейз, в свою очередь, приобщал друга к рыбалке и искусству прогуливать воскресную школу. Они вместе отправились на первое невинное свидание, вытаскивали друг друга из первого похмелья и проводили долгие звездные ночи в юношеских мечтах.
Боже, как же ему не хватает Майка! Чейз прикоснулся кончиком пальца к улыбающемуся со снимка лицу, чувствуя, как сердце сжимает знакомый спазм. Майк погиб уже десять лет назад, а его до сих пор терзала боль такой же силы, как и в тот день, когда он узнал о смерти друга.
И Карли. Что это был за чертенок! Вечно пыталась увязаться за двумя хулиганистыми мальчишками. Забавно, но с Майком почти никогда не прогоняли ее. Наверное, их подкупали ее отчаянные попытки переплюнуть их во всех начинаниях - будь это полуночная игра в разбойников на лесистых холмах между их домами или авантюрный спуск по речным порогам на старых автомобильных камерах.
Майк души не чаял в своей сестре, несмотря на заметную разницу в возрасте. Поначалу Чейз даже поддразнивал друга, что тому приходится повсюду нянчиться с такой крохой, но Майк никогда не возражал против ее присутствия. И Чейз тоже очень скоро привык к этой забавной девчонке. Оба понимали, что она все равно увяжется за ними вслед, даже если они не возьмут ее с собой, и тогда Майку обеспечен нагоняй от матери.
Его вывел из задумчивости звук шагов. Чейз поднял голову. Из задней комнаты, со спальным мешком и рюкзаком в руках, появилась та самая отважная малышка… нет, теперь уже взрослая женщина.
Она остановилась в паре шагов от него. С одного плеча наподобие более привычной для женщин дамской сумочки у нее свисала фляга, а на шее болтался фотоаппарат. В первый раз со времени ее приезда Чейз смог рассмотреть ее как следует. Стараясь вести себя непринужденно, он положил альбом на место, изо всех сил стараясь не пялиться на нее во все глаза.
На ней была пара старых, до белизны вылинявших джинсов и просторная темно-вишневая фланелевая рубашка навыпуск. Казалось бы, эта мешковатая рубаха должна была скрывать все изгибы ее стройного тела, но она лишь подчеркивала длину ее ног, придавая ее облику в облегающих джинсах невыносимую для его воображения сексуальность.
Должно быть, она еще влажными заплела волосы в косу. Тяжелая и длинная, коса сейчас была заброшена за спину, а несколько непросохших завитков обрамляли лицо. Чейз решил, что мог бы целый день любоваться этим лицом. На нем выделялись огромные влажные глаза цвета шоколада - не глаза, а очи! - одновременно неуверенные и вызывающие. Но не глаза ее, а губы - сочные, пухлые, манящие - неумолимо притягивали его взгляд. Сейчас они презрительно сжались в тонкую линию, но эта гримаса была бессильна скрыть их прелестную свежесть.
В самом уголке рта белело пятнышко зубной пасты. Чейзу пришлось стиснуть пальцы в кулаки, чтобы не поддаться внезапному желанию пересечь комнату и сначала слизнуть эту капельку, а потом впиться губами в рот. Должно быть, она уловила направление его взгляда - он от души надеялся, что его голодный порыв остался ею незамеченным, - потому что на мгновение высунула язык и провела по губам в поисках того, что привлекло его внимание.
От этого ее неосознанно провокационного жеста кровь неистовым потоком ринулась по его венам и жаркой волной обожгла низ живота. Перед глазами мелькнули мысленные образы, как он осторожно берет ее лицо в ладони и наклоняется - очень, очень медленно, пока их губы не соприкоснутся - и он не вдохнет ее мятное, зовущее, дразнящее дыхание. Чейз зажмурил глаза. Видение было настолько реальным, что он почти физически почувствовал ее вкус, почти физически ощутил влажную ласку открывшихся ему навстречу губ.
- Все? - натянуто поинтересовалась она.
- Ч-что? - выдохнул Чейз и с трудом открыл глаза. Его на миг охватила растерянность. Вдруг она прочитала его мысли, разгадала его чересчур разыгравшееся воображение?
- То, что ты там увидел. Все? Я убрала?
Нет… к величайшему несчастью для его самообладания. Он вдруг подумал, что если предстоящие четыре дня для нее, возможно, станут нервотрепкой, то лично для него они превратятся в настоящую пытку. Тем более с этой ее враждебностью, которую она и не пыталась скрывать, с этими волнами злости, расходящимися от нее как шелковые нити паутины.
